“Работница”, ежемесячный журнал для женщин и всей семьи. №7, 2014 г.
Имя Ирины Ясиной хорошо известно всем, кто на протяжении последних десятилетий следит за российской политической, экономической и общественной жизнью. За ее плечами – участие во многих знаковых проектах своего времени, работа с яркими лидерами, политиками, бизнесменами, учеными.
Но, при этом, не все знают, насколько мужественна, полна внутреннего достоинства и сильна духом эта хрупкая женщина. Рассеянный склероз – коварная болезнь, от которой пока не изобрели лекарства. Но, даже оказавшись в инвалидном кресле, Ирина продолжает вести активный образ жизни, много путешествует, работает, выступает с лекциями, ведет семинары в разных уголках России. А недавно она выпустила пронзительную в своей откровенности книгу «История болезни. В попытках быть счастливой», где в дневниковом формате честно рассказала о том, как ей живется в ежеминутном противоборстве с недугом…
Судьба Ирины Ясиной – история взлетов, встреч, любви, успеха и осознания непредсказуемости течения жизни, серьезных испытаний, переоценки многих ценностей и отношений. О том, как удалось сохранить себя, не сдаться болезни, несмотря ни на что, остаться полной энергии, оптимизма прекрасной женщиной, дочерью, мамой мы поговорили с Ириной в ее доме, где от пола до потолка все пространство залито солнечным светом.
– Ирина, расскажите, пожалуйста, о семье Ваших родителей. Каким было Ваше детство?
– Я родилась в простой советской семье: папа – ученый, работал в экономико-математическом институте и преподавал в университете, мама трудилась в Академии наук. Жили очень скромно, почти как птицы: у нас не было ни машины, ни дачи, ни кооперативной квартиры. Корни отца – из Одессы, в детстве я туда часто приезжала на летние каникулы, с большим теплом вспоминаю этот город, деда Григория Львовича. Предки бабушки – из Винницкой области, из-за черты оседлости. Мой прадед был ростовщиком, человеком религиозным и обеспеченным, сумел дать детям хорошее образование, понимал его ценность. Старший из четырех братьев Оскар даже учился в Сорбонне. Все наши родственники – врачи, инженеры. Только бабушка, увы, единственная осталась без образования.
С родителями мамы тоже связана важная семейная история. Они родом из села Добрынское Владимирской области. Дед воевал, попал в плен в первый месяц Великой Отечественной, а через полгода умер от сепсиса в немецком концлагере. Бабушка меня растила…
Наша семья жила в бесконечной любви. Мама с папой, как голуби, ворковали почти пятьдесят лет, были очень счастливы в браке. Я не помню ни одного случая, когда кто-то из них повысил бы голос. Атмосфера в доме царила изумительная, чудесная!
В последние годы мама тяжело болела, она умерла, папа остался один. Я страшно за него беспокоилась, полгода он ходил совершенно потерянный, страшно переживал. Ему очень непросто сейчас, поэтому мы с дочкой Варей стараемся его поддерживать, сохранять чувство семьи.
Довольно долго я была абсолютно уверена, если выходишь замуж по любви, до конца жизни все будет, как в сказке, даже делать ничего не надо. Так что пример моих вечно влюбленных, неразлучных родителей сыграл потом со мной злую шутку… Я оказалась абсолютно не готова к тому, что бывает по-другому.
– Какими Вам запомнились школьные годы?
– Мне не очень повезло: я училась в самой обыкновенной школе в московском районе Перово, поэтому все было на очень среднем уровне. Учеба давалась легко, получала «пятерки», даже не слишком утруждаясь. Так что к системной, упорной работе не привыкла.
Школа меня несколько тяготила, разочаровывала – хотелось чего-то другого, интересного, познавательного, увлекательного. В первом классе педагог позволяла себе называть нас «навозной кучей», что совсем не добавляло энтузиазма и страсти к учебе, тяжело ударяло по детскому романтическому настрою. Математика, физика, черчение вызывали ощущение полного тупика, до сих пор мне иногда снится кошмар, что я год не хожу на на уроки по алгебре, ничего не понимаю, а потом вынуждена сдавать экзамен! Литературу, историю, географию очень любила, по этим предметам читала и знала гораздо больше, чем было положено по программе.
Большую роль в моей жизни сыграла учительница русского языка и литературы Майя Федоровна Джавадова. Она была очень свободной, яркой личностью, наверное, поэтому ее постепенно выжили из школы. На ее уроках все было иначе: динамично, умно, вдохновенно, романтично, нескучно и очень созидательно. Я постоянно вспоминаю этого педагога с огромным теплом. Пять лет назад мы поговорили по телефону. К сожалению, встретиться не удалось: мне на инвалидном кресле подняться на четвертый этаж хрущевской пятиэтажки было невозможно, а Майя Федоровна уже не спускалась…
– Какая книга была любимой в школе?
– «Три мушкетера» А.Дюма, «Одиссея капитана Блада» Р.Сабатини. Романтическая литература! Но, при этом, никогда не любила «Графа Монте-Кристо» – не понимала, как можно быть хорошим по сути человеком, но всю жизнь мечтать о мести. В зрелом возрасте к этим произведениям добавились «Жизнь и судьба» В.Гроссмана, «Война и мир» Л.Толстого… С годами классика открывается совсем иначе, чем в пятнадцать лет, когда пролистываешь батальные сцены в поисках сюжетов о романах Наташи Ростовой.
– Как Вы выбирали профессиональный путь?
– Если честно, настоящего выбора-то у меня не было. Папа и мама закончили экономический факультет МГУ, одесский дедушка был тоже в некотором смысле экономистом – работал начальником отдела труда и заработной платы на железной дороге. Так что, я пошла по семейным стопам, хотя в школе подумывала о том, чтобы стать историком. Папа меня напугал тем, что придется идти работать в школу, а этого мне вообще не хотелось. Призвания быть экономистом совершенно не чувствовала, и, к счастью, по специальности ни дня не работала.
К тому же, в стране началась новая жизнь. Она спасла от тяжелой необходимости преподавать политическую экономию в вузе, что вызывало у меня внутренний протест. Я стала журналистом, всю жизнь занималась делом по душе. Писала легко, а когда в 1989 уехала по обмену на год в Америку вместе с первым мужем, устроилась работать редактором в университетском журнале. Я почувствовала, что нашла себя. После возвращения в СССР работала пресс-секретарем в московском отделении Всемирного банка, потом перешла в информационное агентство «Интерфакс». Замечательным казалось то, что не надо сидеть на одном месте, каждый день можно встречаться с новыми интересными людьми. Набила, естественно, все шишки молодых журналистов: бывали проблемы с публикациями, ошибки, поняла, что такое – конкуренция… Далее работала в «Московских новостях», в Центральном банке и еще во многих неожиданных местах.
– Что бы Вы назвали Вашим самым интересным журналистским опытом?
– Участие в создании агентства «Прайм» в 1993 году. В этот момент мы с коллегами-журналистами дружным коллективом ушли из «Интерфакса» по совершенно «мушкетерским» соображениям: одного нашего друга уволили. «Один за всех и все за одного!» В итоге, покинули агентство все…
На самом деле, мы тогда ничего не умели, кроме как писать о банках и финансах. Нужно было что-то заново начинать делать, помню ощущение полета от процесса создания агентства «с нуля». Мы были молоды, амбициозны и не верили, что наша затея может не реализоваться. Как раз в этот момент в стране появились такие же молодые самоуверенные банкиры, предприниматели. Мы писали про них, а они принимали всерьез все, что делало наше свежеиспеченное, никому не известное агентство. Это было здорово! Удивительное, неповторимое время.
– А чему научил Вас опыт работы в «Открытой России» у М.Б.Ходорковского?
– С работой мне всегда везло. Я занималась только тем, что мне было интересно. Наверно, сотрудничество в «Открытой России» – лучший период в моей жизни: исключительно созидательный и захватывающий.
Ходорковского я знала с начала девяностых, когда он был тем самым типичным «новым русским» – молодым банкиром в тяжелых очках… Но потом, когда мы встретились на новом историческом и жизненном витке, он поразил меня неожиданностью постановки гуманитарных, широких, далеко идущих задач: сделать Россию европейской парламентской страной через долгую, трудную работу по изменению менталитета.
Вдохновляло удивительное, сверхъестественное сочетание масштабности целей проекта и грандиозности возможностей. Михаил Ходорковский пытался в рамках «Открытой России» создать в стране гражданское общество, поменять сознание людей, поработать с молодежью. Мы занимались с учителями, журналистами, политиками, судьями. К сожалению, история дала нам слишком мало времени…
– Кого в жизни Вы бы назвали Учителями?
– Прежде всего, в моей жизни есть Людмила Улицкая*, близкая подруга. Она сыграла для меня чрезвычайно важную роль. Люся заставила меня начать писать книги, так что они появились на свет во многом благодаря ей. А в целом, могу признаться, что мне бесконечно везло на людей. На каждом этапе появлялись те, кто чему-то учил. Например, в «Интерфаксе» работала Ирина Антоновна Иновели, замечательный парламентский корреспондент, очень строгая и критичная. Она научила меня не лебезить, не заискивать, вести себя достойно даже с самым именитым собеседником.
«Открытая Россия» подарила мне удивительный опыт организации семинаров для региональных журналистов. Мероприятия позволяли собирать цвет российских общественных деятелей, ученых, политиков, слушая которых, я сама многому училась. Так что, мой главный университет – это работа.
Постепенно из жизни отсеялись, исчезли все, кто стали не важны. Зато осталась, например, «Юлька-пионерка», девочка, с которой мы вместе гуляли с колясками – учительница труда, человек совсем из другого мира, но очень теплая и близкая. А еще – подруга, с которой я выросла в одном подъезде: мы вместе уже сорок семь лет, это дорогого стоит. Такие люди очень повлияли на мою жизнь, дали мне важное ощущение корней.
– В Вашей жизни была любовь?
– Конечно! Я честная: оба раза выходила замуж исключительно по любви. И свято верила, что в семье все образуется волшебным образом. Я всегда очень много работала, ездила по командировкам, увлекалась новыми проектами, времени для близких оставалось мало. Так что, с мужьями не сложилось…
Зато у нас чудесные отношения с дочерью Варей. То, что у меня есть дочь, я реально осознала только спустя девять лет после ее рождения, когда в перерывах между двумя работами сидела дома. Я, конечно, и раньше принимала участие в ее воспитании, нанимала нянь, педагогов, но… А тут меня буквально прошибло, что у нас нет глубокого понимания, я стала спешно искать пути сближения. Читала дочке вслух вечерами книги Ильфа и Петрова – «12 стульев», «Золотой теленок». Мы все время вместе смеялись, я объясняла ей юмористические детали из советского быта, которых она не понимала. Варя до сих пор вспоминает наши совместные чтения бесконечными вечерами, когда обеим хотелось спать, но остановиться было невозможно.
С самого начала я старалась, чтобы у нас с дочерью все было взаимно: если я прошу ее приходить вовремя, то стараюсь и сама не опаздывать или обязательно звоню в случае задержки, чего жду и от нее. Такая доверительность и ответственность друг перед другом сыграли важную роль в процессе взросления дочки: она выросла очень мудрой девушкой. Кстати, тоже получила экономическое образование, но, в отличие от меня, Варя – настоящий финансист по призванию.
– Какие качества, на Ваш взгляд, помогли пережить все те трудности и испытания, которыми наделила жизнь?
– В первую очередь, – жизнерадостность, она у меня от природы. Я вижу вокруг, прежде всего, – все хорошее. Поэтому со вторым мужем у нас были совершенно разные взгляды на окружающий мир: он, знакомясь с людьми, всегда их в чем-то подозревал, а я, наоборот, – сразу очаровывалась, влюблялась. Потом иногда разочаровывалась, конечно. А муж считал меня наивной дурой, акцентировался всегда на негативе, против чего бунтовала моя натура. Несмотря ни на что, в свои пятьдесят, я по-прежнему оптимист по жизни!
– Что было самым трудным в принятии болезни?
– С этим очень тяжело жить. Человек же не железный, все равно бывают минуты слабости, отчаяния, подчас даже хочется покончить с собой. Помогает врожденное жизнелюбие, профессиональная востребованность и нужность людям, в первую очередь – папе и Варе. Я не могу сказать, что у меня много друзей – их много не бывает, но вокруг с годами сложился теплый круг добрых отзывчивых людей, которые тоже очень поддерживают.
– А присутствие Высшего Начала Вы ощущаете в жизни?
– Я родилась в семье атеистов, материалистов, сама – агностик. Знаю, есть то, что непознаваемо… Бабушка меня тайно крестила, я об этом узнала, когда мне было тридцать четыре. После этого я крестила Варю, – чтобы сохранить традицию в семье.
– Как бы Вы охарактеризовали положение женщины в современной России?
– На сегодняшний день женщина, в принципе, имеет те же возможности, что и мужчина. Во многом это следствие модернизации, которая произошла во времена СССР. Другой вопрос – о методах, которыми осуществлялась перестройка ролей… Сегодня возможностей открывается очень много, но порой русские женщины сами себя ограничивают.
Мужчины, наоборот, очень боятся того, что дамы всерьез придут в политику. Например, Ирина Прохорова: исключительно образованная, умная, честная, нравственная. Если бы она стала президентом России, то и страна непременно изменилась бы. Сейчас в политику приходят женщины совсем другого плана, с иными целями и задачами. Посмотрите результаты голосования по «закону Димы Яковлева»: среди проголосовавших «за» – все депутаты-женщины. Неужели ни в одной из них не взбунтовалась женская суть, не всколыхнулось материнское, душевное начало, желание помочь обездоленным детям, дать им семью вопреки политической конъюнктуре?.. Это же лакмусовая бумажка для проверки человечности. «Против» проголосовало всего несколько мужчин – они, безусловно, исключительно достойные люди.
Современная женщина может сама определять для себя любые роли. Важно, чтобы выбор происходил осознанно, с пониманием возможных последствий от предпринятых действий. Мальчиков и девочек растят и образовывают одинаково, никто не готовит из представительниц слабого пола домохозяек. А когда муж вдруг начинает требовать от второй половины, чтобы она была босая, беременная и на кухне, жена оказывается к этому не готова.
Раскрываться женщинам порой мешает традиционное восприятие полов, сложившиеся стереотипы. Некоторые дамы смотрят на мужчин и думают по привычке: «Куда мне до него?» А надо просто начинать действовать. В свою очередь представители сильного пола с трудом признают, что женщина может многое сделать гораздо лучше.
Порой, глядя на семьи приятельниц, я вижу, что сами матери растят сыновей по-мужски несостоятельными, заранее закладывают конфликты в их судьбы.
– Вы очень много путешествовали. Есть ли еще места, где хочется побывать?
– Пожалуй, сейчас уже нет. Думаю, в мире я увидела все, что хотела. Интереса к посещению других стран, городов исключительно с экскурсионными целями в последние годы не возникает. Другое дело – люди, с которыми хочется пообщаться, ради этого стоит поехать куда угодно.
Моя последняя действительно увлекательная поездка состоялась в прошлом году в Одессу. Мы отправились туда вместе с папой, Варей и ее мужем, друзьями, чтобы увидеть родные для нашей семьи края. Это было совершенно упоительное время: я заново узнавала те места, где росла, а Варя с Сережей впервые открывали для себя Одессу. Им было особенно важно увидеть город глазами деда, который там родился, учился, жил…
– Вы продолжаете активно работать и сегодня. Чем Вы заняты?
– Я организовываю семинар для региональных студентов под названием «Я думаю». Финансирует этот проект Д.Б.Зимин, бывший глава и основатель «Вымпелкома», который часть своих средств вложил в качестве целевого капитала в фонд «Династия». Уже много лет состою в жюри всероссийского конкурса школьных исследовательских работ «Человек в истории», который проводит «Мемориал». Когда я читаю работы старшеклассников, занимаюсь со студентами, я чувствую колоссальный гуманитарный накал и перспективы, существующие в российском обществе.
До сих пор мне приходится много ездить по стране с лекциями и выступлениями, участвую в проекте «Школа гражданских лидеров» А.Кудрина и М.Прохорова. Много пишу материалов для прессы, успешно занимаюсь благотворительностью. Сегодня немало тех, кто готов оказать помощь, и тех, кто желает ее принять, но порой они ничего не знают друг о друге. У меня получается состыковывать таких людей, в результате чего реализуются очень интересные полезные дела. Благотворительность тоже сильно помогает жить, поскольку в этой сфере меня окружают добрые, умные, негордые, чудесные люди, с которыми легко и приятно общаться.
Фото Светланы Санниковой
*Людмила Улицкая внесена в реестр иноагентов.
