Заведомо сознавая, что нет необходимости представлять Лидию Борисовну Толстую-Либединскую читателям, все же не мог лишить себя удовольствия предварить несколькими словами публикацию в нашей газете ее воспоминаний Публикация этой статьи, разумеется, явилась для меня лишь поводом – я давно хотел рассказать читателям о замечательном явлении в жизни и литературе, имя которому – Лидия Либединская
Потомок древнего аристократического рода Толстых, Лидия Борисовна в 1942 году, став женой Юрия Николаевича Либединского, не колеблясь, взяла его фамилию
Не могу сейчас вспомнить, когда мы познакомились, наверное, лет десять тому назад Было это в Переделкино где я в ту пору часто бывал у Александра Петровича Межирова дача которого была во дворе усадьбы”Либединских
Помню в день нашего знакомства, за несколько часов до приезда Лидии Борисовны в Переделкино мы беседовали с Игорем Губерманом. (Незадолго до этого Игорь вернулся “из мест не столь отдаленных”, которые он позже описал в книге “Прогулки вокруг барака”) Говорили о многом . Неожиданно разговор зашел о “везении и невезении” “Не знаю, повезло ли моей теще с зятем, но мне с тещей, ох, как повезло Лидия Борисовна не просто подарок судьбы в моей жизни, она само воплощение благородства истинных русских интеллигентов ”
В этот день я встретился с Лидией Борисовной А книги ее (в особенности ‘Зеленую лампу”) читал и любил задолго до этого Уже через несколько минут после начала нашей беседы мне показалось, что я знал Лидию Борисовну всю жизнь
Один из предков Лидии Борисовны явился прообразом старого графа Ростова в “Войне и мире” Лидия Борисовна рассказывала мне:
‘ Как известно, граф Ростов разорился, и сын его получил разоренное поместье Не знаю, что было с нашим прадедом, но думаю – то же самое Во всяком случае, материальных ценностей моему отцу не досталось- остался только титул Помню, что у отца хранились визитные карточки с золотым обрезом и маленькой короной, на которых паутинно-каллиграфическим почерком было выведено “Граф Борис Дмитриевич Толстой” Внизу отец приписал фиолетовыми чернилами “Сотрудник Госплана РСФСР Мама говорила ‘ Боря, это все плохо кончится , но отец утверждал, что человек не имеет права отказываться от своего происхождения – каждый должен разделить участь своего класса …Отец был настоящим представителем русской интеллигенции Выдающийся юрист, он искренне сотрудничал с новыми властями, полагая, что делает это во имя своего народа Отец ненавидел Сталина Однажды, в 1928 году, его вызвали в ЦК партии Тогда верстался план первой пятилетки, и отец, принимая в нем участие, оказался в тот день в лифте вместе со Сталиным “Поднимаясь в одном лифте с этим негодяем – рассказывал позже папа, – я нарочно наступил ему на ногу, чтобы выразить таким образом свою ненависть” Мама была в шоке от этого поступка отца, она была уверена что вождь не забудет этого И, видимо была права В 1935 году, вскоре после убийства Кирова, отца арестовали … Больше мы его не видели …
Истинным русским интеллигентам всегда был ненавистен антисемитизм Достаточно вспомнить такие имена, как Вл Соловьев, Салтыков-Щедрин, Чехов, Короленко … Список этот можно продолжать, и, конечно же, имя графини Лидии Борисовны Толстой займет в нем почетное место .
Задолго до того, как Лидия Борисовна любезно предоставила нашим читателям статью “Народ, который помнит добро, – великий народ”, в своей книге “Зеленая лампа” она написала замечательные слова о еврейских поэтах “В газетах разворачивалась борьба против космополитизма Что это? Борьба “славянофилов” и “западников” ? Но зачем эти скобки, раскрывающие псевдоним? Что случилось? В чем они виноваты
– добрый насмешник Квитко, страстный оратор Перец Маркиш и философ Самуил Галкин?”
Я часто беседую с Лидией Борисовной Ее рассказы о встречах с А Крученых, В Маяковским, А Веселым, Ю Слешей, М Цветаевой, Б Пастернаком бесконечно интересны и увлекательны Лидию Борисовну одаривали своей дружбой А А Ахматова, К И Чуковский, М А Светлов …
В предисловии к ее “Зеленой лампе” К И Чуковский написал “Конечно, мы, читатели должны быть признательны ей, что она печатает их в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году, а не в тысяча девятьсот девяностом”
Хочу к этому добавить лишь следующие слова сегодняшние читатели, читатели конца XX века, да и будущие, будут перечитывать мемуары Лидии Борисовны с неменьшим благоговением и благодарностью, чем читатели шестидесятых годов.
