ДЕТСТВО
Детство моё, жёваная соска,
Зыбка моя, сон мой наяву!
С заливных лугов твоих заволжских
Ни травинки робкой не сорву.
Паренное веником кудрявым,
Непутевое моё, с тобой
Мы росли сурово и коряво,
Никого не радуя собой.
Глиняная кукла-неулыба,
Утварь немудрёная моя,
Не тебе скажу своё спасибо,
Не тебя я позову в друзья.
Буки-веди, азбука-загадка,
Бабкины молитвы шепотком,
Теплило ты свечи да лампадки,
Кое-как повязано платком.
Пуганное пугалом в потёмки,
Глаженное маминой рукой,
В костромской ты плакало сторонке,
Вытирая щёки кулаком.
Детство моё, песня-потеряшка,
Поясок, заброшенный в траву,
Тёмное, в осоке да в ромашках,
Я тебя, тоскуя, не зову!
БАБКА
Ты вынянчила, добрая, меня,
Ты мне подолом слёзы вытирала,
Ты на полу постель мне постилала,
Худые руки грела у огня.
Ты в огороде, на забаву мне,
Подсолнухи весёлые растила,
Весной меня в поля ты уводила,
Не о своей ли думая весне?
Была ли юность у тебя и вслед
За нею молодость была ль — не знаю,
Родив на свет, сказали: крепостная.
Живи в скорбях. Терпи. Другого нет.
Женой была — замужество вела,
С нуждой в обнимку за столом сидела,
Давным-давно изба твоя сгорела,
Осиротела над прудом ветла.
А сколько трудных пройдено дорог
Босыми неуклюжими ступнями!
Старела ты, тянула дни за днями,
В чужом дому чужой мела порог,
Чужих детей качала по ночам,
Чужих коров доила в добром стойле,
Чужое на базар носила дойло —
И не давала отдыха плечам.
И умерла рабой. И в рабский гроб,
Одетую в холстину, положили.
Как мало здесь тобою дорожили!
И по груди моей прошёл озноб.
Да разве надо так тебя почтить —
Твои труды и эти дорогие,
Неприбранные, робкие, немые,
Родные руки — разве так почтить?
МАТЕРИ
Не моя печаль, что у свекрови
Квас не выкис, не взошла квашня,
Не моя забота, что корове
Корм не задан по началу дня.
Не подкованы коню копыта,
Грива взбита — не моя вина!
Не меня свекрови ядовитой
Жалит глаз, острей веретена.
Это матери моей недоля,
Без вины виновная во всём,
Не по доброй воле — по неволе,
Вся в слезах, стояла под венцом.
Суженое счастье обещали
Ряженые свахи дать судьбе,
Во пиру полночном величали —
Счастье доставалось не тебе.
Пряльей быть велели — пряла пряжу,
Ткальей посадили за станок,—
Не сама ты, люди мне расскажут,
Как от горя потемнел платок.
Мой платок по-праздничному светел,
Развернёшь — цветами зацветёт.
Надо мной не горе клонит ветви, —
Соловьями родина поёт!
ГОЛОСОМ МАТЕРИ
Голосом матери звал меня дом,
Голосом детства: куда ж ты пропала?
Вот и берёза твоя над прудом,
Видишь, как выросла, как возмужала.
Вот и тропинка твоя от ворот
С горки на горку взбежала и скрылась,
Будто я снова, пройдя поворот,
Этой тропою домой воротилась.
Будто я в ситцевом платье опять
С граблями в полдень стою среди луга.
— Маша! — зовёт меня издали мать.
— Машенька! — громко ей вторит
подруга.
Вот я беру за уздечку коня,
К речке веду вороного напиться,
Солнце идёт, провожая меня,
В воду спускается, в струях дробится.
Милое, русое солнце полей —
Щёки в веснушках, метёлкой ресницы,
Нет ничего мне на свете милей
Русского поля, где рожь колосится.
ПАСТУХ
Дудочка, веянье поля
С первым весенним лучом!
Ты ли, пастушья недоля,
Нынче поёшь соловьём?
Дудка, далёкое детство,
Дым от костра на ветру!
Вдруг начинается где-то
Песня в селе поутру.
Льётся серебряно-тонко,
Будто ручей в полусне.
Стадо пасётся в сторонке,
Солнце смеётся в окне.
Вот оно — выше и выше
Катит свой шар золотой,
Село неслышно на крыше,
В прятки играет со мной.
Солнышко, вёдрышко, что ты,
Время ли в прятки играть?
Мама дала мне работу —
В зыбке братишку качать.
В детстве всё так вот и было:
Стадо паслось на лугу,
Солнышко в окнах гостило,
Радуга гнула дугу.
ПОДАРОК
— Где правда, там и счастье! — говорила
Мне мать моя и вышила на память
Простые, как насущный хлеб, слова
На рушнике, который положила
Мне в деревянный сундучок она,
Когда меня в дорогу провожала,
В большую жизнь заботы и труда.
А чтобы праздничнее был подарок,
Она, чуть выше милых сердцу слов,
Двух зайчиков весёлых посадила.
Тогда ещё я девочкой была.
Весной окончив школу городскую,
Я получила вскоре назначенье —
В глухой деревне обучать ребят.
Я помню, как сейчас, и это утро
Осеннее, притихшее, седое,
И мать в слезах, и на дворе телегу,
И в ней походный бедный сундучок.
Дорога полем шла, потом лугами,
На горку с горки тихим перелеском
Телега тарахтела не спеша.
Чтобы продлить минуты расставанья,
Чтоб проводить меня хоть через поле,
Успеть хоть что-нибудь ещё сказать,
Мать позади, на край телеги, села,
Под стук колёс беседуя со мной.
С тех пор прошли не месяцы, а годы,
И многие слова уже забылись,
А эти мне сияют, словно звёзды,
И греют сердце трепетной любовью,
И жить мне помогают день за днём.
Откуда мать взяла их? Я не знаю.
Где отыскала их с такой любовью?
Они могли родиться лишь в глубинах
Родного края, как в глубинах моря
Родится драгоценный чистый жемчуг,
Иль в волнах песни, что живёт в народе,
Иль в материнском сердце золотом.
СЛОВО О РОДНОМ КРАЕ
Мой сказочный, с полями синими,
Где лён цветёт, мой отчий край,
Ты просто-напросто по имени
Меня, как прежде, называй.
Ведь я твоя былинка малая.
Как все, и я росла с тобой.
Твоей зари полоска алая
Мерцала в небе надо мной.
Со мной леса твои аукались,
Когда была я далеко,
Твои слова меня баюкали,
Когда мне было нелегко.
С тобою радости делила я,
Делила горести свои,
И от меня, сторонка милая,
Ты ничего не утаи:
Ни кладов, что тебе доверены,
Ни дивных сказок терема.
Свой ключ от них с резьбой серебряной
Мне подарила Кострома.
Здесь век за веком гений пашенный
Сам создавал все чудеса.
Ипатий древний многобашенный
Хранит столетий голоса.
Я под его седыми сводами
Читала летопись твою
С её великими невзгодами,
С её победами в бою.
Рассказывали мне предания,
Как ты мужал в своей борьбе,
Какие тяжкие страдания
На долю выпали тебе.
Шаги Сусанина былинные
Навек впечатаны в снега,
И песня мне о нём старинная,
Как память сердца, дорога.
Я с Волгой встретилась, как с матерью,
Я ей поклон мой отдала,
Она в свой новый дом под Саметью
Сестру Костромку приняла.
И вот живёт себе, красуется,
Ликует волжская волна.
С ней встретясь, солнышко целуется,
В ней моет личико луна.
Мой край с лесами бородатыми,
Которым нет и нет конца,
Ты столько войн прошёл с солдатами,
Согрев любовью их сердца.
Ты столько льна отчизне вырастил
И столько выткал полотна,
Что по её великой милости
Стал знаменитым, старина.
Твои стада — дородством чистая
Порода костромских кровей.
Река молочная лучистая
Течёт по стороне моей.
Ты, засучив, как полагается,
В рабочей схватке рукава,
Увидел, как в труде рождается
Твой новый день, твои права.
Идёт молва. Растёт содружество
Твоих сынов и дочерей.
Увенчанное славой мужество
Сияет на груди твоей.
И я целую в благодарности
Порой не спавшие ночей,
В труде не знавшие усталости
Родные руки матерей.
ПОМНЮ
Гнутся тонкие травинки,
Вьётся тропка у ручья.
Не по этой ли тропинке
В школу бегала и я?
Дай я вспомню по порядку,
Что учила наизусть,
Вспомню первую тетрадку
И ребяческую грусть.
Грусть была или приснилась?
Может, куклу было жаль,
Что упала и разбилась?
Иль в неведомую даль
Колокольчик, дар Валдая,
Напевая под дугой,
Даже сам того не зная,
Звал в дорогу за собой?
Только помню: воет вьюга,
Я одна сижу в избе.
На сто вёрст лежит округа
Вся в снегу, как в серебре.
Стол некрашеный крестьянский,
Лампа тусклая над ним.
За окном в короне царской
Выплыл месяц-нелюдим.
Новогодний я листаю
Календарь, что наперёд
Для порядка покупают
В свой черёд под Новый год.
На обложке —царь с царицей,
На меня глядят в упор.
А последнюю страницу
Помню я и до сих пор.
Между стран больших и сильных
Поместили с уголка
Символ матери России —
Робкий образ мужика.
Кто посмел тебя поставить
На последнем месте здесь?
Обездолить, обесславить
Красоту твою и честь?
Кто?
И не было ответа, —
И в тревожной тишине
Колокольчик плакал где-то
Под дугою в стороне.
Я мечтала с братом вместе —
В сердце та мечта жила, —
Чтоб на самом первом месте
Ты, Россия, встать могла…
…Ты была огнём палима,
Грозной топтана пятой.
И теперь достойно, зримо
Ты стоишь, непобедима,
На странице золотой.
В ПУТИ
Мне всё в пути запомнить хочется
И в памяти сберечь, любя, —
Взойдёт ли радуга над рощицей,
Промчится ль ветер, пыль клубя…
Бежит, бежит дорожка русская
И всё торопится вперёд,
То широченная, то узкая,
Из края в край, из года в год.
И день и ночь по ней прохожие,
По ней проезжие спешат,
В ненастье, в стужу, в дни погожие
Остановиться не хотят.
У каждого своя особая
Тропа, дорога, колея.
Своею меченная пробою,
Судьба у каждого своя.
И где моей тропы начало,
Где двери с притолокой той,
Что ежегодно отмечала
Мой рост короткою чертой?
Её начало в песнях мамы,
В лугах за Андобой-рекой,
В той стороне моей, той самой,
Что называют костромской.
АНДОБА
В глухих лесах теряется начало
Равнинного теченья твоего.
Кругом непроходимое болото,
Трясина, мох и больше ничего.
Зато с какой ты лёгкостью весёлой
Вдруг вырвешься из чащи на простор,
И потечёшь спокойно по долине,
И отразишь в своих глубинах бор.
По берегам раскинулись покосы,
Красуются селенья и сады,
Синеет лес и поле зеленеет,
И мельницы шумят на все лады.
Бартениха, Лопатиха, Волкуша,—
Да разве мало их по берегам?
И громыхают по мостам колёса,
И отмели желтеют здесь и там.
Поилица, кормилица народа,
Свидетельница радостей, скорбей —
От нищего забитого Ивана
До знатного Ивана наших дней.
Он ловит рыбу в омуте глубоком,
Он сено косит на своём лугу, —
Раскинулся богато и цветисто
Ивановский колхоз на берегу.
Ой, Андоба, раздолье голубое,
Лучистая, певучая вода!
Поют Лукерьи, Дарьи, Парасковьи,
И каждая по-своему горда.
И мне ли, глядя в дали, не гордиться
И на ладонь поникнуть головой,
Коль унесла навеки наше горе
За сине море Андоба с собой!
ЛЁН-ЛЕНОК
В бабьем лете есть свои тревоги
И своя печать больших забот.
Лён теребят в поле у дороги,
Птицы собираются в отлёт.
Я, бывало, тоже теребила
Лён в полях, училась пряжу прясть,
И сорочку из холста носила,
Ту, что в шутку шёлковой звалась.
— Лён, мой лён, — я пела в хороводе
На лужайке в солнечный денёк, —
Ты удайся при любой погоде,
Тонкий, белый, шёлковый ленок!
Помню, с мамой пряжу я сновала,
А белить ей помогал апрель.
Белыми холстами устилала
Мне дорогу мамина метель.
Помню, как базарные торговки
Торговали мамины холсты.
Бойкие, горластые плутовки,
Холст под мышку — и айда в кусты.
Шуток, прибауток им вдогонку
Сыпался насмешливый горох.
Я стояла, отойдя в сторонку,
Мне грозил перстом сердитый бог.
Помню, в городе тревогу били, —
Это бастовал рабочий класс.
Бабы на колодце говорили:
Беглый ночевал в селе у нас.
И таинственное это слово
С той поры живёт в моей груди,
Как зерно, как добрая основа
Счастья, что сияло впереди.
ПОДРУГИ
Постарели мои подружки,
А давно ли, казалось мне,
И задиры, и хохотушки,
Распевали свои частушки
И невестились по весне.
Им с милёнышами давно ли
Было любо с глазу на глаз.
В их весёлой девичьей доле
Целоваться по стольку раз,
Задаваться и красоваться
Не в шелках, камнях дорогих
И красавицами казаться
В пёстрых ситчиках полевых.
Время косы их не щадило,
Золотые, совсем как рожь,
Раньше срока посеребрило,
Побелило пылью порош.
И, надев на подруг шинели
И армейские сапоги,
Время гнало их сквозь метели
По фронтам, где враги, враги.
Смерть кружила над переправой,
Над черёмухами в цвету…
Умирали они со славой
На железном своём посту.
Сиротели они, вдовели…
Только гляну — и вспомню вдруг,
Как себя они не жалели,
Как впрягались на пашне в плуг,
Как детей без отцов растили
Дни и ночи одни, одни,
Ждали писем, судьбу молили:
Ты от пули их заслони!
Весь их путь — это путь России
Многотрудный из мрака в свет,
Нет правдивей его, красивей
И счастливее тоже нет.
МОЯ ТРОПИНКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ…
Тамаре Павловой
Письмо от незнакомой школьницы
Вчера принёс мне почтальон,
А с ним — дымок родной околицы
И сосен тихий перезвон.
Там, где тропа моя кончается,
Там, у истока светлых дней,
Её тропинка начинается,
Переплетается с моей.
По ней идёт босая девочка,
Несёт в переднике цветы.
Она — как тоненькая веточка,
Какой была тогда и ты.
У ней узки по-детски плечики,
Глаза — как чистый родничок.
Жужжат шмели, трещат кузнечики,
Свод неба ясен и глубок.
Ничто на свете не кончается.
Бушуют вёсны. Жизнь цветёт.
Трава высокая качается.
Моя тропинка продолжается,
По ней идёт, как полагается,
С цветами девочка идёт.
Я ПОЛЕМ ШЛА…
Я полем шла.
Бывают вот такие
На Волге летом чудо-вечера,
Когда не гаснут зори золотые,
Всю ночь играя в небе до утра.
Как будто в сказку дверь я открывала,
Запоминала все её черты,
Как будто в этот вечер побывала
Негаданно в гостях у красоты,
У журавлей, летящих на озёра
Над морем вечереющих хлебов,
У тихого задумчивого бора,
У светлых плёсов с поймами лугов.
Но не одной лишь этой красотою,
Такой незабываемой навек,
Сиять тот вечер будет надо мною,
А тем, что шёл дорогой человек
С большими загорелыми руками,
Устало сложенными за спиной,
Он в них держал колосья с васильками,
Он шёл на отдых, в тишину, домой.
Шагал, ступая медленно и веско,
На километр отбрасывая тень,
В спецовке, залоснившейся до блеска,
Хозяин здешних сёл и деревень.
Мне до сих пор его сияют руки
В далёком поле, на закате дня, —
И с той минуты встречи и разлуки
Они лежат на сердце у меня.
ПЕСНЯ ДОЖДЯ
Дождик, дождик, дробный, частый,
Где ты, дождик, пропадал,
Над каким таким несчастьем
Ты без умолку рыдал?
То ль голубил ты разлуку,
Грусть — кромешную тоску?
То ль, минуя даль — округу,
Шёл неслышно по – песку?
То ли пустошью катился,
То ль пожар в бору гасил?
Мне сегодня сон приснился,
Будто дождь траву косил.
Будто пел он на рассвете,
Что в далёкой стороне
Мать огонь настольный светит,
Вспоминая обо мне.
Что вокруг неё капустный,
Огородный, просяной,
Может быть немного грустный,
Мир в красе своей земной.
Капли в стёкла дребезжали,
И, дыханье затая,
Чтоб подруги не слыхали,
У дождя спросила я:
«Не видал ли, где мой милый?
Как живёт он? Что поёт?»
Дождь ударил ярой силой,
Лужи вспенил у ворот:
«Взгляд орла в его ресницах
Молодым горит огнём,
Даже солнце им гордится,
Даже гром гремит о нём».
«Дождик, дождик!..» Но, качая
Иглы мокрые хвои,
Он прошёл, не отвечая,
Вдоль дорожной колеи,
Прошумел над лопухами
И затих. И надо мной
В ясном небе полыхает
Пламя радуги двойной.
* * *
За окном белым-бело,
Гору снега намело.
Горностаевый, пуховый
На ветвях лежит снежок,
На тесовой крыше новой
Он каймой широкой лёг.
Ватный, байковый, метельный,
Стелет снег свои постели.
Мама жарко топит печку
И выходит на крыльцо,
За водой идёт на речку,
Ей заря глядит в лицо.
С ней заигрывает ветер,
Веселит её мороз,
Берег речки крут и светел,
Через речку — белый мост.
Я люблю тебя такою,
Наша русская зима,
От морозов нет отбоя,
В поле — снега кутерьма.
Я люблю твоё раздолье,
Удаль санок озорных,
Лыжный след в широком поле,
Сад в берёзах кружевных,
Снега сахарные груды,
Ёлки в зимнем серебре
И сорочьи пересуды
Под окошком на дворе.
Я люблю твоих пирушек
Новогодние огни,
Смех и песенки подружек
И коротенькие дни,
Дым над крышей, словно парус,
Голубой шатёр небес,
Зорь твоих высокий ярус,
В снежной бурке тёмный лес.
* * *
Мой сад снегами заметёт.
В нём всё уснёт и станет тихо.
И лишь зарёю приведёт
Сюда зайчат своих зайчиха.
Под яблоней рассадит их
На бугорке, друг против дружки,
И мне откроется на миг
Веселье заячьей пирушки.
А снег лежит, как сахар, бел,
Там голубой, здесь розоватый.
И вот уж солнце сотни стрел
Рассыпало в саду косматом.
Не здесь ли дед-мороз живёт,
И не его ли здесь подворье?
Кого он в гости позовёт
В серебряное лукоморье?
* * *
Заволжские зимы — как сказки,
По звонким широким снегам
Летят озорные салазки,
Сороки сидят по кустам.
Поднимется стая сорочья,
Шарахнется крыльями вбок,
И с веток посыплются клочья —
Сверкающий лёгкий снежок.
Берёзы в платках оренбургских,
В морозной густой бахроме;
Не здесь ли хоромы Снегурки,
С метельным зайчонком в окне?
Знакомые вижу приметы.
Не с ней ли я рядом живу?
Снегурочка, сказочка, где ты?
Снегурочка, где ты? Ау!
МЕТЕЛЬ
Зима засыплет снегом долы,
И в деревушке у реки
Метель, взметнув свои подолы,
Погасит в избах огоньки
И с диким посвистом и пляской
Влетит по улице на двор,
Впряжётся в лёгкие салазки,
Во весь опор помчится с гор.
Колхозный сторож у амбара
Шугнёт косматую метлой,
Овечья тёплая отара
Вздохнёт в соломе золотой.
А кони, чуя бездорожье,
Насторожатся в темноте.
Как будто пиршество стрибожье
Творится нынче в высоте.
Кто завтра первый до колодца
Протопчет тропку за водой?
Чуть свет над крышами взовьётся
Дымок морозный голубой.
Какая шумная работа
У нашей школы в ранний час!
По плечи замело ворота,
В снежки играет первый класс.
Мне всё здесь близкое, родное —
И дым, и снег, и школьный двор,
И это детство озорное,
Что в снежном вихре мчится с гор.
Венеция
Чем меня Венеция встречала?
Плеском волн
И взмахами весла.
На волнах как на руках качала,
И по узким улочкам вела,
И по переулочкам, как щели…
Чем еще? —
Улыбками друзей,
Что сказать по-русски не умели
Те слова, что мне всего нужней.
А еще она меня встречала
Праздничной, как сказка, пестротой,
Алый парус в море высылала,
Возводила купол золотой,
Раскрывала книгу доброй славы,
Где что ни страница —
Чудеса.
Лев шагал навстречу златоглавый,
Разбудив столетий голоса.
Всю тебя
С твоею далью дальней,
Поселю я в памяти своей:
Все огни гондол твоих печальных,
Все рукопожатия друзей,
Все созвучья линий,
Тени,
Света,
Красок, что не встретятся нигде —
Всё, что ты явила на рассвете,
Как в волшебном зеркале,
В воде.
***
Полыхает, полыхает
Над просторами война.
Провожает, провожает
Мужа в армию жена.
Сшила теплую фуфайку,
Сшила варежки ему,
Обернула ноги в байку
Дорогому своему.
И кисет с тоской сердечной
Подала ему в слезах,
Донесла мешок заплечный
До состава на путях.
Эшелон пошел на запад,
А жена пошла домой,
Дома – дети, надо стряпать
И везде успеть одной.
Крепче стойте, бабьи ноги,
Не ломись от горя, грудь, –
И забот и дела много,
После можно отдохнуть.
Ты лети, лети, соколик,
Высоко и далеко!
И жена, вздохнув от боли
Тяжело и глубоко,
Вытрет слезы и шагает.
Вот пришла домой – одна…
Дни и ночи полыхает
Над просторами война!
В сиянье ратных подвигов и славы
О сколько раз ты снился мне во сне!
И пушкинские пели мне октавы,
И струи невские сверкали мне.
Как далека была к тебе дорога!
Не высказать. Блокада и фронты.
Разлука длилась тягостно и долго,
И вот опять в садах твоих цветы.
Цветут цветы. Засыпаны траншеи,
Отгрохотал вдали сражений гром.
Ты с каждым днем, мой город, хорошеешь,
Растет на пепелище новый дом.
Жилище мирное из пепла встало,
Глядит очами ясными вокруг.
Благословенно светлых дней начало,
Благословенна боль далеких мук!
Уж не во сне ли мне такое снится,
Что я по этим улицам хожу,
И не могу с тобой наговориться,
И все как будто слов не нахожу?
Любовь моя и юности горенье –
Всё нерушимо связано с тобой.
Ты новый путь мой, новый день рожденья
И щит, и меч, орлиный город мой!
Тебя в сиянье подвигов и славы
Я вижу наяву, а не во сне.
И пушкинские вновь поют октавы,
И струи невские сверкают мне.
***
Народ – властитель тайны слова
И всех сокровищ языка,
Им выткана его основа
Для поколений на века.
Он создал чудо тени, света,
И звука взлёт, и слова лад,
Им жизнь поэзии согрета,
В нём звёзды вечности горят.
Народ – певец, ваятель, воин,
И в безмятежности своей
Безсмертия он удостоен.
Одной с ним жизнью жить умей.
