Простая наука
Перевел Борис Лейви
Забвенье — как проста наука эта!
Предметы исчезают — сами будто,
И их уход ещё не гибель света.
Теряй всегда. Смирись со всем. Пусть где-то
Утерян ключ, истрачена минута, —
Забвенье — как проста наука эта!
Теряй быстрее, больше, и совета
Послушай: позабудь пути-маршруты
Далекиe: они не драма света.
Дома последнего моего лета,
А может предпоследнего — падут. О,
Забвенье! Как проста наука эта…
Теряла города и лица: нету
Вселенных и миров; ищу их всюду,
Но и они все ж не источник света.
— И даже ты. (Шутливостью согретый
твой жест люблю.) Тебе я лгать не буду:
Забвенье — не сложна наука эта,
Хотя и кажется: она — погибель света.
Элизабет Бишоп. Визиты в больницу Св. Елизаветы
(Пер. с англ. С. Тимофеева. // «Воздух», 2008, № 1)
Вот дом под названьем Бедлам.
Вот человек
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот время
трагичного человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот часы
которые меряют время
говорливого человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот моряк
который носит часы
которые меряют время
того почтенного человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот рейд весь из досок
на который прибыл моряк
который носит часы
которые меряют время
старого бравого человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
А это – годы и стены палаты
ветра́, облака́ над морем дощатым
которое и переплыл тот моряк
что носит часы
те что меряют время
чудаковатого человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
А вот еврей в газетной пилотке
который плача танцует в палате
вдоль скрипящего моря из досок
и всё это за спиной моряка
который заводит свои часы
которые меряют время
сурового человека
который попал в дом под названьем Бедлам
Вот мир книг и он стал так плосок
А вот еврей в газетной пилотке
который плача танцует в палате
вдоль скрипящего моря из досок
прямо за тронутым моряком
который заводит часы
те что меряют время
очень занятого человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот мальчик который щупает пол –
узнать, здесь ли мир и насколько он плосок
для вдовца-еврея в газетной пилотке
который плача танцует в палате
вальсируя лихо вдоль шатких досок
мимо невозмутимого моряка
который прислушивается к часам
в которых тикает время
занудного человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот годы, и стены, и дверь – заперта
за мальчуганом гладящим пол –
узнать здесь ли мир и насколько он плосок
а вот еврей в газетной пилотке
он по палате радостно пляшет
вдоль шатких морей расходящихся досок
и мимо глазеющего моряка
чья рука трясёт и трясёт часами
теми которые меряют время
того поэта и человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
Вот солдат пришедший с войны
Вот годы и стены и дверь – заперта
за мальчуганом гладящим пол
чтобы узнать – мир кругл или плосок
а вот еврей в газетной пилотке
который с опаской танцует в палате
порхая над гробом из тёмных досок
в котором лежит безумный моряк
который часы приближает к глазам
а те своим беспрерывным тик-так
меряют время жалкого человека
который попал в дом под названьем Бедлам.
(Больница Святой Елизаветы — психиатрическая больница в столице США Вашингтоне. Бишоп часто навещала Эзру Паунда, находившегося в ней с 1946 по 1958 гг. — Прим. ред.)
(Источник – http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2008-1/roza-timofeev/)
***
Переводы одного стихотворения
(автор – juliafotki)
Из Элизабет Бишоп
Умению терять не сложно обучиться;
Во всем так явственнен удел потерей стать,
Что вот уже легко с утратой примириться.
Теряйте каждый день. Невозмутимы лица
Потерями ключей, часов – не стоит вспоминать.
Умению терять не сложно обучиться.
Затем теряйте бОльшее, не надо мелочиться:
Родные имена, места, где уж не побывать.
Hе сложно будет с этим примириться.
И мамины часы… Хотите удивиться?
Из трех любимых одного уж дома нет.
Умению терять не сложно обучиться.
Два города прекрасных – им осталось только сниться,
пол-царства, две реки и некий континент,
Их жаль, но я сумею примириться.
И ты (твой голос, жесты – не дано им сохраниться,
Хоть их люблю). Не стану лгать. Вот мой ответ:
Умению терять совсем не сложно обучиться,
Хоть кажется (ПризнAюсь!), отказалось сердце биться.
Элизабет Бишоп (8 февраля 1911, Вустер, Массачусетс — 6 октября 1979, Бостон) – американская поэтесса, считающаяся одним из самых важных и значительных поэтов 20-го века.
Я услышала это ее стихотворение в одном из фильмов, который смотрела. Строки эти меня “зацепили”, подвигли на раздумья, и, в конечном итоге, мне захотелось их перевести на русский. Перевести с сохранением изначальной рифмы, размера, мысли и как можно ближе к оригиналу в лексическом отношении. В процессе перевода, пришла в голову шальная и, казалось бы, крамольная мысль, о том, что русский и английский необычайно близки, потому что слова ложились так уютно и правильно.
Уже переведя стихотворение, меня осенило посмотреть в инете, есть ли другие переводы. Оказалось, их много! Впрочем, учитывая магнетическую притягательность строк Бишоп, это не удивительно. Предлагаю эти переводы. Первый мне особенно понравился. Он наиболее точен, автор, как и я, постарался бережно отнестись к оригиналу. А вот самый последний из переводов и переводом назвать трудно. Это, скорее, вольная интерпретация. Хотя и хороша, сама по себе.
One Art
The art of losing isn’t hard to master;
so many things seem filled with the intent
to be lost that their loss is no disaster.
Lose something every day. Accept the fluster
of lost door keys, the hour badly spent.
The art of losing isn’t hard to master.
Then practice losing farther, losing faster:
places, and names, and where it was you meant to travel.
None of these will bring disaster.
I lost my mother’s watch. And look! my last, or
next-to-last, of three loved houses went.
The art of losing isn’t hard to master.
I lost two cities, lovely ones. And, vaster,
some realms I owned, two rivers, a continent.
I miss them, but it wasn’t a disaster.
–Even losing you (the joking voice, a gesture
I love) I shan’t have lied. It’s evident
the art of losing’s not too hard to master
though it may look like (Write it!) like disaster.
Elizabeth Bishop
***
Один навык
К потерям навык дастся без труда:
на свете многое вот-вот готово
пропажей стать, и это не беда.
Теряйте чаще. Право, ерунда:
ключ потерять – иль вечер бестолково.
К потерям навык дастся без труда.
Упорней тренируйтесь: и следа
пусть память не оставит никакого
от мест, имён… Подумаешь, беда!
Где мамины часы? Ау! – куда
два (или три?) любимых делись крова?
К потерям навык дастся без труда.
Двух городов лишилась навсегда,
двух рек и царств, материка родного.
Без них мне грустно – ну, да не беда.
И даже без тебя – скажу (да-да,
без голоса любимого и слова!):
к потерям навык дастся без труда –
хотя, быть может, в этом вся беда.
Перевод Сергея Сухарева
***
Простая наука
Забвенье — как проста наука эта!
Предметы исчезают — сами будто,
И их уход ещё не гибель света.
Теряй всегда. Смирись со всем. Пусть где-то
Утерян ключ, истрачена минута, —
Забвенье — как проста наука эта!
Теряй быстрее, больше, и совета
Послушай: позабудь пути-маршруты
Далекиe: они не драма света.
Дома последнего моего лета,
А может предпоследнего — падут. О,
Забвенье! Как проста наука эта…
Теряла города и лица: нету
Вселенных и миров; ищу их всюду,
Но и они все ж не источник света.
— И даже ты. (Шутливостью согретый
твой жест люблю.) Тебе я лгать не буду:
Забвенье — не сложна наука эта,
Хотя и кажется: она — погибель света.
Перевод Бориса Лейви
***
Одно искусство
Умением терять нетрудно овладеть;
К погибели стремятся мириады.
Уж так устроен мир. Тут нечего жалеть.
Теряй всегда. Из памяти стереть
Спеши пропавшее. Грустить о нем не надо.
Умением терять нетрудно овладеть.
В умении терять упорно практикуйся,
Теряй часы и деньги, даже клады,
Нисколько при потерях не волнуйся.
Пожар! Все дым окутал густо.
Мой дом не вызволить из огненного ада…
Умение терять – нетрудное искусство.
Теряла реки я и города теряла,
И континента целого громаду,
О, хоть бы раз в отчаянье я впала.
И если что-нибудь нас разлучит с тобой –
С улыбкой, с нежных рук твоих усладой,
Я не солгу: терять уменье – в нашей власти,
Но может выглядеть большим (пиши!),
большим несчастьем.
Перевод Ю. Ходосова
***
Искусство терять
Всем искусствам искусство — Искусство Терять.
Начинаешь, как в школе, с простейших вещей:
бросил взгляд на цыганский подол октября,
не успел и моргнуть — а уже два часа
пролетели зазря. Или связка ключей
где-то запропастилась. Потом адреса,
телефоны друзей — это все уплывет,
если в лужу случайно уронишь блокнот…
Дальше — больше, быстрее. Искусство Терять —
это просто способность сказать «не беда».
Города, где бывал, где мечтал побывать, —
оставляй их легко, как окурки. Смотри:
я оставил пять стран, где осел «навсегда»,
и «единственных» женщин — как минимум три…
Но и это ещё не предел мастерства.
Вот когда растеряешь даже слова —
вот тогда и найдешь,
ничего не ища,
шляпку жёлудя
в рваной подкладке плаща,
да примеришь на пальцы —
и глянь, подошла
безымянному,
словно его и ждала
эта улица в прошлое,
круглая дверь
в день,
где ты начинал
курс Искусства Потерь.
Перевод А. Андреева
