Ли Цинчжао (1084—1155)
Слива-мэй с подрезанными ветвями
Красный корень фужуна отблагоухал,
Осень яшмой покрыла траву.
Разметав на ветру полы летних одежд,
В орхидейном челне одиноко плыву…
Кто из-за облаков наконец привезёт
Весть от Вас, что, как воздух, нужна?
Строй гусей иероглифом в небе плывёт,
Вновь над Западной башней круглится луна…
Рассыпают цветы по воде лепестки,
А река устремляется вдаль.
Друг о друге мы думой единой близки,
Нас обоих в разлуке снедает печаль.
Не измерить ничем силу нашей любви,
Ничему её не победить.
Хоть и грустно насуплены брови мои,
Сердцу только отрадней любить!
* * *
Весна заметней, ярче с каждым днем.
Уютный дворик. Тихое окно.
Еще не поднят занавес на нем,
Но пали тени синие давно.
В молчанье с башни устремляю взгляд,
И струны цитры яшмовой молчат.
Над горною вершиной облака –
Они торопят сумерек приход.
Зыбь по траве прошла от ветерка,
Кропит дождем померкший небосвод.
Цветущей груше холода страшны,
Боюсь, цветам не пережить весны.
* * *
Не знаю кем посаженная пальма
Так разрослась с годами под окном…
Она весь двор закрыла черной тенью,
Она весь двор закрыла черной тенью.
Листы ее при ветра дуновеньи
Все шепчутся о чем-то о своем.
Лежу одна, печальная, в постели,
До третьей стражи — дождик за стеной,
За каплей капля проникает в душу,
За каплей капля проникает в душу.
Мне больше не по силам шум их слушать
И ночь в разлуке коротать одной.
x x x
Куда я с башни ни бросаю взор –
Лазурь небес и дали синева.
До горизонта выткала ковер
Душистая зеленая трава…
Мне лучше бы на башню не всходить,
Чтоб старых ран в душе не бередить.
Давно ль пробились первые ростки?
Теперь бамбук у храма – в полный рост.
Сошли цветы, опали лепестки,
Смешались с глиной ласточкиных гнезд.
Гляжу на лес и всей душой скорблю
Да крик кукушки из лесу ловлю.
x x x
Бескрайняя весенняя тоска,
И волосы убрать желанья нет.
Вдруг ветер налетел издалека,
На землю слива уронила цвет.
Бледны в холодном небе облака,
Бегущие за месяцем вослед.
А я опять наедине с собой
Вдыхаю ароматных трав дымок.
За пологом с жемчужной бахромой,
Как вишня, красный светит огонек.
Что, если холод будет, как зимой?
Поможет ли тогда волшебный рог?..
x x x
Крик залетного гуся слышу,
Вижу яшмовой тучи следы.
Снова снег осыпает крыши,
Из курильницы тянется дым.
Птица-феникс – заколка резная,
И на ней отраженье свечи.
Отчего – я сама не знаю –
Радость в сердце мое стучит?
Где-то звуки рожка на рассвете
Ускоряют утра приход.
Ковш с Тельцом –
Два созвездия встретить
На востоке заря встает.
Ни цветочка нигде не видно,
Но я знаю: весна в пути.
Ветер западный – так обидно! –
Холодам не дает уйти.
x x x
Стих ветер наконец-то. И вокруг
В пыли цветы душистые лежат.
Мне не поднять к прическе слабых рук,
Гляжу с тоской на гаснущий закат.
Мир неизменен. Но тебя в нем нет,
В чем жизни смысл – того мне не понять.
Мешают говорить и видеть свет
Потоки слез, а их нельзя унять.
Как хорошо на Шуанси весной,
О том я слышала уже не раз.
Так, может быть, с попутною волной
По Шуанси отправиться сейчас?..
Но лодке утлой непосилен груз
Меня не покидающей тоски.
От берега отчалю – и, боюсь,
Тотчас же окажусь на дне реки.
x x x
Прозрачной дымкой, тучею кудлатой
Уходит долгий,
Непогожий день.
Девятый день грядет луны девятой,
Свеча курится пряным ароматом,
Пугливую отбрасывая тень.
К полуночи
Повеяло прохладой,
Под полог проникает ветерок.
И будет одиночеству наградой
Лишь яшмовой подушки холодок.
Припомнилось мне: в тихий час заката
Мы за плетнем восточным
Пьем вино…
Еще поныне в рукавах халата
Таится запах сорванных когда-то
Цветов, которых нет уже давно.
Какой измерить мерою страданье!
А ветер западный
Рвет штору на окне…
Ты желтой хризантемы увяданье
Увидеть мог бы, заглянув ко мне.
x x x
Гладь озерную расколов,
Ветер волны нагнал без числа,
И едва уловим
Запах редких цветов –
Это поздняя осень пришла.
Блеск воды и горы синева
По душе мне в осенние дни.
Чтобы их описать,
Где найду я слова?
Как отрадны для взора они!
Желтый лотоса лист и плоды –
Здесь и там, за песчаной косой.
И на ряске
Прозрачные капли воды,
И трава под жемчужной росой.
А на отмели цапля стоит,
Отвернулась сердито она.
На меня она, видно,
Обиду таит,
Что так рано уйти я должна.
x x x
Там, где слились воедино
Тучи с озерным простором,
Где предрассветная дымка
Тает над сонной волной, –
Тысячи парусных лодок
В танце закружатся скоро.
Небо бледнеет, и гаснут
Звезды одна за одной.
Сон необычный мне снился,
Будто бы в Небо я взмыла,
Голос из бездны небесной
Вдруг обратился ко мне.
Ласково и с участьем
Небо меня спросило,
Путь свой куда направляю
В этой земной стороне.
Горькое Небу признанье
Было моим ответом:
“Солнце клонится к закату,
Путь же, как прежде, далек.
Вся моя жизнь – постиженье
Трудного дела поэта,
Но совершенных так мало
Мною написано строк!..”
Ветер поднялся в округе,
Ветер от края до края.
Гордо парит надо мною
В выси заоблачной гриф…
Мчи за Саньшань меня, ветер,
Лодку волной подгоняя,
Пусть ни на миг не ослабнет
Твой дерзновенный порыв!
x x x
Ни души на унылом дворе.
Дует ветер, и дождь моросит.
Дверь циновкой закрою плотней.
Слышу – шепчутся с ивой цветы:
“Приближается праздник Цинмин,
А за ним – непогожие дни,
Вереница мучительных дней!”
Трудный стих завершен наконец,
Опьянение за ночь прошло,
И теперь я могу отдохнуть.
Где-то гусь пролетел в вышине –
Догоняет он стаю свою.
Много надо бы с ним передать,
Но далек и тяжел его путь.
А на башне последние дни
С холодами не сладит весна.
Я давно не касаюсь перил
И на сад из окна не смотрю.
Свет погас. Остывает постель,
Но от дум не могу я заснуть;
Если в сердце закралась печаль,
Лучше выйти и встретить зарю.
Поправляю прическу, а взгляд
Ловит чистые капли росы –
Я любуюсь на тунг молодой
И тянусь всей душою к нему,
В небе солнце стоит высоко,
И туман исчезает в лучах…
Ясный выдастся день или нет
Я еще и сама не пойму.
x x x
Грусть в сердце. И смятенье дум.
Тревожит каждый звук.
Холодный мир вокруг угрюм,
И пусто все вокруг.
Луч обласкал – и вновь темно,
И холодно опять.
С ненастным ветром и вино
Не может совладать.
Печальный голос слышен мне:
“Наш старый друг, прощай”.
То гуси где-то в вышине
Летят в далекий край.
Здесь было много хризантем,
Цвели – и отцвели.
О них кто вспомнит и зачем?
Валяются в пыли.
Я у окна чего-то жду,
И скорбь меня гнетет,
А тут еще, как на беду,
Дождь без конца идет.
Утун, промокший до корней,
И сумеречный свет.
И в небе, как в душе моей,
Просвета нет и нет.
Перевод М.Басманова
