Южная Африка умеет удивлять. До сих пор с волнением возвращаюсь мыслями к невероятным пейзажам в районе мыса Доброй Надежды. Чудесные воспоминания сохранились о старом добром Кейптауне, противоречивые – о Йоханнесбурге. Но случился в том путешествии один вечер, который я не позабуду никогда.
Мы с фотографом Марком оказались в Крюгер-парке, одном из крупнейших заповедников в мире. Его колоссальные размеры и исключительное биоразнообразие нам удалось в полной мере прочувствовать на собственной шкуре. Световой день пролетел незаметно, в наблюдениях за изредка появляющимися в поле зрения животными и фотосъемкой окружающих красот. Когда солнце стало клониться к закату, я, изнемогая от усталости, предложила потихоньку выдвигаться в сторону выезда из парка, до него, по моим прикидкам, было не менее сотни километров.
Но надо знать увлеченных фотографов! Оказалось, что как раз наступило время самого удачного мягкого света для лучших атмосферных кадров. Марка было не оторвать от объектива, пока на небе пламенели и гасли фантастической яркости краски.
Вскоре на землю Африки упала кромешная темнота. Только тогда мы собрали и погрузили оборудование, заторопились к выезду. Поскольку в Крюгер-парке животные обитают в естественной среде, путь освещало только холодное сияние восходящей молодой луны. Со всех сторон наперебой закричали ночные птицы. Узкая пыльная дорожка петляла по саванне, и мы уже не были точно уверены, куда едем.
Вдруг фары выхватили на дороге огромную тушу, потом еще одну. Марк резко ударил по тормозам. На дорогу, не спеша никуда, вразвалочку вышло стадо носорогов. Один из них решил прилечь. Днем нам отчего-то не удалось понаблюдать этих могучих животных, а ночью мы как-то и не предполагали этого делать. Погасив фары, чтобы не привлекать внимания гигантов, мы медленно откатились назад, стараясь максимально слиться с окружающим пейзажем. По борту машины царапнули колючие ветки кустов. Задние колеса оказались в заболоченной канаве, откуда донеслось недовольное похрюкивание.
– Похоже, здесь и заночуем, – задумчиво прошептала я. – Они никуда не спешат.
– Давай разворачиваться. Не может быть, чтобы это был единственный путь! Надо поискать что-то еще! – кипятился Марк.
На наше счастье минут через пятнадцать носороги двинулись дальше. Мы вернулись на дорогу. В окна авто врывались оглушительные звуки природы – неизвестный зверь печально завывал неподалеку, в зарослях мелькали слоновьи длинные тени. Перед машиной то и дело выпрыгивали суслики, нас приветствовали кабаны и антилопы. Приходилось резко тормозить, часто останавливаться. Скорость движения была минимальной. Любопытные морды заглядывали в окна, фырчали, дышали на стекла. Казалось, парк по-настоящему ожил только с приходом ночи, и его обитатели устремились поскорее с нами познакомиться. Где все они были днем, когда мы потратили столько времени на их розыски?..
Наконец через несколько часов нервотрепки, в кромешной тьме, пытаясь не столкнуться со слонами, мы по наитию вырулили к главному выезду. Светили большие африканские звезды. Над горизонтом отчетливо прорисовывался Млечный путь. Но было не до романтики. Большие железные ворота оказались наглухо закрыты, над ними вилась колючая проволока. Под током! И ни единой живой души рядом. Сзади настигали звуки животного мира, слышалось озабоченное посапывание и причмокивание. Шелестела трава, хрустели ветки.
– Между прочим, здесь львы и леопарды водятся… – задумчиво произнес Марк. – Лучше не выходить из машины.
Фары и лобовое стекло облепила мошкара, свет в салоне машины манил крупных ночных бабочек. Я напряженно соображала, что делать дальше. Стоять перед запертыми воротами бессмысленно. Табличка, которую мы не заметили при въезде, извещала, что парк закрывается в 17.30 до следующего утра. На часах – почти полночь. Я выбралась из автомобиля, огляделась и увидела, что в сторону отходит неприметная узкая дорожка, а где-то вдалеке мигают огоньки.
– Нам туда! – сказала я. – Возможно, это лодж для путешественников или оборудованная стоянка. Там нам подскажут, что делать. В крайнем случае, заночуем.
Марк развернул авто, и мы осторожно двинулись на мигающий свет. Минут через пятнадцать остановились. Никакого лоджа не было и в помине, мы оказались в небольшом поселении местных жителей, которые, по совместительству, в течение дня трудились сотрудниками парка, охранниками. Одетые в национальные наряды поджарые темнокожие мужчины жгли костерки, над которыми дымились немудреные кушанья. Рядом стояли небольшие палатки. Люди сидели прямо на земле. Когда мы приблизились, несколько мужчин пружинисто приподнялись, сжимая в руках оружие.
– Здравствуйте! – подошла к ним я, улыбаясь, как можно шире, – мы заблудились и нечаянно задержались в парке. Вы не могли бы открыть ворота?
Мужчины зашушукались. После нескольких минут бурных объяснений и жестикуляции оказалось, что никто в этой веселой компании не говорит по-английски, французски или немецки. Местные шумели, разводили руками и трясли «калашниковыми», указывая на нас. Наконец один из аборигенов забрался в машину с непонятными намерениями. Уселся впереди, автомат положил на колени. Салон наполнился неповторимыми запахами африканской саванны и местной еды. Я разместилась сзади, вместе со штативами и прочим оборудованием. Марк завел двигатель и озабоченно посмотрел на меня.
– У нас же в машине все документы, деньги, оборудование… – тихо сказал он. – А что, если?.. Ведь не найдут, места глухие. И мобильной связи нет.
– Раньше надо было думать.
Между тем, увидев на приборной доске кошелек, абориген неожиданно обрадовался ему, как старому знакомому, и уверенно ткнул пальцем в потертую кожаную поверхность.
– Мани!
– Вы откроете ворота, а мы вам заплатим? – уточнила я на всякий случай. – Экзит – доллар.
– Доллар, доллар! Мани! – заверещал охранник парка и закивал головой, что есть силы.
Понимание было достигнуто. Определяя руками направление движения, темнокожий штурман привел нас к другому выезду из парка, с натугой отпер тяжелые ворота. Мы передали ему честно заработанные двадцать долларов. И пачку ирисок, которые его сильно заинтересовали. На выезде абориген дружелюбно помахал нам «калашниковым». Марк утопил педаль газа и на огромной скорости вылетел на ближайшую асфальтовую дорогу. Через некоторое время мы остановились перевести дух.
– Я думал, мы никогда оттуда не выберемся, – мрачно сказал фотограф.
– Главное – найти понимание! – усмехнулась я. – Это залог любого успешного общения. Но больше никаких фотосъемок в парках на закатах, даже при самом прекрасном вечернем свете.
