Марко Поло
В каналах дома, дрожа, отражаются:
Миндальный пряник-фасад в водяной борозде,
Кровли, как лесенки, в небе и в сизой воде.
А к горизонту город дымливый смягчается.
Вот, на квадратах площади люд прохлаждается:
Капуцины в капюшоне, торговка, маклак…
Чей-то длинный башмак.
На баркасах скрипом вздыхают уключины
И голубь твердит свой бормот заученный.
Бродит Марко скучный по родине скученной.
А там… где-то там,
Куда плыл он и брел, по морям, по хребтам,
Куда шел он и ехал те годы долгие
Через пески и снега и мочаги волглые…
Там бамбуки, сады раскидные и пагоды,
Кочевник свой лук прячет в сайдак,
И манящие взоры
— Косые ягоды —
Качаясь навстречу ему, замедляют шаг.
Снятся Марко — хоть он и не спит —
Друзья далекие:
Кубилай могучий и дети его узкоокие;
И славы монгольской дикий зенит.
Ведь был всемирный захват
Кубилая причудою!
…На круглых подножьях с улыбкой сидит
Божество полногрудое:
Бог их улыбчивый,
Бог необидчивый…
Друзья его там, беспредельно отважные,
Разложив пред собою свитки бумажные,
Гадают свой рок по звездам.
…Все то, что он полюбил, — то не здесь, а там.
Мысли его беспрестанно в тот край отлучаются.
А езды туда — уже не года, а века.
Ложатся на город мгла и тоска.
Последний отблеск на шпиле кончается.
В каналах оконные свечи чуть-чуть отражаются.
Никто не поверил ему. Ничего не случается.
И никто, до скончанья веков, не узрит, не узнает
Тех стран,
Где дух его пребывает.
