* * *
Над Марокко летят отголоски —
В каждом камне застыла гроза,
Копья молний вошли в перекрестки,
Чтобы чуждые силы связать.
Повествует бродячее эхо
В марсианских разломах пород,
Как земля расступалась прорехой,
Цепь хребтов поднималась из вод.
Время скрылось в узорные ставни,
Преломилось лучом в серебре,
Грезит век полумесяцем давним,
Изразцами на алтаре.
Люди здесь простодушны и прямы,
Немудреный очаг берегут,
И выходят из глины Адамы
На скрипучем гончарном кругу.
* * *
Под взыскательным жребием рока —
Трудных жизней круговорот.
Перемешаны краски Марокко
Между черных и белых широт.
Здесь народов скрестились дороги,
И берберская глушь приняла
Беглецов и скитальцев убогих —
Внуки Хама не помнили зла.
Сохраняя потомков завета,
Мудрость их обретали взамен
В синагогах, на минаретах,
В крепостях — за периметром стен.
Бубна плач, перестук барабанов,
Андалузская скорбь скрипачей —
Все сошлись под шатрами барханов,
В глубине африканских ночей.
* * *
Как не мечтать в исток нырнуть обратно
Из мира виртуальных двойников —
В бескрайние Атласские объятья,
В горячее дыхание песков!
Творение — вне веяния моды
И с замыслом небесным в унисон
Гармония естественной природы,
Младенчества неповторимый сон.
Простор земли свободен и спокоен,
Ласкает скалы голубая тишь…
Шанс примиренья дали нам обоим:
Вернулась я, и ты кругом стоишь.
* * *
Цвет синий породнился с белым,
И стали города светлей!
Смешалась в теле загорелом
Кровь пастухов и королей;
Крестьяне и мастеровые,
Природным разумом крепки,
Шатры сменили кочевые
На кирки, тачки и горшки.
С утра гудит медины улей,
Торговля — в тысячи рядов,
Сулили золото и пули
За тонконогих скакунов!
Потери время перемелет,
Но жизни уцелел родник,
Где охрой обжигает земли
Сахары огненный язык.
Дыханьем сказочных поверий
Дворец овеян — и риад,
Потомки рухнувших империй,
Поют, как сотни лет назад.
Приветят бедняков, прохожих,
Молитву перед сном прочтут,
Их быт размерен и несложен,
Хоть завтра — на последний суд;
Душой доверчивы и рьяны,
Свой мир не растерять смогли!..
Далекий запад — пестрый, пряный
И вечно молодой Магриб.
* * *
Я вольюсь в ускользающий зной твоей ночи лиловой,
Где извилистость волн — в прихотливых зигзагах холмов,
И кружит надо мной, повторяясь, знакомое слово,
Как связующий луч всех живых и погибших миров.
Костью, кровью своей приникаю к сухим красноземам,
Разрываю мучительно смятую простынь пустынь,
Через прах прорастают, стремясь к многоцветию, зерна,
И летит над песками стотысячный стон: «Не покинь!..»
Пусть просолят мне грудь, налетая, ветра Эссуэйры,
Выгнув ребра навек неприступной стеной крепостной…
И тоски, и любви пред лицом океана — без меры,
Только стражи Сиона — руины — встают за спиной.
