“Работница”, ежемесячный журнал для женщин и всей семьи. №4, 2015 г.
В советское время профессия режиссера считалась исключительно мужской, женщин в это высокое элитарное сообщество практически не допускали. Народная артистка России, лауреат Премии Москвы и Правительства России, очаровательная ироничная Алла Ильинична Сурикова была среди тех первых представительниц «слабого пола», которые успешно развенчивали гендерный стереотип в кинематографе. За ее плечами – десятки художественных и документальных лент, среди которых такие знаменитые картины как «Хочу в тюрьму», «Ищите женщину», «Будьте моим мужем», «Чокнутые», «Человек с бульвара Капуцинов». Многие фильмы, снятые талантливым режиссером, становились настоящими событиями в кинематографии, удостаивались высоких наград не только в России, но и за рубежом.
Сегодня Алла Ильинична продолжает активно работать с ведущими артистами России, снимает грустные и смешные фильмы для взрослых и детей, задумывает и реализует новые проекты, преподает в Московском институте телевидения и радиовещания «Останкино», на Высших режиссерских курсах, является Президентом Фестиваля комедии «Улыбнись, Россия!» и возглавляет жюри Открытого фестиваля молодежного кино «Отражение».
Она очень тонкий остроумный собеседник, заряжена оптимизмом и жизненной силой, с удовольствием читает стихи, щедро делится многочисленными историями, происходившими в разные годы на съемочной площадке.
– Алла Ильинична, в какой семье Вы родились? Какая там царила атмосфера?
– Я родилась в семье врача и инженера. Наша реальность того времени – большой диван, пианино и много родственников. Все люди творческие, среди бабушкиных братьев – артист, художник, бывший революционер и три сестры, которые замечательно пели. На праздник в дом набивалось много гостей, причем с детьми и внуками. Жили довольно голодно, зато – всегда весело.
Папа был человеком исключительно артистичным, с потрясающим чувством юмора. Рассказывали, что в молодости он объяснялся в любви селедке, оказавшейся на праздничном столе. А в возрасте 88 лет, тяжело болея, исполнил оду инвалидному креслу, на котором передвигался из комнаты в кухню. Папа преподавал в институте киноинженеров, потом работал в Киевском телецентре. Он замечательно танцевал и был моим первым партнером в танго. Мама София, мудрая, очаровательная и веселая женщина, всегда окруженная вниманием поклонников, умела прекрасно отвечать на шутку, много и с удовольствием смеялась. Она была врачом не только по образованию, но и по призванию, так что все родственники и соседи лечились у нее.
Если я плакала, папа показывал на стене театр теней, главным героем которого была тень Чарли Чаплина. Ссоры, конечно, тоже случались, время было послевоенное, в трехкомнатной квартире жило несколько семей, но улыбка и доброта – украшение нашего семейного герба. А после того, как с помощью анекдотов, смешных историй, хулиганских песенок удалось поставить на ноги тяжело заболевшую бабушку (за светлый ум ее прозвали «Карл Маркс»), я вообще уверовала, что юмор – лечит.
Мои родители прошли Великую Отечественную войну, оба воевали. Они были моими настоящими друзьями. Мне их очень не хватает сегодня, хотя столько лет прошло!
– Когда Вы ощутили себя творческим человеком?
– Папин брат, молодой артист Леонид Ясиновский (потом, работая во Фрунзе, он стал Народным артистом СССР) однажды привез из Одессы хулиганские куплеты, а папа принес с работы магнитофон. Дядя Леня пел, а мы с сестрой Лилей участвовали в припеве. Я исполнила эти куплеты в школе, в своем четвертом классе, после чего моих родителей вызвали к директору, чтобы обсудить вопрос о моем исключении. Вот тогда я, наверно, поняла в первый раз, что творчество – это очень интересно, востребовано и опасно.
Учась в школе, я ставила спектакли, писала частушки на учителей и очень правильные стихи в пионерскую газету «Зiрка». Даже на украинском языке… «Може найкраще для мэнэ було б трактор у полi водыть», – исповедовалась я в этих стихах. Почти искренне.
Позже, с одним из мужей, который разговаривал со мной на «рiднiй мовi», я с удовольствием пела украинские песни. Они очень красивые и мелодичные. Недавно я побывала в «Артеке». С каким упоением пел Василий Лановой «Нiч така мiсячна»!.. Все присутствующие самозабвенно подпевали. Эту любовь и братство нельзя перечеркнуть. Когда я сама стала снимать кино, практически в каждой картине непременно звучал «привет Украине» в виде реплик героев, особых словечек или «вышиванки» в кадре.
– Кинематограф для Вас – это случайность, судьба, неизбежность?
– После школы мне было совершенно все равно, куда поступать. Лишь бы с подружкой и поближе к дому. Пошла за Светой Побережной в Институт легкой промышленности. Она поступила, а я провалилась. Работала поначалу слесарем-сборщиком на авиазаводе, где сложился очень хороший, веселый и сплоченный молодежный коллектив. У нас в бригаде трудилась Галя. Она познакомила со своим братом Вадимом, который стал моим первым мужем и отцом дочери Киры. С ним мы и сейчас дружим.
Сначала я училась на филфаке Киевского государственного университета, на отделении русского языка и литературы, а заодно на отделении математической лингвистики. Работала лаборантом на кафедре высшей математики у потрясающего профессора Льва Калужнина. И, казалось бы, все складывалось очень обстоятельно. Перспектива умно-вычислительная, спокойно-научная. Уже сданы кандидатские экзамены. Написана половина диссертации, но… В один прекрасный день встала, попрощалась с наукой и ушла на телевидение редактором.
Запомнился мой репортаж из Винницкой области «Внимание: на пороге жатва», на летучке признанный… худшим. Он действительно был плохой. Дело в том, что его не давали нормально снять. В тех колхозах, где дела шли неважно, райкомовские товарищи таскали мне в номер ящиками клубнику, рвали с партийных клумб цветы, кормили с утра до вечера, а операторов спаивали. Там же, где председателем был депутат Верховного Совета Украины, нас не кормили, мы даже в их столовке ели за свой счет. Зато показуха была отменная! «Кубанские казаки» по сравнению с ними – просто суровая правда жизни. Специально для наших съемок в поле выкатили восемь новейших комбайнов, с противопожарными бочонками, раскрашенными во все цвета радуги… Комбайнеры при полном параде. В колхозе работали лучшие агрономы, закупалась передовая техника. Сам же председатель во время жатвы уехал преспокойно отдыхать в Болгарию. Этого всего в репортаже рассказать мне не удалось.
После обретения телевизионного опыта я поступила на курсы ассистентов режиссеров, так что весь творческий путь прошла с самого низа, ступень за ступенью. На съемках нескольких картин отработала, как помощник режиссера, потом стала ассистентом. Данный жизненный этап закончился, когда однажды в полутемном зрительном зале на рабочем просмотре материала картины я сказала вслух: «Хорошо снято!» Режиссер (а снимал ленту его сын!) повернул ко мне лохматую голову и прорычал: «Да кто она такая, какое она имеет право, что она понимает – «хорошо»… – гениально!!!» Я осознала, что хочу разбираться и иметь право.
В то время на Киностудии имени Довженко режиссер Суламифь Цибульник снимала кино по сценарию М.Б.Маклярского, директора Высших режиссерских курсов. Я познакомилась с Михаилом Борисовичем, автором фильма «Подвиг разведчика». Маклярский долго отговаривал меня поступать на курсы. Режиссура – неженское дело. Я нахально ответила, что все равно поступать буду. Моя решимость его убедила. Помогло еще и то, что был объявлен набор режиссеров детского кино. А кто, как не женщина близок к детям? Да никто!…
Я написала от имени Киры стихи про то, как мы с нею играли в «Дочки-матери», только она была дочкой, а я мамой. Заканчивались они так:
Я очень устала, я руки сложила,
Я слезы сглотнула, обиду храня.
Ведь есть же на свете послушные дети!
Зачем моя мама играет в меня?!
– Алла Ильинична, трудно ли женщине реализоваться в качестве режиссера?
– Слово «режиссер» женского рода не имеет. Этим прежде очень удачно манипулировали представители сильного пола. Мужской шовинизм был тогда в расцвете. Сегодня три четверти слушателей на Высших курсах сценаристов и режиссеров и в Московском институте телевидения и радиовещания «Останкино» – девушки, среди них немало очень способных. Они знают, что хотят поведать миру. Женщины-режиссеры активно снимают, в их числе – мои вчерашние студентки Алена Званцова, Марина Сулейманова, Мила Некрасова, Оксана Ткач, Наркас Искандарова… Есть и другие примеры того, как некоторые особы (не мои выпускницы), дорвавшись до экрана, демонстрируют примеры жестокости, скабрезности, чернухи, цинизма, от которых даже мужики застывают. Меня от этого знобит.
Я думаю, во многом виноваты импортные фестивали, девиз которых: «Чем мы хуже, тем им лучше». Я не поддерживаю такое кино, оно спекулятивно. На мой взгляд, наши кинокритики не осознают до конца, что они делают, пропагандируя подобные фильмы. Да, во многих из них представлена горькая и страшная правда жизни, но это не есть правда искусства, которое не должно опускаться ниже определенных нравственных пределов. Нужно, чтобы у людей появлялась надежда и уверенность в завтрашнем дне. К сожалению, современный кинематограф порой убивает мечту, веру, желание совершенствоваться. Кино, в котором никто никого не любит, а режиссер терпеть не может своих героев, не имеет права на жизнь. Я бы не хотела, чтобы мои дети и внуки смотрели эти фильмы.
Сравним две киноленты последнего времени: «Дурак» Юрия Быкова и «Про овечку Долли…» Алексея Пиманова. Очень сильная картина «Дурак», но… Я смотрю фильм и прошу авторов: «Оставьте жизнь герою! Я так жду этого! Мне это необходимо!» Не зря иностранные режиссеры, как бы тяжело ни приходилось, все равно дают шанс победить в конце. А наши – уничижают и уничтожают…
Картина Алексея Пиманова – да сказка! – но, сколько в ней любви к сегодняшнему измученному нашей непростой жизнью Человеку! Она, наверное, менее совершенна по драматургии, но мне, как зрителю, очень важно другое. Я выхожу просветленной: все будет хорошо, я в это верю вместе с героями фильма.
Очень хочется, чтобы российское кинопроизводство стало качественнее, вернуло зрителя, который сегодня привязан к далеко не лучшим европейским и американским кинообразцам. Во многом по причине широкого проката иностранных лент современные дети так легко усвоили западные ценности и элементы чужого образа жизни. Многие прекрасно знают, где у Шварценеггера какой прыщик, но не помнят, кто такой Олег Янковский.
Сейчас в нашей стране стали выходить очень приличные фильмы для детей и подростков, но проката нет, – в этом главная проблема. Она же касается телевидения: каналы отказываются брать современные российские фильмы, ориентированные на юных зрителей.
– Алла Ильинична, Вы много работаете в жанре комедии. Говорят, он один из самых сложных…
– Это правда. К сожалению, редкие режиссеры и актеры находят в нем себя. Комедийный дар – поцелуй Всевышнего, очень редкий, его надо холить и лелеять, а не растрачивать бездумно. Библия говорит: веселое сердце подобно врачеванию, а унылый дух сушит кости. В истории кино остаются прежде всего комедийные актеры – Чарли Чаплин, Бастер Китон, Евгений Леонов, Юрий Никулин, Андрей Миронов, Евгений Евстигнеев. Для того чтобы стрелять, резать, убивать, насиловать на экране, таланта не нужно, можно обойтись ремеслом. А вот чтобы заставить человека улыбнуться, необходим подлинный дар. Человек, обладающий им, – миротворец. Фрейд говорил, что именно смех снимает агрессию, люди с его помощью оздоравливаются.
Недавно я придумала сценарий мультика «Мурашкина победа» про семью трудяг-муравьев, чей дом оказывается на месте предстоящего схождения двух армий. Отчаянный глава семьи, чтобы предотвратить гибель близких, заползает на ботинок главнокомандующего, по ноге поднимается выше, пока генерал не начинает смеяться, а вслед за ним – вся армия, а следом – и армия противника. В итоге, солдаты бросают оружие, из винтовок вырастает клумба, война останавливается, а храбрый муравей вставляет цветок в дуло, повернутое к небу. Хочу, чтобы этот мультик был снят и стал заставкой фестиваля «Улыбнись, Россия!»
– Какая Вы на съемочной площадке?
– Разная. Актеры – в кадре, с ними нужно быть пушистой, ласковой, нежной, чтобы они парили на волнах вдохновения, всех любить, никого не обижать. А вот членам группы, конечно, достается. Но по справедливости. Забыли, перепутали, не достали, не доделали – получите… У меня вышло пять картин с художницей по костюмам Татьяной Разумовской. Её любимая фишка в такие моменты шепотом крикнуть: «Ой, засада!» – и скрыться с глаз долой.…. Но ей я многое прощаю: уж очень она остроумна, изобретательна, даже из простой грубой бумаги может сделать платье королевы.
– Вы когда-нибудь испытывали творческую ревность со стороны коллег-мужчин?
– Как сказал мне режиссер Леонид Квинихидзе, державший в свое время в руках сценарий «Человека с бульвара Капуцинов»: «Ну, ты отчаянная девушка, я бы никогда за такое не взялся». Да и я, если бы не женское легкомыслие, тоже не рискнула бы. Михаил Жванецкий удивлялся: «Как ты могла решиться на вестерн, если даже у лошадей морды наши?!» Но собралась прекрасная съемочная группа, компания актеров, каскадеров… Я и сама не перестаю поражаться, но все получилось!
То, что я женщина, иногда очень даже помогало. В молодости можно было накраситься, надеть короткую юбку и идти к руководству с просьбами. Например, одному строгому генералу в ДОСААФ сказала, что пришла его соблазнять. Он был польщен, но я уточнила: «творчески». Он посмеялся, дал мне бальзовое дерево, столы и стулья из которого можно поднять одной рукой, – все, что было нужно для трюков.
– Есть ли актеры, с кем Вам особенно легко работается на съемках?
– Каждая картина требует на роли своих актеров. Но есть те, с кем хотелось бы почаще встречаться на съемочной площадке, тогда ищешь уловки и лазейки, чтобы их пригласить. В сценарии картины «Чокнутые» фигурировал «корнет Кирюхин». На эту роль пробовался Олег Меньшиков, талантливый и молодой. Но я догадывалась, что, скорее всего, он выберет другой фильм, в котором у него уже были обязательства перед режиссером. Я попросила Николая Петровича Караченцова, с которым мы к тому времени уже плодотворно посотрудничали, помочь в пробах с Ольгой Кабо. Он согласился, а я после проб загрустила, – очень захотелось увидеть Петровича в этой роли. Тогда, убедив автора сценария Володю Кунина повысить Кирюхина в звании, мы поменяли корнета на поручика и компания «чокнутых» зажила своей ироничной и романтичной жизнью: Караченцов, Ярмольник, Степанченко… Только наши немецкие коллеги переживали потом, потому что никак не могли найти на озвучание актера, который бы мог говорить и петь голосом Караченцова, – они были от него в восторге.
– Во время съемок с Вами случалось множество смешных и забавных историй. Поделитесь, пожалуйста, несколькими.
– Расскажу как раз про начало съемок фильма «Чокнутые», в котором главный герой – немец. Мы с Юрием Доброхотовым, который тогда возглавлял отдел по зарубежным связям «Мосфильма», полетели во Франкфурт и должны были далее двигаться в Гамбург, где располагалась компания-партнер по съемкам. Нас встретил Матти, сын Эрвина Гешоннека, известного актера из ГДР. Он пожаловался, что не спал всю ночь, и было очевидно, чем именно он занимался, – от него страшно разило перегаром. Мы сели в машину, уже на развороте он стукнул шикарный черный «Мерседес» о бетонный столбик, потом выехал на полосу встречного движения. Стало понятно, что живыми до Гамбурга мы не доберемся. К этому моменту я уже целых два месяца водила «Запорожец». Под предлогом того, что я никогда не сидела за рулем «Мерседеса», взяла управление в свои руки.
Матти сел рядом, моментально достал из бардачка пиво, продолжил веселиться, кокетничать и хватать меня за руки. Я вцепилась в руль и поехала по автобану сначала со скоростью сорок километров, потом – пятьдесят. Мне все вокруг сигналили, гудели. Потом я даже вошла во вкус и разогналась до девяноста. Проехав примерно две трети пути, мы сделали остановку на перекус, и тогда Доброхотов неожиданно предложил меня подменить. Я была в шоке: он, оказывается, имел двадцатилетний стаж вождения, но на всякий случай смолчал об этом – как настоящий сотрудник соответствующих органов, боялся провокации.
Кстати, немецкие партнеры очень волновались, сможет ли «кляйне фрау» – маленькая женщина – осилить съемки такой сложной картины, в которой предполагалось огромное количество массовок, трюков, сложных декораций. Я в ответ шутила: если смогла доехать до Гамбурга, с остальным уж как-нибудь справлюсь.
Следующий смешной эпизод приключился во время съемок самой сложной сцены фильма «Чокнутые» – первого старта железнодорожного состава. Допустить сбой было нельзя. Специально по чертежам того времени построили старинный вокзал, подготовили человек пятьсот массовки, пушку, конницу, духовой оркестр, даже расконсервировали и перевезли через весь город первый российский поезд, стоявший в Ленинграде на Витебском вокзале.
Пиротехники подготовили фейерверк, который горит всего сорок секунд – на один дубль. Итак, все на взводе, я даю команду «начали!», Николай Караченцов бьет в колокол, пушка стреляет, массовка танцует, конница скачет, оркестр играет, артисты – Гундарева, Боярский, Ярмольник, Фарада, Крачковская, Жарков, Ларионов, Филиппов, – садятся в поезд, из трубы паровоза идет дым, фейерверк запущен, оператор снимает… Я кричу: «Поехали!» – поезд стоит на месте. Я снова кричу: «Поехали!» Движения нет. Мне потом рассказывали очевидцы, что я громко произносила такие слова, которых, казалось, и не знала никогда. Когда фейерверки почти догорели, поезд тронулся. Оказалось, водитель тягача просто отошел за угол по малой нужде и не слышал команды. Монтажер Инна Брожовская потом собирала сцену буквально по крупицам, отражениям фейерверков в стеклах вагонов, это потребовало немало труда и изрядных нервов, но в результате все получилось.
– У Вас есть любимые женские образы в фильмах?
– Мне очень нравится Лиза Боярская в картине «Вы не оставите меня». Этот фильм посвящен моим родителям, Лиза в нем даже фигурой, улыбкой, ямочками на щеках напоминает мне маму. Боярская – прекрасная актриса и славный человек, некапризная, трудоголик, работать с ней – сплошное удовольствие.
Вспоминается Наташа Селезнева из этой же картины, Людмила Максакова – старушка Пелагея из «Идеальной пары», Оля Прокофьева из фильма «Полный вперед!». У меня любимые скорее не образы, а актрисы, с которыми мне довелось работать: Софико Чиаурели, Анна Варпаховская, Галина Польских, Лена Проклова… Все замечательные, женственные, красивые, талантливые!
– Как Вы, при такой колоссальной профессиональной загруженности, находите время на личную жизнь?
– А чем же еще заняться в перерывах между картинами?! Только абсолютно личной жизнью. Починить. Поправить. Воспитать. И даже, если повезет, влюбиться. Я очаровывалась и разочаровывалась, трижды побывала замужем. С третьим избранником так и остались жить. Воспитываем собаку – кроличью таксу, потрясающего ума и обаяния. Мужчины встречались разные – интересные, яркие, странные…
Просто в жизни существуют разные этапы – в молодости хочется страсти, от которой задыхаешься, в зрелости ищешь взаимопонимания, думаешь, как далеко и как долго хотелось бы идти с этим человеком, взявшись за руки, а в возрасте «за…» на все смотришь с позиции остатков мудрости… И все равно хочется нежности, любви и взаимопонимания. Всегда!
А вот если во время съемок случается выходной день, на пару часов мне обязательно нужно переключиться. Помогают в этом, как ни странно, магазины и рынки. Мы с художницей по костюмам периодически ездим на барахолки, выискиваем для фильмов сумочки, чулочки, рубашки, шляпки… Именно это вносит в картину живую атмосферу времени. 
– А времени на воспитание дочери хватало?
– Нет, конечно, нет, дочка Кира жила с моими родителями, скучала по нашему общению. Тогда я ей предложила попробовать вести дневник, она начала. Сначала писала просто для себя, а со временем стала печататься. У нее вышла книга «Несладкий кофе», в «портфеле» – много рассказов и стихов.
Еще у нее растут три замечательных сына: Иван – актер, Николай – студент, Артем – ученик третьего класса. Недавно на школьном празднике Тема читал мамины стихи и получил приз. Он еще очень здорово играет в баскетбол, в музыкальной школе осваивает скрипку. Иван снялся в роли журналиста в фильме «Полный вперед!», занимается вокалом, сейчас в Северной Осетии снимается у режиссера Екатерины Сидоровой. У Коли большой творческий потенциал, прекрасное чувство юмора. Я верю, что он «вырулит» на себя.
– У Вас есть друзья?
– По моим наблюдениям, в основном дружат люди, которые знают друг друга много лет, порой знакомство берет начало со школьной скамьи. Поскольку среднее образование я получала в Киеве, а выпускники Высших режиссёрских курсов разлетелись по всему миру, то близких друзей не так много. Со мной близко общаются многие из моих бывших студентов. Но это все-таки скорее дружба через электронную почту, которая многим заменила живое общение. Сейчас я рада возобновлению отношений с Ольгой Трифоновой – писателем, (вдовой писателя Юрия Трифонова), с которой мы вместе учились на курсах. Часто общаюсь с Викторией Токаревой, мы дружим давно, гуляем вместе, делимся творческими планами, обсуждаем возможности похудения и сбережения здоровья.
– Какие из полученных Вами призов Вам наиболее дороги?
– «За лучшую драку между советскими актерами» и «За достоверное изображение Дикого Запада в диких условиях советского кинопроизводства» – на фестивале в Одессе, картина «Человек с бульвара Капуцинов». За эту же картину – главный приз в Лос-Анджелесе, на родине вестерна, на Третьем международном фестивале «Женщины в кино».
Потом было много наград за другие ленты. Все перечислять – бумаги не хватит. Памятен мой первый приз за режиссуру на фестивале «Молодость –74» в Киеве – за дипломный фильм-мюзикл «Лжинка». В 2014 году – приз «За лучший фильм» на фестивале «В кругу семьи» в Иркутске и «Гран-при» за этот же фильм в Ульяновске на фестивале «От всей души»…
– Над чем планируете работать в ближайшее время?
– Собрать деньги на семейный иронический фильм «Любовь и Сакс», в котором будет музыка, любовь, улыбка, мелодрама и много неожиданных сюжетных поворотов. И поскорее начинать съемки!
– Ваше напутствие читательницам «Работницы»?
– Мне очень нравится анекдот: решила сегодня всю мужскую работу по дому сделать сама. Легла на диван, включила телевизор, взяла газету… Тяжело, не спорю, но надо!
