***
Выводит хор: благословенна в женах!
А я тебя тихонько помяну:
Мерцающий насквозь и в глубину
Далекий свет, стократно отраженный;
За ним иду я, как по волоску,
Извилистым путем меня уводит
Знакомая тропинка в небосводе
В твою мечту и давнюю тоску;
Горит звезда волшебным фонарем,
И льются звуки, все они из детства!
Им суждено в мгновенье разлететься,
Но просиять еще над алтарем…
Все вобрала, ко всем ты прикоснулась,
Растаяла, как праздничный псалом,
Поворожив о дальнем и былом,
Так никогда от грез и не очнулась,
И до сих пор блуждаешь по земле –
Осеннее, рассеянное пламя! –
Стихами и тенями, голосами
И бликами случайными в стекле.
***
В небе росчерк – радуга,
Белы тополя;
Дальняя Елабуга,
Петелька-петля!
Круглой сиротинушке
Во спасенье – крюк:
Ты своей судьбинушке
Не разжала рук;
Милая страдалица,
Певчий путь – высок!
Я тебе как странница
Принесла венок
Синих колокольчиков,
Красной бузины.
Жизнь ведь не закончилась,
Раз стихи нужны;
В поле кружит песенка,
Бередит луга,
Прямо в небо лесенка –
Радуга-дуга;
Где-то ты в обители,
Сколько ныне крыл?
Ангелы-спасители
Те, кто так прожил!
***
Марина! Скользя бригантиной
В земных безутешных морях,
Ты слышала зов Палестины
И песни Давида-царя.
В спасенье почти разуверясь,
Сорвавшись с чужой крутизны,
Послушно вернулась к деревьям
Мечтать – и разгадывать сны.
Рубиновой горькой рябиной, —
В столетьях никто не срубил! —
Еще вспоминаешь руины
Во мраке застывшей судьбы.
Познав совершенство цветенья,
Небесные корни родства,
Стволом не утратила тени,
Шуршащей листвой – колдовства.
Назад не захочешь с повинной,
Пусть давний прощен звездопад…
Ты слышала зов Палестины,
Но выбрала шелест и сад.
