***
Голос моря звучит откровением в каждой судьбе,
И в монгольских степях, и в лапландской рассеянной тундре.
Закипает в крови, не дает отступить, ослабеть,
Путь его обретения властен и труден.
Он ведет за собой через кряжи, виденья пустынь,
Пробуждаясь и там, где живые напевы безмолвны.
Горькой солью земли, обреченным огнем с высоты,
На границе миров – погружение в волны.
***
Послышался Тритонов рог,
Открылась тайная шкатулка,
Осколки чаяний, тревог,
Над миром разлетелись гулко.
Преданья гротов и пещер,
Каньонов и садов подводных –
В волнистом шелесте плащей,
Журчанье песен хороводных.
Свирелью сердце бередит,
Гремучим оглушает горном!
Зов моря у меня в груди –
Сказ о просторе непокорном.
* * *
Душа не льнет к исповедникам:
Язычница ли, шаман…
Единственным собеседником
Становится океан.
Молитвенное могущество!
Не ровня – земным царям.
Над колыбелью сущего
Сверкает небесный храм.
Назад, к обретенью мудрости
Во власти твоих стихий.
Волнение изумрудности –
Живая епитрахиль!
Мне ветер полощет волосы.
В пещерах подводных глыб
Как локон, струится водоросль,
Дразня разноцветных рыб.
Так влажно, тепло и ласково
Целуешь колени мне…
Я только одна из раковин,
Затерянная на дне.
* * *
Изначального моря соленый вкус!
Я тянусь к тебе, я тебя боюсь,
Ибо есть на свете такая грусть –
Осязанье всеми забытых уз.
Вздох морской! Ожиданье листа, холста
И утробы, что до поры пуста.
Незнакомок пресных считать устав,
Горькой солью пронзили твои уста.
И волны ответный родился всплеск:
В сердце – то ли сосновый лес,
То ли звезд, отраженных в пространстве, блеск!
Потому-то уже не сумею – без
Откровенья – солью сожженных губ!
Ожиданье бури на берегу,
Знаки моря всюду – в песках, в снегу,
Я соленой кровью к тебе бегу!
Из глубин ракушки мне шепчет куст,
Вьюсь, как водоросли влажный ус,
И в объятьях бьется не страсти пульс –
Изначального моря соленый вкус!
***
Веков тревожные сюжеты
Меняют очертанья стран.
Живет подводный мозг планеты —
Незримый пятый океан.
Он направляет, возвышая,
Движенья вод и мыслей ток,
Пульс полюсов и полушарий,
Сближает запад и восток.
Со звездами твореньем связан,
Земною помрачен тоской,
Вмещает многомерный разум
Мир материнский — и морской.
* * *
Упругий натиск моря. Метроном
Сменяет мысли медленно и мерно.
В абстрактном промежутке временном
Симфония прилива неизменна.
Судьбы мятежной клочья между бездн,
Сближение стихий — сердцебиенье.
Миры вращает музыка небес,
Ей вторит волн бытийное боренье.
***
Море все перемелет – своды раковин, башен,
Мрамор бывших империй, птиц диковинных перья,
Сплавы меди, кораллы, стекла, дерево, кости –
И к ногам твоим бросит разноцветное просо;
Разум дальних вселенных, горький опыт вчерашний –
След обманчивый, пенный… В море – песни, потери,
Память рыб и моллюсков, мудрость трав на погосте,
Круг ответов, вопросов…
Море развоплощает и шумит в колыбели:
Цикл начнется с творенья, осязания формы,
Сочетанья молекул в первозданном бульоне…
Вечно юный, внезапный – путь движенья возвратный!
…Поменялись местами те глубины и мели,
Но над заревом жизни – эхо прошлое фоном…
Море нас возрождает, оглашает, хоронит,
Море – вечное завтра.
* * *
Не в первый раз такой на сердце всплеск,
Но он пройдет, как шторм по водной глади,
И слишком скоро время все уладит,
Останется холодный лунный блеск.
Сейчас еще бушуют все стихии,
И верится: миров конец настал!
И пенится крутой девятый вал,
И целят в душу молнии лихие.
Шепчу себе заклятьем: все пройдет,
Но по-другому, чем бывало прежде,
Вручаю жизнь отчаянной надежде,
Что будет все как раз наоборот!
Пусть истерзают и ветра, и бури,
Но будешь ты еще дороже мне,
И мы погибнем оба в глубине,
Как миллионы солнечных Лемурий.
***
Видеть сны и делать наброски
На песке – мудрей и наивней.
С высоты летят отголоски,
Обещая звездные ливни.
Встрепенулись недра, вулканы,
У морских глубин привкус пепла!
Мне рассказывали великаны,
Как с небес обрушилось пекло,
Погрузилось в бездну лазури!..
– Видишь, вновь земля голубеет?
Пирамида в архитектуре –
Нам еще неведомый берег.
Все дожди в веках – слезы сфинкса,
Очищают души водою.
Вплавь – от Сириуса до Стикса! –
По волнам бегу за тобою.
***
Мы в начале начал,
Все былое исчезло из виду.
В сердце дымкой – печаль,
Я вернусь в Атлантиду.
Там на палевом дне,
Где дворцы не увидели света,
Память нашей планеты,
Плач о давней войне.
Мы другие теперь.
В прошлом – ночь, Кали-Юга.
Распознаем друг друга
Через пепел потерь.
Нет рыданий и грусти,
Голоса между нами.
Бог играет волнами,
А Луна лишь акустик.
***
Миры погибших королевств
Затеряны во тьме бездонной:
Кораллов неподвижен лес,
Раскрыты раковин ладони;
Клинками — рыбьи плавники,
Крепки объятья осьминога,
Цветов раскаянья венки
Из глубины прославят Бога.
Истерты знаки пирамид,
Молитвы, имена – беззвучны…
…В потомках океан гремит
И прошлому незримо учит.
***
Комета судного момента:
По сумме роковых причин
Свершилась гибель континента
В кипящей глубине пучин.
Дельфины рассказали точно,
Как долго сотрясалось дно,
И в вакханалии песочной
Мерк постепенно свет дневной.
Для многих расступилась бездна,
И через штормовой кошмар
Уже маячил век железный…
Свидетель битв — Мадагаскар.
***
Скалы – нерукотворные стены
В пограничных просторах стоят.
Сколько слез и страданий смиренных
О стране, что столетья назад
Здесь цвела! Плачет, плещется море,
Еле слышно поют тростники
О снегах, что надвинутся вскоре,
О безмолвии давней тоски.
***
Сквозь облака проступает закат –
Жаркий румянец через загар,
Сгусток лучей, раздвигающий тьму.
Мудрые песни затерянных стран
В спящей душе пробудил океан…
Властное эхо ушедшего Му.
* * *
Руки лавы протянуты к океану —
Сотни лет назад в молитве застыли.
Клокотало сердце, мешая вулкану
Задремать, забыть об огненной силе.
И она прорвалась — ликующей страстью
Через все земные преграды, заслоны,
Чтоб с высот упасть, ликуя от счастья,
В закипевший вал, энергии полный.
Танец двух стихий! Меж волной и камнем
Тяготенье, ритм, торжество природы.
Так тебя я жарко всю жизнь искала,
Обретая плоть, опаляя воды.
***
Среди отмелей дремлет атолл,
Как осколок времен, великан.
Он хранит под собою престол –
Позабытый потухший вулкан.
В катаклизмах развеялся страх,
Неуверенность – что впереди?
Старый остров, глубин патриарх,
Сотни лет над волнами один.
Наблюдает за стаями рыб,
Привлекает и птиц, и людей
Живописный коралловый риф
В голубой океанской воде.
Но порой вспоминает он вдруг,
Что мертвец, и могилой – пролив…
Вечно молоды солнце и юг.
– Может, жив?..
* * *
Не вырвать слова из груди —
Безмолвен старый великан.
Земля пылает позади,
Глотает сушу океан
И застывает навсегда,
Тяжелым панцирем искрит…
Я разобьюсь о глыбы льда —
Путь к сердцу твоему закрыт.
* * *
На камне звездные карты —
Сюжет грядущих открытий.
Вулкана выцветший кратер
Участник древних событий.
Здесь жили мудрые змеи,
Русалки били хвостами.
Ушедших образов звенья
На память пращур оставил.
Нам нужно только вглядеться,
Принять сознаньем неспящим
Земли и неба наследство,
Связать его с настоящим.
***
Как хочется нырнуть в пещеры
Подземные, там затаиться.
В пространстве первородной сферы
Невидимой волной струиться.
Спать в раковине сном жемчужин,
Осознавать происхожденье,
В широтах северных и южных
Творить свое предназначенье.
Вместить объем сокровищ, таинств,
Пронзить собой тысячелетья,
Укрыться от кровавой стаи
В спокойной глубине бессмертья.
Пусть горы сберегают память,
Хранят исток молчанья реки.
Вновь подниматься, а не падать
Мечтает искра в человеке.
***
Духи запечатаны в сосуде,
Канул след былинного меча.
Сколько тайн и окрыленных судеб,
О которых суждено молчать!
Отчего не говорят деревья
И скрывают голос валуны?
Все мы в мире — скованные звенья
Истину творящей тишины.
Из которой медленно и трудно,
Как из темной глубины морской,
Выплывает воплощений судно,
Вызывая к жизни образ твой.
И порой надежда в сердце брезжит:
На воскресшем языке молитв
Вместе с нами целый мир, как прежде,
Разомкнув сердца, заговорит.
***
В твоем дыханье под водой
Вместилась тьма тысячелетий.
От шахт, рыдающих рудой,
До вечного спасенья в свете.
Всю память сокровенных рыб
Хранили гены голубые:
Звезды сиянье, царский нимб,
Потопа волны роковые.
Божественный сверкает след
В змеиных очертаньях Нила.
Земной истории секрет
Я в подсознанье приоткрыла.
И, прикасаясь к волшебству,
Почуяла свои истоки,
Причастность древнему родству,
В котором – вестники, пророки…
Единства зная полноту,
Блаженно покидаю тело,
Припав к незримому кусту,
Покуда кровь не закипела.
***
Весна моя, подруга странная,
Дает монашеский обет.
Заката розовость туманная –
Седая память о тебе.
Как времени бесстрастный маятник,
Она безмолвна и строга.
Плывут из обморока памяти
Чужого моря берега.
Здесь столько судеб похоронено,
Что стала горькою вода!
В кипящих волнах снова тонем мы,
В снах возвращаемся сюда.
Все бездны прошлого раскрыли нам,
Чтоб в песнях рассказать могли
О тех, кто расставался с крыльями,
Запутавшись в сетях Земли.
***
На линии, где пляж превращается в берег,
Каким сотворила его природа задолго до нашей эры,
Ветер бродит устало, можжевельником бредит,
Нет конца вдохновенью, печаль океана безмерна.
Вечер темный, блестящий, как плавник у акулы,
Горько плачет о прошлом, вернуть прежний облик
стремится.
Я ищу полнолунья, на дремлющих дюнах колдую,
Небо нас обнимает крылами – большая синяя птица.
***
Кого люблю – того здесь нет,
Но с памятью прощаться рано.
И свет любви – горячий след
Звезд на хребте у океана.
Лелеять каждую деталь,
Рассудок не терять – искусство.
Судьбы высокая спираль
В веках оттачивает чувство.
Мытарства путь и мастерства
Бессмертной верностью зовется.
Лишь в запредельности родства
Осознаваемо сиротство.
***
Луна качается во мгле
На волнах облачных и сонных.
Зародыш чувства на Земле
Заветною пропитан солью.
Незримый плен других планет:
Зачатья двойственность, духовность.
Здесь – воскресать и пламенеть,
Там – отражать судьбы условность.
Дано постигнуть смысл времен,
Исправить будущее в прошлом.
Мост к возвращенью разведен,
Любимый в запредельность брошен…
Смиренье с мудростью твоей –
Лишь свет мерцающий, латунный,
Как перелив миров, морей,
Где дремлют в эмбрионах луны.
* * *
Пока вдали рыдала сивилла
И жизнь чужую судьба сминала,
Случайным взглядом тебя сразила!
Ты знаешь: этого будет мало.
Движенье под многолетним снегом,
Любые льды в постоянстве лживы!
Страсть пробивает от сердца – нервом,
Ведет к разрыву – кристаллы, жилы;
Миг – лава вырвется из вулкана,
Горячим пеплом покроет лица.
Мы встретились – как с волной титаны –
Чтобы, проваливаясь, удивиться.
***
Кто отпоет нас, кто еще отмолит,
Поверженным – запрещено роптать.
Однажды к небу отступило море,
Застыло гребнем горного хребта.
Века в него впечатаны – моллюски,
Часть древних скал, изменчивых пород.
Пройди сквозь них, не поскользнись на спуске,
Тропа тебя к подъему приведет.
Прими судьбу, умей услышать камни,
Они расскажут всю былую жизнь,
В забвенье наше прошлое не канет, –
Завещано грядущему служить.
***
Легко скользнув из космоса на Землю,
Мы в скалах разбудили водопады,
В пустынях диких посадили зелень,
В сердца певцов вложили серенады,
В морских глубинах вырастили жемчуг,
Рассыпались кругом — сверканьем радуг,
Душою мудрой наделили женщин
И в каждом сердце распахнули радость.
Светла печаль божественных амфибий,
Тоска по небу, память Ихтиандра!
Пусть нас с тобой почти никто не видит
За оболочкой плотного скафандра.
***
Я из племен глубоководных, тех,
Что от жары скрываются в прохладу,
Из океана движутся наверх
И от людей давно не прячут взгляда.
Нам ненадолго жажду утолит
Феерия посмертных проявлений.
Так жизнь плывет иная — вне земли —
В прапамяти древнейших поколений.
Для тех, кто сны посмеет разгадать,
Морской любви и мудрости не жалко…
И там, и здесь волнуется вода,
Из-под одежд сверкает хвост русалки.
***
Ты нужен мне в спасительном объятье,
Когда я дрогну на краю волны,
И вновь подруг далеких буду звать я,
Рыдать, что мы Луною пленены.
Забыв о том, что племя земноводных
Давным-давно ушло из глубины,
Нет перепонок, плавников природных,
И жабры атмосферой сожжены.
Ты нужен мне, чтобы напомнить веско,
Что кровь наяды стала горяча,
Когда опять с ума сойду от плеска
Воды — и в вечность рухну невзначай.
***
Как будто я гляжу из-под воды
И чешуей мое сверкает тело.
Там, наверху, горят лучи звезды,
И я тянусь к ним жадно и несмело.
Я слышу перекличку всех китов,
Люблю смотреть, как пляшет афалина…
Но у меня внутри созвучья слов,
Зовет души земная половина.
А с берега, подставив солнцу грудь,
Я все слежу печально за волнами,
Как будто за тобой смогу нырнуть,
И мы забьем упругими хвостами.
***
В тебе мой голос отзовется
Глубинным пением воды.
Мы оба дышим в ритме Солнца,
Но помним блеск иной звезды.
Ты мне открыл просторы моря!
Твои желанья — сквозь мои —
Текут и шелестят, не споря,
На древнем языке молитв.
***
Над морем бархатным ночным
Кричит неведомая птица.
Два близких берега, но им
В объятье не соединиться.
От одного к другому мчит
Волны взлохмаченная грива.
Гуляют лунные лучи
По дну Акабского залива.
По обе стороны – огни,
Доносятся то смех, то песни.
Нас память общая роднит
Шатром высоким поднебесья.
Но не подняться, не сойтись,
Не оторвать от камня крылья…
Друг друга чувствуем всю жизнь
И горько плачем от бессилья.
***
Здесь время медленней течет,
Века среди пустыни дремлют.
Каньоны складчатой парчой
Укрыли выжженную землю.
Бескрайнее морское дно,
Причуда странная природы,
Изранено, обнажено, –
Ушли и затаились воды.
Верблюжьих караванов след,
Дымок в палатке бедуина –
Сиюминутных нет примет,
Дней одинакова картина.
Лишь ветер может тишину
На миг смутить и растревожить,
Взметнув песчаную волну,
И рокот, на прибой похожий.
***
От близости моря душа еще странно хмелеет,
Но пульс перемен изнутри пробуждает мне грудь.
Никто не помыслит о встрече грядущей смелее,
Сплетая маршруты в далекий, изменчивый путь.
О жизни поет, провожая, обветренный камень,
И стражи времен на другие зовут рубежи.
За прошлые волны пытаюсь держаться руками,
Но смутная память ручьями сквозь пальцы бежит.
Себя нахожу, где кончается чувства текучесть,
И зрелость мужает, как в дальних краях исполин.
Молчанье глубин пусть тебя растворит и измучит,
А я ухожу за серебряным зовом вершин.
* * *
Я в тебе — ракушкой в валуне,
Экзотичной пленницей застыла,
А могла бы нежиться на дне,
Под покровом ласкового ила;
Но меня ты отнял у семьи,
Ноет память не зажившей раной,
Заполняет помыслы мои
Отступивший рокот океана.
Я живу под властью тайных грез
В новом теле — как в тяжелом платье…
Но и ты в чужую землю врос,
Задержавшись в каменном объятье.
* * *
Облака застывают валами
Неизведанного океана,
Уцелевшего в памяти мифа.
Острова восстали горами,
Скрыв пристанище великана,
Сохраняя целостность мира.
Дни бегут, как резвые дети.
В аммонитах сковано время,
Тайной моря бредят теснины.
Там, где прежде буйствовал Тетис, —
Призрак волн в базальтовой гемме,
Гул прибоя в сердце долины.
***
Пора бы выбраться и мне
Из вихрей, водопадов строчек,
Остепениться, поумнеть,
Изгнание души отсрочить.
Но нет ни дома, ни семьи,
Ночь в замкнутом кругу от лампы,
Стихи тревожные мои
Бредут – усталые атланты.
И не расторгнуть этот клин,
В душе – тысячелетий тайны,
Гул моря, голоса теснин,
Паденья стон многострадальный.
***
Скрой до неведомых времен
Воспоминания пещер,
Крушение гигантских крон,
Давленье в сотни атмосфер.
Достань меня с морского дна,
Где раковин дворцы пестры,
Пусть будет ночь светла, длинна
И пепел заметет костры.
Судьбы кипучей ураган
Давным-давно ушел в пески,
Жизнь – исцеление от ран,
Прощение былой тоски.
Прими забвения завет
Паденья прошлые исправь.
Я провожу тебя в рассвет,
Чтобы постичь любовь и явь.
Под парусами
* * *
Как же мне радостно – петь и любить,
Столь ослепительно, сколь глубоко!
Словно по волнам, по воздуху плыть
В синюю высь: далеко-далеко;
В жарких объятиях солнечных струй
Не вспоминать, не грустить ни о чем!
Пусть воля ветра уносит в лазурь
Мой восхитительный маленький челн.
***
Куда меня ты, ветер странствий, гонишь,
Каких еще не видела земель?
В моих слезах любви соленой горечь:
Мне море — сон, и море — колыбель.
Мы вышли от подводного причала,
Невыразимой черной глубины.
Меня волна зеленая качала,
А ты смотрел и говорил с Луны.
На небесах сближаются орбиты,
И я душой сигнал любви ловлю…
Раскрылась память, как вселенский свиток,
Легко спешу навстречу кораблю.
* * *
Давно не держит дом пустой,
Нет крепкого плеча,
И для кого-то цель — престол,
А для меня — причал.
Гремят цепями якоря,
Вгрызаясь в донный грунт,
А я, усталая заря,
Прильну к тебе на грудь.
Гладь моря! Не бывать вольней,
Горька и глубока!
Так медленно скольжу по ней
Виденьем маяка
И достигаю полноты,
Сливаясь с мглою вод…
В исток вернулись я и ты, —
Судьбы круговорот.
* * *
Смотрю – как Мария Стюарт – на Париж
С палубы корабля:
Башни соборов, мозаика крыш…
– Что же, прощай земля,
Где так привольно дышалось, где
Юность – волшебный бал!
Раз беспокойной моей звезде
Бог постоянств не дал,
Дышат просторы кругом, и в борт
Тяжкая бьет волна;
Есть ли хоть где-то среди широт
Моря – моя страна,
Где обрету навсегда приют,
Чтоб не погнало прочь
Сердце – от ставших привычкой – пут
Блудную мира дочь?
Или такую судьбу изжить –
Жребий, скитаясь век
Меж городов и судеб чужих,
Не находя – свой брег.
* * *
Как заклинанье перед
Смертью: не уходи!
Бьется волна о берег
Всех разлук – Normandie.
Дождь на осеннем пляже,
Ветер, туманы бухт…
Мы никому не скажем,
Где заблудился дух.
В этой стране свободно,
Ветрено, как нигде…
Солнечный луч в холодной
Горькой морской воде.
Здесь все для нас как прежде,
Тонкой струной в груди
Прямо по сердцу режет
Памятью – Normandie.
***
От прохладных вод Евфрата,
За чужими голосами —
Легкокрылые фрегаты
С голубыми парусами.
Их движения беззвучны,
Но внутри сокрыта сила,
Та, что разгоняет тучи
И пугает крокодилов.
Впереди — морские дали,
Скоро месяц станет близким.
Вновь за горизонтом тает
Сердцу памятная пристань.
Море веет силой древней,
Блещет рыбьей чешуею.
Как поют ночами девы
Над зеленою волною!
За кормой снега и льдины,
У руля — созвездий карты…
Вдаль несут путем срединным
Между всех стихий фрегаты.
***
Природы северной подворье,
Повойник, в синих лентах рек,
В снегах и жемчугах – Поморье! –
Дивились римлянин и грек;
Былинный край, где песнопенья
На струнах ветра сложены,
Могучи ветры и теченья,
А люди – в помыслах вольны;
Потомственные корабелы
Мир познают – с рожденья! – вплавь,
Ныряют лодьи в море Белом:
– Судьбу свою, как парус, – правь!
Живут по древнему канону,
Соленой широки душой…
Приникнув к каменному лону
Земли суровой и большой.
* * *
Время покажет, что было, что будет,
Вряд ли кто прав или виноват.
Вспыхнуло пламя в старом сосуде –
Поиск по звездам, дрейф наугад.
Из прошлых жизней тянется близость,
Манит и дразнит, мосты разводя.
Воспоминаний задумчивый призрак
Зыбко танцует в струях дождя.
Ни у кого не прошу я прощенья.
Если повеяло с тех берегов,
Приподнимают иные теченья,
Чинно несут на руках облаков.
Сколько сторон – столько версий событий
И обвинений, обманов и драм.
А наверху заплетаются нити,
Судьбы вручая попутным ветрам.
Жизни велик и загадочен невод.
Вот горизонта сверкающий край.
Снова обняв, окуни меня в небо.
Не поскупись на любовь – искупай!
***
И в сотый раз, к ответу вызывая,
Искал и ждал по разным адресам.
Какая есть – смешная и шальная,
Такой меня в мечтах придумал сам.
Воображал безумной и пропащей,
Слух потерявшей на чужой войне.
А я пришла живой и настоящей
И кувыркалась в ласковой волне.
Давным-давно в плену чужих историй,
Вдруг в мир запретный двери отворил,
Нарисовал свиданье, Солнце, море
И откровенье о большой любви.
* * *
Ты у меня один,
Я у тебя одна:
Вдох – в глубину глубин! –
Но не достать до дна;
Камнем сквозь все слои,
Голову очертя,
В руки нырну твои,
Точно во сны – дитя;
Также и ты мне в грудь
Бросишься – в лоно вод…
И наплевать, что тут
Кончится кислород.
* * *
Я твоя! Перед нами – моря,
Ты об этом мечтал.
Не боюсь ни черта!
– Поднимай якоря!
В ноги бьется прилив,
Мы стоим, не дыша,
Ведь на палубу шаг –
Как на небо с земли.
В прошлом – проклятый рай,
Душные города;
Смоет память вода,
Паруса раскрывай!
Будут крены, шторма,
Штиля сон голубой,
Наплевать. Я с тобой!
Остальное – обман!
Нас уже не найдут
Ни в одном из портов:
Среди волн и ветров
Выбран вечный приют.
* * *
Чайка взмывает, падает.
– Лево еще руля!
Сладко лететь на палубе
Легкого корабля!
В птичьих крылатых линиях
Призрачна власть людей!
Море такое синее,
Небо – еще синей!
Гребень волны – и пауза,
В сердце восторг и страх,
Так ли здесь шел под парусом
Вдаль – молодой Неарх?
Желтое солнце Азии,
Знойные сны минут…
Лишь кучевые айсберги
Над головой плывут.
* * *
Два берега, два дерева,
Два облака, два острова! –
Разлук разломы древние
По миру – сталью острою.
То мартовскими льдинами,
Адамом до падения,
Желание единое
Над всем – соединение.
И руки чьи-то тянутся
Над островом, над облаком,
Как будто души к таинству
Слияния высокому.
И берега сливаются,
Деревья кроной сходятся,
И руки заплетаются
В бессонности, в бездонности.
* * *
Мысль скользит стремительной джонкой
Через время – вверх по теченью,
Над рекой качается мостик.
Лик Луны, от зависти желтый,
Задрожал: отдайся влеченью!
Пряность трав ударила ноздри.
Вольно водорослям сплетаться.
Сердца стук – как рокот самбука.
Приоткрылся лотос заветный.
И твои певучие пальцы –
Узловатые стебли бамбука,
Прикасающиеся к ветру.
* * *
Ты меня не сможешь приручить,
Обещав уют и новый дом.
От соблазна выброшу ключи:
Я всегда иду своим путем!
Посылает жизнь учителей,
Весь мой опыт – в мудрости людской!
Среди стай крылатых кораблей
Выбираю вольный бриз морской.
Никому давно не должна,
В чьих мирах теперь приют найду?
Страсть с тобой была светла, нежна,
Если хочешь – подари звезду!
Но не жди, не помни, не держи…
По затертым временем следам
На песке – волнистый сон души! –
Я сама прильну к твоим ногам.
* * *
В янтарных песчинках дно.
– Чего на земле искала?
А небо как полотно,
Кругом – облака и скалы.
В тревожную пасть пещер
Пытаюсь бежать от мира.
Но здесь, в лабиринтах шхер,
Прохладно, темно и сыро.
Лишь с отмели скрип сосны
Доносится еле-еле…
Одежды давно тесны,
Мне скучно и больно в теле.
Миг – сброшены пояса,
Прощальный привет причалу,
И сверху все паруса –
Широкие крылья чаек.
***
Никогда не сдавалась невзгодам,
Не спускала божественный парус,
В море чистых эмоций купалась,
Наслаждалась дыханьем свободы.
Над мирами парила на крыльях,
Прославляя земные просторы,
Стать мечтала душою простою,
Чтобы все обо мне позабыли!
Я дремала бы радужной каплей
На раскинутых лотоса листьях,
И растений корни сплелись бы,
Вспоминая звездные карты…
Нет! В объятьях восточного ветра,
Полнозвучной зари златокудрой,
Принимаю прохладное утро –
Вдохновенную волю завета.
* * *
Воспоминаний тусклы киноленты,
Нас будоражит свежесть впечатлений,
И накрывает штормовое лето
Предвестием побед и потрясений.
Давно заждались — корабли рвут якорь,
Попутный ветер подпирает спину,
Пусть будет время роковым и ярким,
Срывая с мачты неба парусину.
Луна за бортом замирает чайкой
И облаками пена на форштевне!
Наш капитан настойчив и отчаян,
А океан великолепен в гневе.
Все, что случится, — только наша повесть,
Чужих историй повторять не надо.
И пусть я ни на миг не успокоюсь,
Пока летит твоя робинзонада.
* * *
Раскрасить радостью эти сутки,
Всем позабывшим — послать приветы,
Ворваться птицей из ночи в утро,
Умыться бризом, морским рассветом.
В далеком будущем просыпаюсь,
Чтобы ступить на утесы Гозо,
Расправить душу — соленый парус,
Вдохнуть всей грудью горячий воздух!
Забытых жизней пройти следами,
Где меты прошлого — мегалиты.
Суровый остров в лазурной раме —
Осколок тайны, в волнах сокрытой.
Кристалл молчанья, теперь иначе
Ты огранен и воспет, расцвечен.
Благодарю за судьбу, удачу
И укрываюсь в твой синий вечер.
* * *
Где на ветру не растет трава,
Мох – да кривые ели,
В море рассыпаны Кузова:
Рваное ожерелье!
Всмотришься – то ли высокий трон,
То ли обрыв отвесный.
Серые скалы со всех сторон
И валуны над бездной.
Облаком влажная пелена,
Прошлое – пенной глыбой!
Вдруг понесет за собой волна
По лабиринтам – рыбой.
Где-то спасительный переход?
День, точно жизнь, короткий.
По ледяному молчанью вод
Один скользит на лодке,
Или спешит в затерянный скит
Беженец от раскола…
В ржавых уключинах ветер свистит,
Кровью грядущей солон!
Берег, где звали богов, моля:
– К небу! Единым взмахом!
Выжегшая любовь земля
Каторжников. Монахов.
***
Где стволы завязаны узлами,
Сумрачные сосны, как фаготы,
В ночь гудят чужими голосами,
Извлекая жалобные ноты,
Где березы странно низкорослы,
Все концы возвращены к началам,
Процветают старые ремесла,
А луна – лишь лодка у причала;
Где легко не знать, а просто верить:
Души предков так близки шаману,
И сама природа помнит Веды,
– Я любить тебя не перестану!
Где живут ветра Гипербореи,
От земли уводят лабиринты…
Терский берег, я тобой болею,
Оттого и рваны мои ритмы;
Где еще слепа любви наука,
Правят миром таинства кануны:
Глянь, в волне плывет святая щука,
Сквозь ребро которой дышат руны;
Где душа безмолвна и лучиста,
И грозу притягивают кварцы,
Я останусь щеткой аметиста,
Каменной фиалкой постоянства.
***
Скитаний долгие маршруты,
Столпы и каменные лбы,
Надежды солнечное утро —
В петроглифах моей судьбы.
Они впечатаны во время, —
Но кем? Попробуй, разбери…
А где-то в море, за Бореем,
Поют и строят корабли.
***
Там, где светло, не ставят маяки:
— Наскальный светоч, смысл краеугольный!
Издалека их видят моряки,
Но маякам бывает тоже больно,
Когда их бьют осенние шторма,
В лицо бросают крупной горькой солью.
И ни звезды — кругом туман и тьма,
А ты стоишь один: авось, не смоет!
Издалека мерцает твой огонь
— Бродяги ночи! Вновь видна дорога!
Маяк всегда в аду одной ногой,
Зато душой негаснущей — у Бога.
***
Ты стоял и смотрел, как разводят мосты.
Город плыл над Невою — старинный корабль…
Ты к России душою и сердцем остыл,
Но вернулся обратно, как будто на бал.
Ты давно не желал, не искал перемен,
Все сгорело дотла, что тогда не сбылось.
Но вдали те же сны и невидимый плен,
На чужом берегу ты лишь северный гость.
Мы взлетаем вдвоем на высокой волне.
Сумрак белых ночей, остальное — мираж.
Отпусти паруса и открой сердце мне,
Этот город волшебный всегда только наш.
Нам не стоит грустить и пенять на судьбу,
Время к небу летит и разводит мосты.
Ты вернулся назад, ты пришел в Петербург,
Я вгляделась в тебя — и узнала, кто ты…
***
Как я люблю твой тембр гитарный,
Гортанный перебор струны
И взгляд — чарующий, янтарный,
Искрящийся из глубины,
В которой дальний плеск мистерий,
Взрыв чувств и зарожденье форм,
Как обретение — в потере
Священного движенья волн.
* * *
Земля чужая. Жадность нищих.
Ладонь, прикрывшая глаза.
Блажен, кто ничего не ищет,
Там, где есть моря бирюза.
Полуразрушенные храмы,
Кровь революций, рабства след.
Мой южный сон – счастливый самый –
И солнечный – за много лет!
Души утерянной прохлады
Смирением – не побороть!
Пусть мальчиков мужские взгляды
Мучительно ласкают плоть,
Невинно и немножко грубо,
Так вкрадчиво шепча: Забудь!
Мне огненная нежность Кубы
Губами заклеймила грудь
И лаской одарила дерзкой,
Играя, подняла с колен,
С шальной доверчивостью детской,
Любви не попросив взамен.
* * *
Тихий вечер в гавани. Ветер,
Чуть вздохнув, касается башен.
Опускаясь, сумерки медлят.
В розоватом ласковом свете
Город-призрак кажется влажным,
От загара долгого – медным.
Ночь желанья горькие смоет.
Для нее здесь нет преступлений,
Даже смерть – сестра карнавала.
Всплеск. Волна Карибского моря
Верным псом мне лижет колени –
Так же я тебя целовала…
* * *
Я опять брожу в ночи,
Домовой трещит, ворчит,
Что я, дерзкая, не сплю.
Острый маячок свечи –
Курс на гавань кораблю!
Дева сладкая Очун,
От скорбей скорей врачуй,
От душевных бед и ран.
Я огнем кручу-верчу,
Бьет все громче барабан.
Как наркотик желтый мед!
Сердце вздрогнет – и замрет,
Ускоряя румбы ритм.
Если молод и не мертв,
Мы станцуем, мы – сгорим!
***
Факелом с алтаря Атлантиды,
О котором помню едва,
Подари мне ключи от Флориды –
Разнесенные острова!
Все, о чем давно пожалели,
Осенен волною, забудь.
Изумрудное ожерелье
Опусти на сонную грудь.
Коды всех мистерий и таинств
Глубоко в прохладной воде.
Никогда с тобой не расстанусь
И тебя узнаю везде.
***
Померещилось, будто
Средь житейских зыбей
Есть тишайшая бухта –
Почти колыбель!
Там сверкнут нереиды,
Кувыркаясь в волне,
Силуэт Атлантиды
Отразится на дне.
Но концы и начала,
Царств величье и прах,
Здесь в Зевесовых скалах,
Точно в божьих руках,
Солью выжжены губы,
Входит солнце в зенит,
Увлекает и губит
Суеты лабиринт,
Приглядись: за горою,
Время развоплотив,
Оживают герои,
Дышит вечностью миф,
Чтоб из бездны Эреба
Дух вести и хранить,
Вьется, тянется в небо
Ариаднина нить,
В сердце бьется так живо,
Не давая уснуть…
А над гладью залива
По ночам Млечный путь.
***
Здесь облака отбрасывают тени
На тихие задумчивые горы.
Я поднимаюсь к небу по ступеням,
Внизу оставив задремавший город,
Одетый в соль и пожелтевший камень,
Венецианских судеб отголосок.
Моя душа развеяна веками,
Ее следы на каждом из утесов.
Пленительна стремительная Тара,
И памяти незримы переходы,
Пронзительны приметы жизни старой
В явлениях изменчивой природы.
***
Эта радость душе знакома:
Я беспечна и я смела…
Слишком много солнца и рома,
А земля предельно мала.
Время лечит старые раны,
Строит новый лад для струны.
Слишком много солнечной праны,
И смешны московские сны.
Лунным островом парус бредит,
Океанский штиль бороздя.
Слишком много мужчин и рэгги,
Иногда не хватает тебя.
На заре облаков разводы
Акварелью бегут с холста.
Слишком много шальной свободы,
От которой трудно устать.
Шторм – ревут и пальмы, и снасти,
Дом в дождливых ручьях дрожит.
Слишком много соли и страсти…
Слишком сильно хочется жить!
***
От Грузии повеет теплой грустью
И близостью… Вершины гор парят,
Нисходит ночь, кадит туманом густо,
По морю звезды бродят наугад.
Во тьме сияет золото Колхиды –
Природы изобильное руно.
Прощаются печали и обиды:
Жить на земле в любви заведено.
Сок виноградный закипает в лозах,
Певуча кровь Давида и Тамар!
И рвется к небу восхищенья возглас –
Благословенье за бесценный дар.
***
Пейзаж знакомый: опустевший пляж,
На берегу – дома, сады и лодки…
Но вдруг мне сердце опалил мираж,
Сколь солнечный, счастливый, столь – короткий;
Навстречу мне – художник молодой,
Ему хвала людская – безделушка,
Куда важней рыбешка под водой,
Меж камушков сверкнувшая ракушка;
И Лорка жив! Он смотрит свысока,
Насмешливыми умными глазами,
Его влекут ветра и облака,
И звезды над туманными холмами;
А смуглая сестра из озорства
С отвесных скал ныряет прямо в море,
Душа полна восторга, торжества,
Еще не зная, что в разлуках – горе…
Старухи сумасшедшей милый бред,
Предчувствие любви – пьянящей, странной,
И надо всем – неповторимый свет
Долин и бухт родного Ампурдана;
Один сюжет для тысячи холстов –
Мелькнувшее, как наважденье, лето,
Где каждый юн и к подвигам готов,
И видит лишь хорошие приметы;
А ночью – луны, песни, голоса,
Судьбе уже не быть обыкновенной!
Сошлись часы, планеты, полюса
В одной прекрасной, замкнутой вселенной!
Я не дышу: пускай продлится миг,
Где все они – романтики, повесы,
Которых жизнью напоил родник
Исчезнувшего с ними – Кадакеса.
***
Шумит в ночи Гвадалквивир,
Над рощами витает рондо,
Отсюда тембр гитарный родом,
Аккорды Кордовы в крови;
Шуршанье высохших олив –
Смешенье голосов, акцентов…
Колокола старинной церкви
Им вторят – долгий перелив.
Севильский веер, пламень – шаль,
Гортанный говор андалузский,
Цыганка в разноцветной блузке
Трагический чеканит шаг.
А в устье – ритмов кружева
Взбивает океан мелодий,
Тень Лорки по обрывам бродит,
Гул волн переводя в слова.
***
Еще во власти облачного кайфа
Спускаюсь с гор и задыхаюсь тьмою.
На берегах, где сладостная Хайфа
Ласкает душу Средиземным морем,
Явилось мне счастливое виденье:
Нас отпускают силы преисподней.
Сошел огонь с небес во искупленье
И продолженье милости Господней.
***
Нисходит ночь с вершин неторопливо,
Сгустив теней тягучий шоколад.
Летит в огнях над зеркалом залива
Великолепным кораблем Эйлат.
Морской мираж, игра воображенья –
Границами, горами окружен.
…Вдруг на воде качнутся отраженья:
То Саладин вздохнет, то Соломон.
***
Оставив сердце в Иерусалиме,
Бежать в Гавану, Тегусигальпу,
Надеясь, время обеты снимет,
Пить эту жизнь не глотками – залпом!
Потерь, падений не счесть на карте,
Где нас ровняли под всех, кроили,
Но поднимались мы многократно,
Чтоб просиять – в Кордове, Каире.
И в этой жизни – сильна десница,
Пока язык не присох к гортани,
Судьба о встрече с тобой молиться,
Бросаться в бездны воспоминаний.
Куда бы ветром ни заносило,
В каких морях ни срывало парус,
Но сердце бьется в Иерусалиме,
Где песня с небом соприкасалась.
***
Атлантика. Неистовство прибоя,
Мучительный масштаб величины.
Чередованью гнева и покоя
Крутые берега подчинены.
Их настигает музыка рассвета
Фонтаном брызг, соленым валом нот.
Слияние любви, свободы, ветра
За горизонты Африки несет.
В сугробах пены – рухнувшие арки,
Осколки прежде неприступных гор.
Игра песка, прилив заката яркий –
Воды и неба долгий разговор.
У континента на периферии,
С движеньем вечным объединена,
Я изнутри близка любой стихии,
Подъемы строчек задает волна.
***
Медленное, блестящее соло отлива,
Вечер пронизан облачной флейтой,
Влажный песок вздыхает ревниво,
В воздухе зной – мавританское лето.
Шелесты волн – сны иных измерений,
К небу вода устремляется слепо…
Пронзительней всех рукотворных творений –
Детской стопы ускользающий слепок.
***
Струится ночь, соленой влагой дышит,
Морским прибоем стелется у ног.
Вся музыка и строй четверостиший –
Звучанье бездн, незримых волн венок.
Ты мне открыт, печален и бесплотен,
В короткий час, где сходятся миры,
Но страж времен всегда стоит напротив,
Не пропуская дальше до поры.
Обрывки строф по небу ветер гонит,
И на краю неведомой земли
Другая я, прижав к груди ладони,
В рассветы провожает корабли.
***
Анталия, одетая в дожди,
Вся в серебре текучих звонких линий,
Околдовала куполами пиний,
Чередованьем взгорий и ложбин.
Зеленая структура вещества,
Цвет апельсинов, солнечных молекул!
Природа жизни – бескорыстный лекарь,
Листвой умеет боль увещевать.
Вершины Тавра светятся в снегу,
Укрыты склоны одеялом серым.
Пройдя насквозь мосты, мечети, скверы,
Найду себя в камнях на берегу.
Гром глух и долог, зимний день к концу,
Ладони пальм давно открыты ветру,
Челн отражений в небе волны вертят
И влажной пеной ластятся к лицу.
***
Ты снова слышишь властный рокот, гул –
Твою судьбу определяет море,
И мимолетный вскрик на берегу
Не различим в его вселенском хоре.
Где голос мой? Среди бессчетных тех,
Кто пел и жил, слагал стихи когда-то…
Из глубины – то робкий всхлип, то смех:
Как много душ в одной волне косматой!
* * *
Прощай, мой друг! До встречи на местах,
По памяти известных достоверно.
Я жду тебя на стрелках и мостах,
Где шум волны и запахи таверны.
Нас снова занесет на острова,
Пусть умирать до срока стало вздором.
Вот только сердце зазвенит, едва
Пройдем колонным долгим коридором.
К морским ступеням прижимаюсь лбом
Вгрызаюсь солью в потемневший камень.
И по привычке в городе любом
Тянусь к граниту жадными руками.
Когда-нибудь всех повстречаю тут,
Мой Петербург! Мучительное место,
Жива любовь, чьи спазмы душу рвут,
Грядущее, как прошлое, – известно.
Свидание пьянит и веселит,
Как мы вольны и радостны, бродяги!
Вновь Млечный путь летит из-под копыт,
И на фрегатах поднимают флаги.
