“Работница”, ежемесячный журнал для женщин и всей семьи. №11, 2013 г.
Название ансамбля индийского танца «Маюри» (в переводе с хинди- «Пава») хорошо известно в России и за рубежом. Танцоры много и интенсивно репетируют, часто гастролируют, их с теплом принимают в разных российских городах и за рубежом. В 2012 году уникальному коллективу исполнилось 25 лет – целая эпоха в жизни и участников «Маюри», и их почитателей.
Во многом все эти годы развитие танцевального коллектива, формирование творческой и репертуарной программы, работа с детьми и молодежью – результат активных действий, усилий и энтузиазма Веры Ивановны Евграфовой, основательницы и вдохновительницы «Маюри». Ее жизнь с детства связана с музыкой и танцем, и сегодня, глядя на изящную бабушку семилетнего внука трудно поверить, что эта хрупкая очаровательная женщина выдержала и преодолела множество трудностей в продвижении любимого дела.
О том, как складывалась творческая судьба Веры Евграфовой, ее миссии, преподавании и увлечениях мы поговорили с руководителем ансамбля «Маюри» в Петрозаводске, у нее дома, который больше похож на чарующий благовониями, индийский храм.
– Вера, откуда Ваша любовь к Индии?
– Из раннего детства. Помню себя совсем маленькой девочкой лет трех – тогда я впервые увидела в кинотеатре индийский фильм. Ребенку невозможно что-то внушить: если действо его не увлекает, он просто не придаст ему никакого значения. У меня интерес проявился сильно и спонтанно, сразу возникло ощущение чего-то очень близкого – скорее, в удивительных лицах с огромными карими глазами, в зрительном и слуховом эффекте, чем в действии и сюжете. Меня заворожила красота актеров, необычная музыка, прекрасное пение. Я осознала, что это – «мое», но выразить словами свои ощущения тогда не могла, хотя чувств было очень много.
С этого момента я старалась не пропускать индийских фильмов по телевизору, все время задавала вопросы родителям, просила взять с собой в кинотеатр. Со временем стала больше следить за сюжетом. Кинофильм «Любовь в Симле» уже непосредственно воздействовал на мою женскую природу: я наблюдала, как по мере развития сценария дурнушка превращается в красавицу, и главный герой понимает, что эта женщина прекрасна и именно она достойна любви.
Но подлинный «взрыв мозга» случился в десять лет, когда при просмотре картины «Поэма в камне» удивительно талантливого режиссера Шантарама у меня возникли очень сложные эмоции, как будто менялось сознание, и я начала ощущать разные миры. Я была потрясена тем, как режиссер представил и передал с помощью кинематографа свое ощущение музыки, Индии, красоты, давая возможность зрителям взглянуть на все вокруг его глазами. После просмотра фильма я неожиданно начала танцевать – как красавица-героиня. Раньше я даже не пробовала так самовыражаться. Проснулись мои дремавшие прежде способности, я поняла, что к этому искусству у меня дар. Так что с десяти лет я танцую всегда и практически везде.
– Вы где-то совершенствовали свои танцевальные навыки или всегда импровизировали?
– Думаю, в Карелии я была первая, кто стал всерьез заниматься индийскими танцами. Сначала я училась и развивалась сама. После каждого просмотренного индийского фильма у меня случалось двухнедельное вдохновение, я всякий раз испытывала новые эмоции и с упоением танцевала, едва прерываясь на сон и учебу. С каждым таким эмоциональным «стрессом» мои возможности расширялись, навыки совершенствовались.
Так прошло пять лет. Однажды я подошла к классной руководительнице и заявила, что умею танцевать индийские танцы и могу выступить на школьном мероприятии. Мой номер всем очень понравился, после этого я часто танцевала перед публикой, заняла первое место сначала на школьном, а потом и на городском конкурсе, который проходил в петрозаводском Доме культуры железнодорожников. Это оказалось очень символичным для всей моей жизни, поскольку спустя много лет, в 1987 году художественный руководитель именно этого Дома культуры поверил в меня и дал возможность начать преподавать индийские танцы, когда другие учреждения опасались это сделать. Так сложилось, что в Доме культуры железнодорожников я проработала семнадцать лет.
После окончания школы я подготовилась и поехала учиться в Москву, в Историко-архивный институт, который в срок закончила. Но признаюсь честно: в столицу я отправилась не для академической учебы. Мне не хватало знания азов классического индийского танца, общения с артистами и танцорами. Я, параллельно с лекциями в институте, активно совершенствовала танцевальные навыки, много занималась. Вернулась в родной город с твердым намерением развиваться дальше и начинать делиться опытом.
– Трудно ли «укоренялись» индийские танцы в российской провинции?
– Интерес к этому виду искусства с самого начала был очень высокий, во многом, благодаря индийскому кинематографу. Фильм «Танцор диско» с Митхуном Чакраборти сводил тогда с ума многих девчонок. И первый набор в студию подтвердил это – пришло человек 50-60 страстно желающих заниматься индийскими танцами. Иногда мы репетировали с утра до вечера ежедневно, делая небольшие перерывы. Первое время было очень непростым. Сегодня на разных площадках занимаются более пятисот учеников. Чтобы ансамбль функционировал так слаженно, как сейчас, я, прежде всего, наращивала ментальную базу. Мы с учениками сформировали новую субстанцию, сущность, к которой в дальнейшем подключались новые люди. Они уже быстрее приобретали все необходимые навыки и учились легче тех, кто шел первым. В студию в течение первых двух лет записались несколько потрясающе талантливых девчонок, которые практически сразу стали солистками и некоторые из них продолжают ими быть до сих пор. Кто-то вышел замуж, родил детей, но они всегда в коллективе, всегда с нами. Мне очень нравится наблюдать за тем, как рождаются «звезды»: до тринадцати-четырнадцати лет, вроде бы, все девочки неплохо танцуют, а потом некоторые вдруг начинают особенно ярко сиять. А всего в ансамбле за двадцать пять лет занимались более пяти тысяч воспитанников.
– Что для Вас индийский танец? Музыка, движение, может быть,- философия?
– В основе классического индийского танца лежат мифы и легенды, с этой точки зрения, безусловно, в нем изначально присутствует философия. Но для меня основное – это музыка. В Индии она, кстати, подразделяется на несколько направлений: «киношную», классическую (в основе которой – «раги») и трансцендентальную, божественную (воспеваются имена, произносятся мантры). Я мгновенно чувствую музыку, мое тело начинает двигаться в гармонии с ней. Философия – это действие ума. Но если, благодаря музыке и движению, танцор переходит в состояние, которое находится за пределом мысли, то и философия становится гораздо более глубокой.
– Вы представляете традиционные индийские танцы или импровизируете, придумываете и добавляете что-то свое?
– В искусстве я всегда все пропускаю через себя. Даже классический танец в моей постановке обогащается новыми элементами, я его создаю по своим ощущениям. Так что нередко меняю традиционную хореографию. Все композиции на музыку к фильмам, которые есть в репертуаре нашего ансамбля, создаю сама. Не имеет смысла переносить и копировать то, что уже существует, для меня важно развиваться, рождать что-то новое.
Хотя признаюсь, нередко бывает, что даже искушенные зрители-индийцы восхищаются традиционной и очень точной манерой исполнения танцев – «как в кино!». Я в таких случаях просто улыбаюсь: мы никогда ничего не не повторяем, просто работаем в определенном стиле. Если человек – профессионал в любой области, от спорта до кулинарии, – он становится волшебником, управляет своим телом и пространством. Движения буквально выходят из меня, все получается очень органично. Я могу творить постановки без ограничений, владею огромным количеством наработок, индийские танцы – мое профессиональное поле.
– Доводилось ли Вам бывать в Индии?
– Да, мы бываем там достаточно часто вместе с «Маюри». Всегда интересно освоить новый стиль, поучиться, а потом ввести неожиданные элементы в наши программы. Не менее ценно общение. Мне очень интересен взгляд изнутри на культуру, традиции, современную ситуацию в Индии.
Это очень странная страна, бедная, перенаселенная, сложная, с большим количеством проблем. Но там есть магнит, который нас притягивает: духовность, схожий с российским менталитет среди образованных слоев населения, интересная храмовая культура, в которой можно получить новый опыт. Очень интересно бывать в священных местах, в Гималаях.
– А Вы сами изучаете индийские древние тексты?
– Конечно! Я освоила хинди, немного разбираю санскрит, – без этого невозможно. Индийская мудрость доступно и подробно объясняет мироздание. Бог – космическое сознание, он не имеет формы и распространяет себя в энергиях. Весь мир – его проявления. Великие святые России и других стран все это прочувствовали и знали.
В разных языках, включая санскрит и русский, можно проследить близость корневых систем. «Веды» и «ведать» – очень родственные по сути слова…
– Удается ли Вам совмещать жизнь творческую, духовную и обычную, земную?
– Я не вижу в этом никаких противоречий, конфликта между разными темами в моей жизни быть не может, потому, что сил, энергии хватает на все. Порой остро чувствую недостаток времени для реализации личных планов. Ведь в «Маюри» я не только сама ставлю танцы, работаю с учениками, но и, скажем, выбираю ткани, придумываю костюмы, которые девочки потом шьют. Мне хотелось бы больше заниматься медитацией, йогой, пранаямой.
– Вы – вегетарианка с большим стажем. Как это воздействует на Вашу жизнь?
– Действительно, я – вегетарианка уже двадцать лет, (а с недавнего времени еще и веганка) в моей семье также все вегетарианцы. Сын – очень строгий веган. Считаю важным, чтобы в современном мире люди осознали смысл и пользу отказа от животной пищи. Вегетарианство делает внутренний мир более тонким, открываются и становятся доступными совсем иные материи и субстанции. При употреблении «грубых» продуктов уровень сознания остается низким, человек привязан преимущественно к материальным аспектам бытия, действует исходя из этого. Существует также в процессе самосовершенствования определенная ступень, когда человек не зависит от еды, его духовная сущность переходит на уровень более высокий, достаточно вспомнить примеры из жизни многочисленных святых. Важно осознавать, что в мире возможно все, и заниматься духовным развитием.
– В чем заключается Ваша человеческая и творческая миссия?
– Всем, кто занимается в ансамбле, я открываю искусство танца, многообразие стилей и форм. Но, прежде всего, я помогаю ощутить музыку и почувствовать в ней безграничную свободу. Я считаю индийскую музыку удивительной, сложной, «крученой», я остро и глубоко ее чувствую. Музыкальная культура Индии построена на высоких тонких «ангельских» голосах, которые даже не распознаются некоторыми людьми. Те, кто способен правильно все расслышать, влюбляются в нее, у других она может вызывать сильную неприязнь. Я учу именно слушать музыку, если это получается, то происходит и передача искусства танца в том виде, как я его понимаю.
Я очень чувствительна к красоте, это моя главная особенность. Стремлюсь, чтобы в ансамбле все было очень красиво. В «Маюри» приходят обычные девочки, но в процессе обучения они раскрываются, становятся прекрасными. Изначальную внутреннюю тягу к красоте мира я стараюсь отразить и передать ученикам.
На первых порах мы работаем в рамках строгой системы, я сама ставлю танцы, обучаю движениям, но в какой-то момент исполнители переходят на новый этап, и мы с ними оказываемся на равных. Я только описываю задумку, и они ее с легкостью понимают и воплощают, могут точно выразить суть и характер героев танца.
– Близки ли Вам только традиции индийского искусства или Вы также увлекаетесь музыкой и танцами других народов?
– Люблю совершенно разную музыку. Например, испанскую. Кстати, она очень близка по своей ритмической структуре к североиндийскому классическому стилю «катхак». Это связано, в том числе, с миграцией цыган, которые давным-давно вышли из Индии и разошлись по всему свету, в том числе добрались до Испании. Как раз сейчас мы готовим новую программу с включением испанских и цыганских танцев.
– Ансамбль «Маюри» много выступает и гастролирует. Где вас лучше всего принимают?
– Везде принимают «на ура!» – и в России, и за рубежом. В нашей коллекции – Гран-при конкурса «Орлята», звания лауреатов на танцевальных конкурсах в Тихвине и Туапсе, множество других наград, титулов и званий. Блестящее выступление «Маюри» перед десятитысячной аудиторией состоялось в Северной Каролине (США). Теплый прием ждал нас и в Нью-Йорке.
Отличие американских или индийских зрителей в том, что они очень бурно выражают свои эмоции, сразу начинают кричать, хлопать, свистеть. А российская публика всегда сосредоточена, внимательно смотрит, воспринимает номера вдумчиво, следит за танцорами, затаив дыхание, благодарит длительными овациями, принимает с большой любовью. Наш зритель – самый лучший.
