Васильева родилась в 1935 году, первый сборник стихов вышел в1957 году, а всего на ее счету – более двадцати таких сборников: «Льняная луна», «Огневица», «Лебеда» и другие. Помимо стихов она писала мемуарные, публицистические и литературно-критические работы. Перу Васильевой принадлежат книги «Альбион и тайна времени» – серия очерков об Англии, романы: «Книга об отце», «Кремлевские жены», «Дети Кремля», «Жены русской короны», «Жена и муза», «Душа Москвы».
Рифмовать будущая поэтесса начала очень рано, чем крайне обеспокоила свою маму. Она не знала, как к этому относиться, хотя и сама писала стихи и «пригласила доктора – большую такую, усатую Елену Николаевну», которая, поговорив с девочкой и послушав ее стихи, констатировала маме: «Катюша, Вас саму надо лечить, пусть говорит – как хочет!»
И все-таки поэт – звезда,
Летящая невесть куда,
Летящая невесть откуда –
Непредсказуемое чудо!
Когда Ларисе Васильевой было всего 18 лет, она написала такое стихотворение:
Рассвело. В соседнем доме, помигав, погас огонь.
Вся Земля, как на ладони, и смотрю я на ладонь.
Вы хоть верьте, хоть не верьте – эти линии не лгут,
Нитка жизни с нитью смерти, перепутавшись, бегут.
Указуют, что престало мне отныне понимать,
То, чем я еще не стала, то, чем я могла бы стать.
Эти тоненькие сети на лице моей руки –
Все мужья мои, все дети, все друзья и все враги.
Кто прильнет, а кто отпрянет. Новый шаг и новый след.
С ними жизнь не сладкий пряник, а без них и жизни нет!
Из этого стихотворения пророческой оказалась только последняя фраза «а без них и жизни нет» – это о круге семьи. Васильевой посчастливилось иметь полноценную семью: родителей, она удачно вышла замуж, сына, сейчас уже подрастают внуки.
…Но вот на повороте резком ружьем игрушечным шутя,
Очей, слепя отважным блеском, мне встретилось мое дитя.
Он был как ветер неожидан и как звезда необъясним,
Всем огорченьям и обидам вдруг стало стыдно перед ним.
А он сказал: «В войну играю. Тебя спасаю от врагов!»
Посторонилась, замирая, пред истиною детских слов.
Вспорхнули беды воробьями и разлетелись от меня,
Вороны стали соловьями, а люди вновь – моя родня.
И снова вся земля открыта, и светел бег ее стремнин,
И в завтра шла я под защитой, единственно надежен – сын!
(Из стихотворения «Егорка»)
Саму себя Лариса Васильева считает убежденной «гармонисткой» (от слова гармония), человеком понимающим, что «мир делится не на правых и левых, христиан и мусульман, евреев и русских, а только на мужчину и женщину – два неопознанных объекта, летающих, витающих и не знающих друг друга, необученных друг другу. Этими началами мир и объединяется».
Писательницу всегда мучил вопрос о музе Александра Сергеевича Пушкина. Кто же она, эта женщина, недостижимая и реальная? Разгадку ей подсказал директор музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское» Семен Гейченко: «О чем ты говоришь? Об этом же все в те времена знали – Елизавета Алексеевна, императрица!» И тогда Лариса Васильева написала книгу «Жена и муза», посвященная жене Александра I императрице Елизавете Алексеевне – потаенной музе А.С. Пушкина «замечательной женщине, нарочно забытой, прекрасной женщине и жене».
Вместе со своим другом прозаиком Александром Старостиным Васильева решилась на литературный эксперимент: под псевдонимом Василий Старой они продолжили сюжетную линию «Войны и мира» Льва Толстого в романе «Пьер и Наташа». «Это так интересно – мужчина и женщина пишут один роман! Мы не жалели друг друга, колотили как могли, не оставляя друг от друга и камня на камне. Главу, которую писала я – он «проходил» насквозь, и тоже самое делала я, – рассказывает Васильева. – Кстати, перед Львом Николаевичем у меня нет чувства вины, а есть целый ряд претензий за то, что тот в итоге сделал из Наташи».
Книга «Кремлевские жены» – не случайное сочинение. Переехав в Москву, отец Ларисы возглавил Главное управление по производству танков и был близок к кремлевскому миру. Лариса видела всех этих кремлевских женщин, но сама никогда себя не ощущала кремлевской дочкой. Работая над романом, Васильевой пришлось проделать почти ювелирную работу – очень сложно было заслужить доверие высокопоставленных семей, ей часто приходилось слышать от своих собеседниц: «Обязательно покажите, что написано… это вычеркните, это не нужно, а этого я вообще не говорила…». Она вычеркивала, понимала, что «везде было горе и нельзя подходить к этому формально».
Четыре темы у меня, четыре мрака и огня:
Любовь, судьба, война, мечта
И каждая – простым проста,
И каждая – старым стара.
Предмет гусиного пера
И камня острого предмет,
Что на камнях оставил след.
Все сказано давным-давно
Все выяснено, решено…
Отец Ларисы Николай Кучеренко был одним из создателей легендарного танка Т-34, и поэтому до двенадцати лет девочка росла при заводе, на котором делались танки. С одной стороны, «этот танк для меня – вроде сводного брата, а может и родного», но с другой стороны, «танк был для меня просто страшный зверь, который отнимал у меня отца. Он со мной лишний раз куда-то не пошел, не поговорил, не посидел – все было отдано танку».
В женском творчестве много посвящений мужчинам, есть сыновьям, например у Ахматовой, а вот отцам – нет. «Для меня отец вообще был идеалом мужчины. Он внезапно заболел в1976 году и умирал под звуки салюта в День танкиста. Я читала ему стихи, свои, чужие, пообещала создать книгу о нем. А он сказал: «Зачем обо мне? – Надо о нас, но что ты о нас знаешь…». Тогда, у постели умирающего отца Лариса пообещала ему написать книгу о создании легендарной боевой машины. Результатом упорных поисков, многочисленных встреч с ветеранами – танкостроителями и танкистами стал роман-воспоминание «Книга об отце», вышедший в свет в 1983 году, посвященный отцу, где в предисловии оговаривалось, что в основе повествования лежит история танка «Т-34». Откликом на публикацию стали в буквальном смысле мешки писем, в которых люди, тем или иным образом причастные к танку Т-34 , делились с Васильевой фактами, воспоминаниями, присылали фотографии, документы. Увидев собранное, все тот же Семен Гейченко посоветовал Ларисе: «Делай музей, на первых порах хотя бы на собственной даче», по участку которой, кстати, шли наши танки, начиная свое наступление на Лобню в декабре 1941 года. На открытие музея в 1985 году «пришло столько народу, что провалился пол». Интерес объяснялся просто: о бренде «танк Т-34» никто ничего не знал. Танк был засекречен – до 1989 года он находился на вооружении в некоторых странах. Когда в 1945 году у Черчилля спросили, какое оружие Второй мировой войны он считает лучшим, он ответил: «Английская линейная пушка, немецкий самолет «Мессершмитт» и советский танк «Т-34». Но если о первых двух мне известно все, то я никак не могу понять, кто и как создал чудо-танк». В 2001 году распахнул свои двери настоящий музей, который строили всем миром. «Наш танк – колобок, который по сусекам метен. Его делали все, он защищал всех. Теперь все должны защищать его музей, наше прошлое, которое олицетворяет эта фантастическая машина».
Лариса Васильева признается, что сама бы одна ничего не сделала, что огромную помощь оказывает ею возглавляемая Региональная культурно-просветительская организация «Атлантида – XXI век». Почему Атлантида? Она же ушла под воду? «Наша идеология – другая. Многие атлантологи считают, что Атлантида должна всплыть в XXI веке, а взамен какой-то большой остров утонуть, но я в это не очень верю. Вообще, надо верить в бога, а не в сказки. Атлантида утонула в наших душах – тот дивный мир любви, гармонии, счастья и взаимопонимания, и поднять это – наша задача. Все сходится, ничего не забывается. Вот линия жизни идет не прямо. Она идет кругами, она
