“Граница России”, еженедельная газета. Сентябрь, 2014 г.
Поисковое движение в России существует уже несколько десятков лет. Основная задача людей, которые по доброй воле, нередко за собственные средства и в свободное от основной деятельности время, изучают архивы и выезжают в экспедиции, – поднять и перезахоронить останки погибших бойцов, увековечить их память, сообщить родственникам о судьбах близких. Отношение к павшим является отражением тенденции возрождения гуманизма и милосердия, существующей в обществе. Ведь не зря говорят о том, что война не заканчивается до тех пор, пока не упокоен должным образом прах последнего солдата. А сколько российских воинов, отдавших жизни за Родину, еще остаются не найденными и безымянными, напоминая нам о том, что заканчивать поиск пока слишком рано!
Считается, что война – сугубо мужское дело. Тем не менее, многие неравнодушные женщины в нашей стране активно участвуют в восстановлении памяти о погибших бойцах. Одна из руководителей Поискового движения России – красивая, хрупкая, глубоко увлеченная своей работой Александра Борисовна Ванюкова, руководитель объединения «Соболь» (г.Нижний Тагил), последние шестнадцать лет занимается поисковой работой в разных регионах России. Когда я беседовала с ней, в глазах стояли слезы, настолько важна и эмоциональна тема, которая не может оставить равнодушным ни одного человека в нашей стране.
– Александра Борисовна, как Вы пришли в поисковое движение?
– Я училась на историческом факультете педагогического института в Нижнем Тагиле, с детства интересовалась историей цивилизаций, увлекалась Древней Грецией, античной мифологией. Большую роль в становлении моей личности сыграл папа, офицер ВВС, настоящий мужчина. Фактически я выросла в гарнизоне, где все было знакомо и понятно. Один мой дед воевал, второй в годы Великой Отечественной эвакуировал в тыл танковый завод. Так что военная тема для нашей семьи – не случайна.
Однажды подруга, работавшая в Российском союзе молодежи, познакомила меня с деятельностью нижнетагильской областной ассоциации поисковых отрядов «Возвращение».
Я очень прониклась ее работой, начала в ней участвовать, увлеклась, поэтому диплом защищала по теме «Организация деятельности поискового отряда». Потом несколько лет работала педагогом в гимназии №86, ассоциированной школе ЮНЕСКО, руководила школьным краеведческим журналом, осуществляла классное руководство, но деятельность в поисковом отряде не оставляла, занималась с детьми, активно трудилась в архивах. И постепенно поиск стал главным делом – при поддержке Главы города я начала работать уже как специалист Комитета по делам молодежи.
– Вы помните Вашу первую поисковую экспедицию?
– Конечно, такое не забывается. Поисковый отряд отправился в Ярцевский район Смоленской области, где во времена Великой Отечественной шли тяжелые бои. Работа шла непросто, лето выдалось дождливым. Уже на второй день были подняты останки погибшего бойца. Для меня это стало подлинной «точкой невозврата»: сознание переключилось, началась совсем другая жизнь, наполненная глубинным смыслом. Страха не было, возникло ощущение того, что я на правильном пути.
Яркое воспоминание: мы бережно уложили косточки бойца в коробку, погрузились в прицеп, который тащил трактор. На скользкой траве наш транспорт вдруг перевернулся, я обеими руками вцепилась в бесценный груз, но прицеп устоял, никто не пострадал. Повисла совершенно пронзительная тишина… Я подумала тогда, что Всевышний нас бережет, и бойцы, которых находим, – тоже помогают.
– Расскажите, пожалуйста, какие люди приходят в поисковое движение России? В чем их мотивация?
– Это происходит по-разному. Чаще всего, в нашей работе начинают участвовать люди, чьи родственники погибли или пропали без вести. Они всю жизнь ищут близких, параллельно помогая и другим. Но поисковое дело очень трудное, требует больших временных, физических и эмоциональных затрат, поэтому выдерживают и остаются далеко не все.
Еще одна распространенная мотивация для прихода в поиск – оружие. Увлеченные «железками» мальчишки порой мечтают отыскать уцелевшие винтовки, автоматы, патроны… Таким объясняем, что самое важное в нашей деятельности не оружие, а павшие солдаты, наша цель – поднять и захоронить их останки, увековечить память. Если ребята по-настоящему проникаются такими идеями – они осознанно остаются с нами.
– Как происходит работа в поисковом отряде в течение года?
– Многим сторонним наблюдателям кажется порой, что поисковые отряды выезжают в экспедиции раз в год, а в остальное время их члены ничем не занимаются. Это огромное заблуждение. Большая часть нашей деятельности осуществляется круглогодично: работа с документами – кропотливый, тяжелый труд, на поиск одного солдата порой уходят годы… Стараемся обязательно вывозить ребят в архивы, знакомить их с этим видом деятельности, чтобы они сами читали сводки, донесения, получали историческую информацию непосредственно из первоисточников. Это потом оказывается полезным в экспедициях. Попадая на места сражений, мы вспоминаем вместе, что читали о тех или иных боях, людях и военных ситуациях.
Экспедиция – «полевой» этап нашей работы, когда мы отправляемся непосредственно на раскопки. Этому тоже предшествует период серьезного обучения: осваиваем технику безопасности, тонкости поисковой работы, особенности описания и систематизации находок. Готовим детей к тому, что не нужно бояться мертвых, изучаем военную археологию. В поездку отправляются те члены отряда, которые активно проявили себя в течение года.
После обнаружения останков бойцов стремимся их по всем правилам перезахоронить с отданием воинских и духовных почестей, обязательно ищем родственников бойцов, чтобы сообщить им о судьбах близких, вручить сохранившиеся документы, личные вещи. Иногда семьи погибших совершают перезахоронения праха близких на Родине, поисковики содействуют им и в этом.
– Какие трудности возникают в вашей работе?
– Их немало. Прежде всего, несмотря на то, что все вокруг сегодня говорят о патриотизме, мы сталкиваемся с редким равнодушием чиновников, которые нам не только не помогают, а порой просто ставят палки в колеса. Бюрократический подход очень затрудняет решение многих наших вопросов в регионах.
Тяжело дается отсутствие должного финансирования, зачастую бывает, что экспедиции осуществляются на собственные средства энтузиастов. Нередки случаи, когда ребята из отряда не могут поехать на раскопки, поскольку у их родителей просто нет денег для того, чтобы оплатить транспортные расходы. Очень важно, чтобы чиновники в нашей стране на федеральном и муниципальном уровне почувствовали важность поисковой работы, помогали нам находить, помнить и чтить людей, погибших за Родину. Мне кажется, это задача национального масштаба.
– Вы 16 лет возглавляете отряд «Соболь», работаете с детьми. Какие ценности стараетесь им передать?
– Прежде всего, мы вырабатываем у ребят уважение к павшим бойцам. Многие из тех, кто погиб в Великую Отечественную, – ровесники нынешних участников отряда. Совместно изучаем их судьбы, читаем документы, устанавливаем имена воинов, возвращаем историческую правду, строим мосты между поколениями. Нашими усилиями в Нижнем Тагиле в 1999 году был восстановлен Пост №1. На сегодняшний день в его работе участвуют представители всех учебных заведений города.
Наша деятельность глубоко эмоциональна, она воспитывает чувства подростков, формирует их внутренний мир. В поисковом отряде проводим встречи с ветеранами, долгие годы дружим с семьями погибших бойцов, судьбы которых нам удалось вернуть из небытия.
Очень важно, чтобы ребята были приспособлены к всевозможным трудностям, которые возникают не только в ходе экспедиций, но и в жизни. Поэтому организуем занятия по медицинской, инженерной подготовке, плотно работаем с действующими сотрудниками спецназа. Считаю нашим достижением то, что выпускники отряда «Соболь» служат в боевых частях российской армии, поступают в военные учебные заведения, которые успешно заканчивают.
– Трудно ли женщине заниматься такой серьезной, важной деятельностью как поиск?
– Ситуация в Свердловской области (да и по России в целом) складывается так, что 70% руководителей поисковых отрядов – именно женщины. Это связано с тем, что многие отряды – детские, молодежные, а работа с ребятами требует серьезных педагогических знаний, опыта. Я полагаю, что востребованы еще и материнские чувства: все подопечные – как наши собственные дети, мы их растим, обучаем, пестуем, несем за них ответственность. Поэтому женщина в поисковую работу вписывается очень органично, одухотворяет ее.
– А как Ваши родственники, знакомые воспринимают Вашу деятельность?
– Изначально я чувствовала очень сильную поддержку отца. Мама немного опасалась, беспокоилась за меня: как я буду выживать в лесу, в сложных условиях раскопок. Многие знакомые не понимают, зачем в свой отпуск ехать с детьми в экспедицию и заниматься поиском вместо того, чтобы спокойно отдыхать на море. Но большинство близких людей мне очень помогают, они понимают значимость нашей работы, приводят в отряд детей и внуков. Моя дочь Даша участвовала со мной в раскопках с восьми лет, помогала в лагере, отвечала за кухню, являлась незаменимым помощником в архивной работе.
Я мечтаю о том, чтобы больше людей присоединялось к поисковому движению, помогало сохранить память о людях, павших в боях за Родину. Надеемся на то, что на федеральном уровне, в министерствах и ведомствах, будет осознана необходимость действенной поддержки, поскольку забота о мертвых помогает растить достойное поколение живых.
