Твоя небо и роща твоя
Несказанность моя, дедулето*,
Ты лежишь у подножия гор,
Твоё небо пронизано светом,
Близок мне твой широкий простор.
Твоя роща узнала недолю
Под губительный звон топоров.
Оттого и кузнечиков боле
В летний полдень не слышится зов.
Я кинжалом и гибкостью тела
Все твои охраняла пути,
Чтобы враг по горстям за пределы
Эту землю не смог унести.
Девять братьев Херхеумуче
Были вскормлены грудью моей.
Я тебе отдала самых лучших,
Самых сильных своих сыновей.
Сколько раз заслоняла собою
Твоё небо и рощу твою!
Чёрный конь мчался чёрной тропою.
Было сердце пробито в бою.
И вспахала, и собственной кровью
Напоила я эти поля.
И властительницей вновь и вновь я
Становилась твоею, земля!
Это я Алазанской долине
Красных красок открыла секрет,
Восставала из мёртвых – поныне
На судьбу я не жалуюсь, нет.
Стану вешнею почкой на ветке,
Тем лучом, что скользит в забытьи,
И моими пребудут вовеки
Моё солнце и горы мои!
* Дорогая, родная (с груз.).
Перевод Т. Кузовлевой
В белых тонах
Было счастливое время –
Белыми были одежды,
Ласточек вольное племя
Славило сладость надежды.
Влёк к себе ветер пугливый,
Знала, когда из-под снега
Хрупкий росток торопливо
К солнцу направит побеги.
Ведала птичьи невзгоды,
Трав многолетних печали,
Словно мгновения, годы
Мимо меня пролетали.
Мёртвые слёзы дождей –
Капли коварного зелья,
В серой тягучести дней
Поводов нет для веселья.
Я навсегда отдана
Чёрным вороньим одеждам,
И позабыла весна
Поле любви и надежды…
***
Ты ушел.
Свернул за дом угловой.
А здесь в углу,
Виновато светя,
Настольная лампа
С опущенной головой
Стоит, как наказанное дитя.
А на улице ель,
Как дед-мороз,
Безмолвствует в зябком сне,
Без тебя нелегко
До слез
Этой улице,
Дому и мне.
Вечер в город сгоняет мглу,
По асфальту снежинки крутя.
А я в твоем сердце
В дальнем углу,
Стою, как наказанное дитя.
Перевод Ю. Вронского
Когда люблю
Когда полна к кому-нибудь любовью,
счастливее меня тогда не сыщется,
тогда мне даже трав шептанье слышится —
я слово понимаю их любое,
я словно целым светом обладаю,
когда полна к кому-нибудь любовью.
Тогда весь белый свет — мое богатство,
от океана до простой речонки.
Я становлюсь болтливою девчонкой,
я вспыхиваю спичкой и не гасну.
И самые красивые напевы —
мое неразделенное богатство.
Тогда доступны мне любые глуби,
и стороной проходят огорченья,
и радостны глаза мои вечерние,
когда меня, девчонку, крепко любят.
Тогда молюсь по-своему о жизни,
когда меня, девчонку, любят люди.
Когда он на меня глядит с любовью,
мне колоколом хочется забиться,
медовым звоном хочется разлиться
по утреннему небу голубому…
Я улыбаюсь, я смеюсь от счастья,
когда полна к кому-нибудь любовью.
Но если никому мой свет не дорог,
тогда ко всем в душе моей молчанье,
тогда цветы качаются в отчаянье,
и в горе опускают плечи горы…
Я даже солнцу не бываю рада,
когда самой мне кто-нибудь не дорог.
Не проходи ж, мой век, спокойно мимо!
Будь до конца большой любви предчувствием,
чтоб сердце никогда не знало устали —
мне жаркое оно необходимо.
Я так хочу нести по свету песни
и быть всегда влюбленной и любимой!
Далее – перевод В. Полетаева
* * *
Ты, ворона-горемыка,
Триста лет проковыляла,
Ты, угрюмая каркунья,
Под корявым покрывалом
Триста лет горюешь втуне.
А не лучше ли, ворона,
Было бабочкой трёхдневной
Просиять во время оно
Яркого цветка невестой,
Маленькой лесной царевной?
Ах, ворона ты, ворона…
Снова в Кахетии
Без тебя на целом свете
Я приюта не найду.
Вот опять навстречу Мцхете
Вдоль дороги я иду.
Я у солнечной корзины
Прохожу на самом дне,
Еле внемля стрекозиной
Полупьяной болтовне.
Ближе к дому, ближе к дому,
Ближе к чану во дворе
То ли шляпа из соломы,
То ли солнце на горе.
Я иду неторопливо,
Как мужичке надлежит,
Небо спелого налива
На плечах моих лежит.
Я к луне — баклаге медной —
Губы издали тяну.
Думаете, это вредно —
Выпить полную луну?
Спят Гомборы. Лёгкий ветер
Гладит головы лесов.
Я люблю тебя, Кахети,
Щедрый край моих отцов.
* * *
Я — забытая твердыня —
Ты сломил мою охрану —
Ты накрыл меня ладонью —
Станешь ливнем ты отныне —
Я травой покорной стану.
Говорю тебе — не надо
Опускаться на колени, —
Ты ударь меня любовью,
Как охотник из засады
На Гомборах бьёт оленя
Перевод Булата Окуджавы
