* * *
Рассвет осыпался на взморье:
Горстями — искры собирай!
Твою печаль прохладой смоет
Балтийский край, янтарный рай.
В исконной крепости природы —
Утраченной любви маяк,
Текут воспоминанья, годы:
Курс на моря — вся жизнь моя.
Бег облаков, причуды тени,
Прибоя ветреный экстаз —
Виденья разных поколений,
Тех, кто до нас — и после нас.
Давно с прощеньем отпустили:
— Сияй под солнцем, не сгорай!..
На острие легенд и были —
Балтийский край, янтарный рай.
* * *
Плыл под ногами, пел песок,
Шептались птицы в бересклете:
— Как шквал был грозен и высок,
Взметая пламя на планете!
Жару сменили холода,
Сошлись и раскололись льдины,
Освобожденная вода
Разрушила рельеф равнины;
Наветренный со всех сторон,
Прорезался кусочек суши —
Неверный мост стихий, времен,
Где чайками гнездились курши.
Помалу возвращалась жизнь,
Труд был тяжел, неблагодатен,
Трагедий давних миражи —
Напоминанье о расплате.
А на губах — морская соль,
Сосновый запах, горько-сладкий…
Земли и неба долгий сон,
Приотворившийся украдкой.
* * *
Взгляд назад: пологие дюны,
Сквозь песок пробился шиповник,
Солнца блеск — на глади залива.
Ветер в парус ласково дунет,
Тронет плечи, точно любовник…
Снова стану вольной, счастливой!..
* * *
Роспись солнцем — сиянье в батике —
Как летит лохматая кисть!
Золотистые косы Балтики
На весенних ветрах расплелись.
День хрустален и звонок мартовский,
Дышит хвоей, голубизной, —
В нем шумит, точно сад евангельский,
Говор жизни — морской, лесной.
Над купелью воды и зелени —
Опрокинутый свод небес,
Серебристая рябь на зеркале —
Все, кто умер и не воскрес.
* * *
Мой призрак с головой склоненной
Все ищет в голубой волне
Приметы жизни, заточенной
Под кровлей вод, на самом дне.
Пусть очевидцы молчаливы,
В веках развеяны следы,
Привольны водорослей нивы,
Где плодоносили сады.
Порой коснется вдохновенье —
В гортанных голосах земли
Улавливаю на мгновенье
Шум песен, что давно ушли.
Я возвращаю им звучанье,
Слова и сочетанья нот,
Мелькнувшее воспоминанье
В эпохе новой оживет.
Тревожные сомкнулись тайны,
К минувшему возврата нет…
Лишь тихий оклик, образ дальний —
Явленье доваряжских лет.
* * *
Сосны — как согбенные вдовы,
Плакальщицы над песками,
Где легли пропавшие души…
Так скрипят под ветром суровым,
Голосят, что тщетно руками
Закрываю — сердце и уши.
* * *
Перламутровой ночью
Пастырь — северный ветер —
Водит дюны и тучи;
Море птицей клокочет,
Лодки стрелками вертит,
Носит судьбы и сучья.
Дней короткое пекло:
В можжевеловом зное —
Волн студеные брызги;
Время делает петли,
Волком ходит за мною,
Не дает позабыться.
* * *
Смятенье волн, серо-зеленый цвет
Далеких глаз. Неодолимый запах —
Соленый, горький… Дымных дюн багет,
Закатной кровью истекает запад.
Незыблема забвения печать:
Скрипят стволы, сплелись клубками змеи…
Обречены — в безмолвии кричать,
Отчаяньем паденья путь измерен.
Мгновенна смена красок и картин,
Минимализм вселенского размаха!
Гордыню духа время укротит,
Рассеяв жизнь среди песка и праха.
В пологий берег ударяет шторм,
Безжалостно разглаживает тени.
Разоблаченность прежних видов, форм —
Источник многих лир и тяготений.
Невысказанность! Всплеск видений, тем —
Противиться потоку бесполезно.
Свинцовый купол неба… Надо всем —
Балтийская мистическая бездна.
* * *
Над берегами Эридана
Шумят кедровые леса,
За переливами тумана
Поют, смеются голоса.
В грядущем раскалится воздух,
Столкнувшись с бурей огневой,
Живицей затвердеют слезы,
Впитав воспоминанья хвой.
Далекого пожара искры
Сверкнули глубоко на дне —
Теченья закрутились быстро
Над пропастью ушедших дней.
Сегодня, возвращаясь к морю,
Ты видишь, как встает заря,
Выносит летом и зимою
В ладонь — осколки янтаря.
Из трещины тысячелетий
След, что стихия не смела:
Сны Эридана видят дети,
Связь с прошлым — теплая смола.
