***
Л. Шестову
Если мы дети Бога, значит, можно
ничего не бояться и ни о чем не
жалеть.
Л. Шестов
Зачем душа боится муки,
К столбу костра пригвождена?
Вся жизнь минувшая порукой,
Что пытку вынесет она.
В былых мистериях страданья
Уже открылось ей давно,
Что нету врат иных познанья,
Чем те, где сердце сожжено.
Страшиться ль призраков утраты
Того, что звали мы своим,
Когда огнем костра объята
Сама душа – огонь и дым.
А если вечное в ней было,
Она, отвеяв прах земной,
Из почерневшего горнила
Блеснет, как слиток золотой.
1916
* * *
Л.И. Шестову
Он всех бесправней на земле,
Его схватили и связали,
Как Прометея на скале,
На камне быта приковали.
И дали меры и весы,
И малых страхов трепетанье,
И разделили на часы
Полет всемирного скитанья.
Но место есть, где он орел,
Где в непостижном раздвоеньи
Он крылья мощные обрел
И нет преград его паренью.
1917
Киев
* * *
Льву Шестову
Не обмолвится прощаньем,
Без сигнала отойдет
В океан корабль молчанья,
Не ускорит ровный ход.
В двух пустынях затеряется
Между небом и землей,
Не вернется, не признается,
Что несет он образ твой.
[1919]
К портрету неизвестного
Посвящается Л.И. Шестову и М.В. Шику
Печальной тайною волнующе согреты
Черты двух душ, покинувших меня.
Являет лик безвестного портрета,
Загадочно в себе соединя
Мысль одного, глубинный свет другого –
И общего изгнания пути.
Глядят глаза и мягко и сурово,
В устах застыло горькое «прости».
Таит следы недоболевшей боли
Мучительно приподнятая бровь.
Боренье тяжкое своей и Божьей воли
И отягченная изменою любовь.
Как любит он со мною долгим взглядом
Обмениваться в ночь без отдыха и сна.
И до утра исполненную ядом
Мы чашу пьем. И нет у чаши дна.
1921
Сергиев Посад
* * *
Л.И. Шестову
Отходя ко сну, невольно
Помню я твои слова –
Горний цвет тропинки дольней,
Отблеск тайный Божества.
Их суровость снеговую,
Ледниковый острый блеск,
Вспоминая, возношу я
Над былым высокий крест.
Над могилой место свято.
Здесь окончился наш путь.
Но учителя и брата
Сердце просит помянуть.
17 мая 1923
Сергиев Посад
