Круговая порука добра
Тамара Антоновна Величковская (по мужу ЖАБА) 1908-1990.
Прозаик, литературный критик, поэт и журналист. После 1920 г. жила в Сербии, затем в Лионе, с 1945 в Париже.
Член парижского Союза писателей и журналистов. Похоронена в Сен-Женевьев де Буа.
О ПОЭЗИИ м. МАРИИ (Скобцовой)
Париж, март 1975 г.
Произведения матери Марии ( в миру Елизаветы Юрьевны Скобцовой) занимают в русской поэзии особое место. Это стихи человека с юных лет посвятившего себя служению Богу, своим ближним и борьбе за правду-истину. Но то что мать Мария так хорошо назвала «жатвой духа» проявляется с особой силой в более поздних стихах, хотя автору никогда не хватало времени их отделывать, дводить до совершенста форму и стиль. Г.А. Раевский всегда пенял ей на это, но мать Мария только отмахивалась, говоря, что «…есть дела поважнее». Как то принято считать, что у каждого христианского поэта есть три главные темы: жизнь, смерть и Бог. Мать Мария была поэтом одной темы, которая прошла через всю её жизнь. Эта тема Бог. Всё остальное в неё включалось. Если у поэтов их жизнь – творческая и человеческая – проходят паралельно, переплетаясь, но не всегда смешиваясь, то у м.Марии они соединились в одно. За каждым поэтическим словом следовал аналогичный поступок, и встреча с Богом у неё шла через людей. Твёрдо помнила она слова Христа: « Был странником и не приняли Меня, был наг и не одели Меня, болен и в темнице, и не посетили Меня…Истинно говорю вам, так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне».
И м.Мария пишет:
Пусть отдам мою душу я каждому,
Тот кто голоден, пусть будет сыт,
Наг-одет, и напьётся пусть жаждущий,
Пусть услышит неслышащий весть!
Её строки не расходились с делами: она посещала больных, неимущих, потдерживала потерявших веру от отчаяния, брала на поруки душевно больных. Будучи эмигранткой, столь же живя в бедности, у неё нашлись силы организовать приют для одиноких женщин и бесплатную столовую.
Влекутся земные дела
Влекутся к нездешнему свету.
Обращаясь к Богу она говорила:
Но Ты и тут мои дороги сузил:
«Иди, живи средь нищих и бродяг»,
Себя и их, меня и мир сопряг
В неразрубаемый единый узел.
По мере сил, большим, глубоким душам, Бог посылает большие испытания. И у матери Марии их было в преизбытке. Как она их переносила, знает лишь Господь и она сама. Она стремилась к смирению, помнила, что все за всех ответственны, что если бы наш мир был более просветлённым, то и эти души вышли бы из сумеречного пребывания:
Братья, братья, разбойники, пьяницы,
Что же будет с надеждою вашею?
Что же с вашими душами станется
Пред священной Господнею чашею?
Как придём мы к Нему неумытые?
Как приступим с дошой вороватою?
С гнойной язвой и раной открытою,
Все блудницы, разбойники, мытари,
За последней и вечной расплатою…
Как пишет м.Мария, её сердце «исходило кровью о каждом беспризорном Ваньке». Им она посвящала свои стихи, за них она молилась:
-Подвёл ко мне, сказал: усынови
Вот этих – каждого в его заботе.
Пусть будут жить они в твоей крови,
Кость от костей твоих и плоть от плоти.
Для каждого из страждущих у неё находилось место в сердце. Наверное, каждый из нас встречал на своём пути отверженных, и почти каждый спрашивал мысленно себя « смогу ли я взять этого человека к себе домой, дать ему приют, отмыть, накормить и оставить жить рядом?» И наверняка, большинство из нас, не могут решиться на столь ответственное действие. Можно ли считать это слабостью с нашей стороны, малой верой в Бога или чёрствостью душевной? Ответов много, но ещё больше с нашей стороны оправданий.
-Пронзила великая жалость
Мою истомлённую плоть.
Все мы – ничтожность и малость
Пред Славой Твоею, Господь.
Мне голос ответил: «Трущобы –
Людского безумья печать
Великой любовью попробуй
До славы небесной поднять».
После гибели в августе 1936 года в СССР её старшей дочери Гаяны, м.Мария всё чаще пишет о смерти, о невыносимой доле несения «своего креста», она молит Господа о ниспослании ей сил…
– Не слепи меня Боже, светом,
Не терзай меня, Боже, страданьем.
Прикоснулась я этим летом
К тайникам Твоего мирозданья
Средь зелёных дождливых мест
Вдруг с небес уронил Ты крест!
Принимаю с Твоею же силой,
И кричу через силу: Осанна!
Есть бескрестная в мире могила
Над могилою надпись: Гаяна.
Под землёй моя милая дочь
Над землёй осиянная ночь.
Тяжелы Твои светлые длани,
Твою правду с трудом принимаю,
Крылья дай отошедшей Гаяне,
Чтоб лететь ей к небесному раю.
Мне же дай моё сердце смирять,
Чтоб Тебя и весь мир Твой принять
Никогда не проявляется с такой силой как в годы лихолетий и потерь мера человеческой души. Именно тогда обнаруживаются пределы её взлётов и падений, жертвенность и измена. Так было и во время последней войны. Она нераздумывая встала на путь Сопротивления, укрывала пленных, евреев, всем помогала с документами, всем давала кров. Она была не одна, ей активно помогали дузья по общему «Православному делу»…
-О Господи, я не отдам врагу
Не только человека, даже камня.
О Имени Твоем я все могу,
О Имени Твоем и смерть легка мне…
Когда в 1942 году мать Марию спросили, что она ответит немцам, если к ней придут и спросят «нет-ли у неё в доме евреев – она сказала: «Отвечу – Да, есть! И покажу им Образ Божией Матери с Младенцем»:
– Два треугольника –звезда,
Щит праотца –царя Давида,
Избрание, а не обида,
Великий дар, а не беда.
Израиль, ты опять гоним…
Но что людская воля злая,
Когда тебе в грозе Синая
Вновь отвечает Элогим!
Пускай же те на ком печать,
Печать звезды шестиугольной,
Научатся душою вольной
На знак неволи отвечать.
В феврале 1943 года гестапо пришло в церковь матери Марии, в тот день она была в отъезде, посещала больных за городом. Гестапо произвело обыск и арестовало отца Дмитрия Клепинина и Юрия Скобцова ( сына м.Марии) при этом уточнили, что «если за ним придёт мать, то его отпустят». На следующий день, она не колеблясь отправилась за ним, где её тут-же арестовали.
-Зову, зову я пахаря от плуга,
И от возлюбленных – земных невест,
Зову поднять тяжёлый крест,
Забыть отца и мать, и друга.
И знаю я: рыбак оставит сети
На желтых берегах своей реки,
Все в путь пойдут – калеки, старики
И женщины и дети…
Многие поэты были прорецателями, более того, Пушкин знал о своей гениальности, Лермонтов писал о будущем России и о своей неминуемой смерти в молодости и… о революционном путче 1917 года:
-Настанет год, России чёрный год,
Когда царей корона упадёт,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь
И пищей многих будет смерть и кровь,
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защит закон…
Предвидел и Блок страшные испытания для России. Между 1910 и 1914 он писал:
-И век последний ужасней всех
Увидим и вы и я…
Будьте ж довольны жизнью своей
Тише воды, ниже травы!
О, если бы знали, дети, вы
Холод и мрак грядущих дней!
Во многих строках у м.Марии есть пророческие строки о своей кончине. Она пишет не раз о «крестном пути священного Креста» и о « взовьёт пылающие красные архангел крылья над тобой» или « Ты, триединое пламя взметёшь огневидные струи, крещеньем огонь испытует». С ранней юности, когда ещё ничего, как будто, не предвещало, мать Мария предчувствовала свою «огненную смерть»:
-Вы слышите, друзья мои и братья,
Моя душа, она сгорит…
Как скупы в этом мире измеренья,
Лишь три!
Куда же ветер крыльев дует?
Четвёртое пронзает всё – горенье!
И надо всей мне, до конца сгореть.
Ещё в июле 1938 года, до войны, до своего ареста и смерти она пророчила:
-От хвороста тянет дымок,
Огонь показался у ног
И громче напев погребальный.
Но мгла не мертва, не пуста,
И в ней начертанье креста –
Конец мой – конец огнепальный!
В 1949г. Обществом Друзей матери Марии вышел сборник стихов «Томов премногих тяжелей». Его нельзя читать без волнения. Вот стихи написанные ею перед самым постригом в 1932г :
-Я оставлю плату, труд и торг,
Я принимаю крылья и восторг.
Я говорю торжественно:
«Во имя, Во имя крестное,
Во имя крестных уз,
Во имя крестной муки, Иисус,
Я делаю все дни мои – Твоими».
На всём её пути было много испытаний, сомнений и слабостей, часто ей казалось, что «весь мир молчит как мёртвый камень». Сколько раз она встречала сопротивление, непонимание и осуждение окружающих!
– Парижские приму я Соловки,
Прообраз будущей полярной ночи,
Надменных укорителей кивки,
Гнушенье, сухость, мертвость и плевки –
Здесь на свободе о тюрьме пророчат…
О Боже, сжалься над Твоею дщерью!
Не дай над сердцем власти маловерью
Ты мне велел: не думая иду.
И будет мне по слову и по вере
В конце пути такой спокойный берег
И отдых радостный в Твоём саду
Я приведу здесь целиком одно из самых замечательных стихотворений матери Марии обращённое к Господу: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко сии насытятся…»
– От жизни трудовой и трудной,
От этих многозначных встреч,
От всей земли скупой и скудной,
Что мне для вечности беречь?
Лишь голод мой неутолимый,
Погоню по Твоим следам.
Всё остальное херувиму
У врат небесных я отдам.
Войду туда с душою голой,
С одной неистовой мольбой,
Прострусь я с воплем у Престола
Сама ограблена собой.
Мне оправдаться нечем, нечем –
Но Ты меня рукою тронь,
И ринется Тебе навстречу
Изголодавшийся огонь.
У Марины Цветаевой, в статье « Поэзия при свете совести» прописана мысль о поэзии переростающей «самое себя». Стихи, которые «выше поэзии», Цветаева встречала у поэтов бесхитростных, неумелых, то что она называет « у малых сил». О них нельзя судить с высот ремесла, мастерства и изящества. В них бедные рифмы, общие места, частенько смахивает на доморощенность и вдруг…взлёт на такую высоту, на какую не всегда подымется искустный поэт професионал. М.Цветаева приводит строку маленькой девочки – калеки, которая просит Бога об исцелении и стихотворение кончается словами: « Чтоб стоя я могла молиться».
К этой высшей поэзии Цветаева относит и конец стихотворения некоей безвестной монахини Ново-Девичьего монастыря:
– Всё же вы не слабейте душою,
Как придёт испытаний пора
Человечество живо одною
Круговою порукой добра!
Где бы сердце вам жить не велело,
В шумном свете иль в сельской тиши,
Расточайте без счёта и смело
Вы сокровища вашей души!
Не ищите, не ждите возврата,
Не смущайтесь насмешкою злой,
Человечество всё же богато
Лишь порукой добра круговой.
Под этими стихами могло стоять имя монахини Марии ( Скобцовой).
«Искусство без искуса» – говорит Марина Цветаева, « и какими средствами сделано это явно большое дело?». Стихи м.Марии именно «грешат» этой безыскусностью. Они написаны обнажённой душой, содержание и форма становились молитвой, а молитва становилась поэзией. Думаем ли мы о риторических тонкостях, когда обращаемся к Богу? Так было и у Франциска Ассизского и у Хуана де ла Круз, как во многих псалмах. Цветаева пишет: « чем проще, чем прямее – тем правдивее и лучше. Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Всё!»
В наше трудное переходное время растерянное человечество мечется как бы между небом и землёй, теряя почву под ногами, утрачивая смысл жизни, впадая в отчаяние. Может быть это отчаяние, (которое есть одно из грехов) приводит мир к царству насилия и эгоизма, к тщетным попыткам поиска Бога? Но чаще всего эти странные поиски кончаются нахождением секты, которые обещают быстрый рецепт спасения души и тела. «Для народа нужен только Христос, я это знаю» – писала мать Мария ещё в 1914 году. Стихи её стали не только пламенем, но и свечой перед образом, тихой молитвой. Прошло 30 лет со дня её смерти и дай Бог, чтобы лучи света поэзии м.Марии проникли и на русскую землю, родную и столь ею любимую. «Зажги свечу не ставь её под сосудом, но на подсвечник и светит она всем в доме» – слова Христа.
