Цинии
Я счастлива, что я могу не спать,
Что тосковать еще имею право,
Ведь давняя жена, седеющая мать
Должна любить спокойно, величаво,
Должна любить сияньем мудрых глаз
И повседневной ласковой заботой,
А я бы на свидание сейчас
К тебе летела б в дождик под ворота.
И я смеюсь над тем, что любишь ты
Прикинуться и старше и недужней.
Моей любви осенние цветы,
Как цинии с расцветкой терпкой, южной, —
Они стоят на твердых стебельках,
Уже вокруг обледенели лужи,
Но пламя беспокойное в цветках
Упрямо не сдается зимней стуже.
Ландыши
Свежих ландышей охапку,
Окропленную росой,
Как в горшок, уставя в шапку,
Мальчуган принес босой.
А за ландышами следом,
Раздражен, излишне смел,
Словно страх ему неведом,
Шмель с гудением влетел.
Он гудел, сластена старый,
С каждым запахом знаком,
Чтоб в цветочек, словно в чару,
Погрузиться хоботком
То ли горек, то ли сладок,
Сок в бубенчике готов –
Шесть кривых мохнатых лапок
Копошатся меж цветов.
Под бубенчиком чуть влажным
Заблестел шмелиный глаз,
И умолк заделом влажным
Ненасытный контрабас…
Шмель, напившись влагой
пряной,
Оторвался, наконец,
А на веточке, как пьяный,
Закачался бубенец.
Славя жизнь, гудел шмелище,
Вылетая из окна.
И на миг в моем жилище
Воцарилась тишина.
Ромашки
Проезжим по шоссе машинам машет
Девчонка, презирая всякий страх.
Тугой венок из полевых ромашек
На отбеленных, словно лен, вихрах.
В руке букет – поникшие ромашки.
Рассыпались веснушки по лицу,
А по веснушкам черные букашки
Ползут, покинув желтую пыльцу.
Из-под ромашек, беспокойно глядя
Навстречу фарам и колесам вслед,
Упрямая мечтает о награде:
Копеек тридцать дали б за букет!
Тогда – о счастье! – с хрустом развернется
На станции в буфете эскимо
Иль огородом к дому проберется
Девчонка, возвращаясь из кино.
Сирень
От белой, розовой до сизой цвета тучи
Шумит сирень в цветении живом.
Она зовёт прохладою пахучей
И машет нам махровым рукавом.
Как в сок весны и молодости жадной
В сирени ворох окунёшь лицо
И пьёшь и пьёшь тот аромат прохладный,
Что щедро проливает деревцо.
Вот деревцо! Оно сиренью звонкой
Спешит своей природе долг отдать,
А через месяц отойдёт в сторонку
И незаметно будет увядать.
И станут листья, как железо, тёмны,
Грубее станет серая кора.
Вот точно так для труженицы скромной
Приходит в жизни старости пора.
Отплакав, отмечтав, отбеспокоясь,
Она отходит, внукам сдав дела –
Её увидишь, поклонись ей в пояс –
Она свой цвет потомству отдала.
Гвоздики
Эти цветы зацветают не тут,
В Греции эти гвоздики цветут.
Звезды пунцовые тлеют в цветке
Он зацветал у героя в руке –
Шел Белоянис с гвоздикой на суд,
Нес о цветок, как подарок несут,
В миг его смерти, печали полны,
Не наклонялись знамена страны.
Но ежегодно в тот час и в тот миг
Смотрят головки пунцовых гвоздик
Вниз, затаив аромат и красу,
В землю Эллады роняя росу.
