Начало поэмы Беллы Дижур “Януш Корчак»:
Я не росла в глухих кварталах гетто,
Мне дым его печальный незнаком,
И если честно говорить об этом,
Был не еврейский мой отцовский дом.
Но в дни, когда, как встарь, на перепутье
Народ мой вновь поруганный стоит,
Я вновь еврейкой всей своею сутью,
Всей силой незаслуженных обид».
О последних минутах жизни Януша Корчака и его воспитанников:
«…И вот он в кругу
ребятишек снова
Взволнованным
Шепотом окружён…
И сотни ручонок
тонких, дрожащих
К нему потянулись
и он в кольце.
И старое сердце
забилось чаще,
И свет заиграл
на его лице.
И свет этот виден был
так далёко,
что даже фашистский
солдат без слов,
минутой позднее
железного срока
бросил на двери
гремящий засов.
Белла Дижур: «Да, когда я написала поэму «Януш Корчак» и корчаковский комитет Западной Германии, в 1983 году, присвоил мне звание лауреата, я была полна гордости, что я еврейка. Почему?
Потому что, если моих братьев преследуют, значит и меня преследуют. За что? Только за то, что я родилась еврейкой. А никаких других «грехов» у меня нет.
Я одна из тех, кого преследуют. Даже если меня не повели в Бабий Яр, повели моих родственников-киевлян, у меня в Киеве было много родни».
