Посмотреть в глаза матери…
Посмотреть в глаза матери,
Забыть свою боль…
Мои деньги растрачены
На чистую соль.
За белые кристаллы
Закатилась моя бровь,
А ветер – восемь баллов,
Как засушенная кровь.
Ох тяжелы капельки,
Тягучи часы…
Каждому по маленькой
Зубами месить.
А из окна солнышко
Режет бритвой траву
И падает россыпью
На золотых дней главу.
Рассыплю свою соль,
Пересчитаю, как песок.
Сегодня будет больно –
В горло вбит комок!
Покатились глаза мои
На речное дно,
А ветер расплескался
Брызгами в окно.
Пусть глаза катятся
На речное дно,
А ветер плещется
Брызгами в окно!
Я смотрю в глаза матери –
Уходит прочь боль!..
Август 1992
ГОЙЯ
I
Я начинаю охоту на ангелов,
На их слишком нежные крылья.
Рвутся огни сатанинские
В город насилья, в город насилья.
В городе стражники плачут по мертвым,
Рубят мечами землю.
Вот они, крылья, нежные крылья,
Вот оно, божье семя!
Кровь закипает и исчезает.
Память – лишь зов моих предков.
Я поднимаю копье и не слышу,
Как рву эту божью метку
Лопаются перепонки
От тишины сознанья,
И закипает в горячем горле
Чье-то живое дыханье.
Легче, все легче, и тише, тише
Рвется живая нитка.
Я балансирую выше, выше,
Звезды – моя пытка!
Я поднимаю руки и слышу
Зов недоступного пенья.
Медленно, медленно отпускают
Крылья мои мгновенья…
II
Если ты хочешь мне что-нибудь сказать – напиши:
Твое молчание говорит больше – молчи!
Я не вижу мир, я весь – движение рук!
Я расписал бумагу желтыми нервами мук…
Если мать получила портрет – значит, я еще жив.
Тело отдай волкам, а меня не души.
Я продрог, как пес, я спускался в ад Сатаны.
Я ходил по своим костям – они мне не нужны.
Ты не видишь, как плавится сердце в кипящей смоле.
Мне подарок – твой голос, летящий в небесной мгле,
И дрожит во мне натянутая тетива.
Словно выстрел, по цели летят мои слова!
Заверни меня в испанский промокший плащ.
Мое тело навсегда покинет земли удач.
Ты забудешь мой плач, мой крик и мой детский стон,
Я вернусь на землю, ты слышишь, я буду рожден!
Я вернусь на землю, ты слышишь, я буду рожден!
Я – Гойя!
август 1992
МОЙ МУЖ
Кто-то чужой разрезал ногтем
И смотрел в глубину наших душ.
Кто-то чужой стоял под дождем –
Я знаю его, он мой муж.
Он очень бережно целовал
Овал моих нежных плеч,
Но никогда он не понимал
Того, что нельзя сберечь!
А я так хотела его полюбить!
Казалось, вот-вот придет…
С надеждой брала я тонкую нить,
Но ее покрывал снова лед.
Он, как и прежде, войдет в мой дом,
Сядет и станет ждать,
Когда из меня уйдет тоска,
Чтобы опять сказать:
“Милая, в этот странный час
Я не могу с тобой быть!
Вот эти слова даю тебе!” –
И отдаст мне, не в силах забыть.
А я наклонюсь, и буду читать,
Разрезав записку ногтем,
О том, что никто не будет ждать
Меня, так как он, под дождем.
Идут воины на восток…
Идут воины на восток
С опущенными головами,
Кони движутся поперек
Мокрой земли в оконной раме.
Лапы зверей оставляют след,
След в душе бесконечно четкий,
А на шеи тех, кто идет на Восток,
Ложатся четки, четки, четки.
Губы детей замирают в тени –
Они остаются грустить о маме.
Прячут воины лица в пыли –
Их всех разорвала на части память.
Солнце, солнце тянет людей
За тонкие ниточки, ниточки-нервы,
И звери прячут в норы детей,
Потому что сейчас появится первый.
Бешеное молоко тигриц
Льется на руки усталым песням.
Идут воины на Восток,
И кажется им, что идут они вместе.
Но каждый проносит взгляд назад,
И каждый хочет уйти в свое детство,
Но кружат шакалы и тешат взгляд –
Какое безумное соседство!
Каждому предназначен срок,
И каждый думает то, что он вечен…
Да нет, просто люди идут на восток
И смотрят глазами прямо в вечность.
Руки, головы и глаза –
Все подчиняется нежным братьям:
Хочешь – иди, а хочешь – слезай
И падай с луны к сексу в объятья!
Но тело, тело – это тюрьма!
Ты помнишь птиц? Они были не люди.
Значит, ты спасешься сама,
Значит, все у тебя здесь будет:
Ручка, дорога и карандаш,
И чистое-чистое платье бумаги.
Если ты голос свой не продашь –
Значит, тебя заберут мои братья.
Будут поить тебя молоком,
Одевать тебя в нежные слезы,
И ты поймешь, зачем и о ком
Грустят розы, черные розы.
Тише, тише – летит стрела,
Пущенная через столетья.
Значит, она отыщет тебя,
Значит, быть тебе не последней!
В стенах души родится свет
И прожжет всю землю лучами,
И дети потомков оставят след
Там, где сейчас живет только память.
Белое молоко тигриц
Будет подарком усталым песням,
И дети людей полюбят птиц,
Потому, что родятся вместе.
И, если ты хочешь любить дитя –
Вспомни, как плачет рожденная чайка,
И тогда полюбят тебя
Те, которых сегодня жалко.
И, опустив в землю глаза,
Ты поймешь, зачем эта песня,
Лапы зверей уведут тебя
Туда, где воины идут вместе.
И ты запомнишь чистый взгляд,
Когда поднимешь глаза на небо:
Ведь это дети твои глядят,
Которые завтра попросят хлеба!
Так дай им свободу дышать дождем
В жарких песках-губах до срока,
Пусть каждый из них захочет потом
Стать храбрым воином Востока.
Пойдут воины на Восток
С поднятыми головами,
Кони поскачут поперек
Мокрой земли в оконной раме.
Лапы зверей оставят след,
След в душе бесконечно четкий,
На шее тех, кто пойдет на Восток,
Будут четки, четки, четки…
1994
Будет у меня белая коса…
Будет у меня белая коса
Будут у ивы синие глаза
Будет мой мальчик на травушке лежать
Будет по ночам кричать
Будет плакать, будет понимать,
Что Африкой болеть лишь душу растравлять
Будет босиком далеко бежать
Будет приходить утром он домой
Будет говорить то, что мне чужой
Буду до утра, как и он, не спать
Прочих – хоронить, его – оберегать.
Будет он года, года мои считать
Будет мне рассказывать и косу расплетать
Будет он встречать холодные дожди
Будет мне у Бога за кого молить
То ли я умнею…
То ли я умнею,
То ли я глупею,
Голову поднять
При тебе не смею.
Видно, ни к чему
Нам с тобой тягаться,
Надо мне самой
От тебя спасаться.
Вздрагиваешь ты
От слова любого…
Да что мне эта жизнь,
Да что мне это слово!
Не хочу иметь
Никого другого!
В омут или в сеть –
Все равно хреново!
Пусть же на кровать
Упадет другая,
А я буду не спать,
Тебя от бед спасая.
В строчку ты войдешь,
Как в меня, случайно,
А вот тебя понять –
Значит, вырвать тайну!
Знаю, не умнею,
Знаю, не глупею,
Голову поднять
Хочу, да не посмею…
Хочу, да не посмею…
сентябрь 1991
Черный ангел
Черный ангел подарил огонь строки,
Черный ангел дал жилье
И шепнул: “Сумеешь полюбить – люби,
Только помни, где мое!”
По следам стихов пустил гулять он смерть,
И она меня нашла,
Молча встала за моим плечом,
Молча голову зажгла.
Черный ангел ослепил мои глаза,
Он забрал их из глазниц
И сказал: “Ты выбрала себя.
Покатилась – так катись!”
И катилась песнями моя душа,
Как расплавленная ртуть,
И рыдала, так как выбрала себя,
И шептала: “Только бы не соскользнуть!”
Черный ангел подарил огонь строки,
Черный ангел дал жилье
И шепнул: “Сумеешь полюбить – люби,
Только помни, где мое!”
Январь 1994
Оказывается, я росток из леса…
Оказывается, я росток из леса,
Росла когда-то там чистой березой
И плакала, когда меня любили,
Доверчиво протягивая руки.
Ты приходил и думал что мне плохо,
А мне не плохо – просто я святая!
И кровь моя – березовые слезы –
Ложатся на траву, не замерзая.
Нельзя меня любить –
мне будет больно!
Нельзя меня сберечь –
я неземная!
Март 1994
А из гитары вышел человек…
А из гитары вышел человек,
Он сел на рельсы и сложил стихи.
Кричали в небе майские гудки,
И паровозы падали на снег.
Он сел на рельсы, и запел рассвет.
Ложились тени где-то вдалеке…
И ты шагал по снегу налегке,
И было счастье у тебя в руке.
На рубеже объявленных дорог
Я был пришельцем из твоей судьбы.
И падал город – ты его берег,
Как черновик нехоженной тропы!
Росли деревья прямо на губах,
Рождалась песня – чистая, как снег!
Ведь из гитары вышел человек,
И он построил дом, но без борьбы…
Август 1994
МОЙ ПУТЬ НА ВОСТОК
Я стала не той звездой,
Которая верит в рок.
Я стала чёрной дырой –
Смотри: мой путь на восток.
Я стала не той звездой,
Которая сводит с ума,
Я разожгла песок
В ваших глазах-домах.
Я стала не той звездой,
Которая режет скалы,
Я стала Африкой
В белоснежных снегах.
Я стала не той звездой,
Которую держат в руках.
Я стала гибкой змеёй –
Меня не остудит страх.
Я стала другой звездой,
Раздетое существо,
Соединилась с землёй,
Стала чёрной дырой…
Смотри: мой путь на восток.
Звезды таяли теплым дождем…
Звезды таяли теплым дождем,
Руки обжигая своей чистотой.
Пахла губами твоими ночь…
Нельзя остановить счастье,
пока оно есть…
Август 1990
Солнышко
По коридорам –
навстречу солнцу,
Да вдоль забора –
навстречу солнцу,
Да через горы –
навстречу солнцу,
Да через горе –
навстречу солнцу…
Солнышко мое – сказкою,
Успокой меня ласкою,
Только не режь бритвою.
Вытерпи меня, вытерпи.
По мокрой грязи –
навстречу солнцу,
По скользкой мрази –
навстречу солнцу,
По тонким нервам –
навстречу солнцу,
По тем, кто первый –
навстречу солнцу…
Солнышко мое – сказкою,
Успокой меня ласкою,
Только не режь бритвою.
Вытерпи меня. Вытерпи!
Жива старушка…
Жива старушка,
Качает ребенка,
А девочка плачет
Звонко, звонко
Солнечный зайчик
За море скачет…
Что же все это значит?
Девочка плачет, плачет…
Что же все это значит?
Солнечный зайчик
Скачет, скачет, скачет, скачет
7 июля 1994
Этот человек в черном пальто…
Этот человек в черном пальто
Любил свою женщину, как котенок.
Они жили очень смешно.
У них никогда не водилось денег.
Они жили очень тепло,
Он для нее создавал рассказы.
Она любила его слова
И согревала дыханьем фразы.
В один из холодных осенних дней
Он унес и продал пальто.
В это время он думал о ней
И любил ее, как никто.
А когда он утром вернулся домой
И она на постели открыла глаза –
Он поставил на стол корзину цветов,
Тех, которые любила она!
А теперь вы мучаетесь тем,
Хотите узнать – кто же это был?
Это был странный человек,
И звали его Александр Грин.
Вся в этикетках будет спина…
Вся в этикетках будет спина
У тех, кто придет домой…
А за окном прогремит тишина
Простуженной головой.
Тебя навсегда полюбит жена,
Если ты будешь убит.
На одеяле поставят знак,
Когда петух прокричит.
Коробкой хоккейной забита злость
На перепутье дорог,
И добрые люди бросят кость
На твой зеленый порог!
Шторы проплачут за потолком,
Чтоб легче пришла зима,
И пропиской в небесный обком
Будет печать ума!
Поставлен большой эксперимент.
Подопытный, ты будешь жить!
И в спорах родится желанный ответ:
Какого числа добить!
А Бог заберет тебя, как щенка,
И ткнет в молоко облаков,
А людям подарит твою любовь
Проклятий и чистых снов.
Август 1991
Кто-то чужой разрезал ногтем…
Кто-то чужой разрезал ногтем
И смотрел в глубину наших душ.
Кто-то чужой стоял под дождем –
Я знаю его, он мой муж.
Он очень бережно целовал
Овал моих нежных плеч,
Но никогда он не понимал
Того, что нельзя сберечь!
А я так хотела его полюбить!
Казалось, вот-вот придет…
С надеждой брала я тонкую нить,
Но ее покрывал снова лед.
Он, как и прежде, войдет в мой дом,
Сядет и станет ждать,
Когда из меня уйдет тоска,
Чтобы опять сказать:
“Милая, в этот странный час
Я не могу с тобой быть!
Вот эти слова даю тебе!” –
И отдаст мне, не в силах забыть.
А я наклонюсь и буду читать,
Разрезав записку ногтем,
О том, что никто не будет ждать
Меня, так как он, под дождем.
апрель 1991
Любила кидать в воду камешки…
Любила кидать в воду камешки,
Нырнула сама б туда рыбою.
Но вот стою, непорочная –
Выдали меня, выдали.
Тебе принесли и бросили.
Грустил надо мной испуганный:
“Не бойся меня, не бойся меня”.
Ночью я буду поруганной.
Только не надо просить меня:
“Будь, как и прежде, милая”
Возьми эти ветки, подбрось огня.
Ах, как я вспыхну, красивая!
Март 1991
БЕЛИЛА СТЕНЫ
Белила стены
Осенней тоской,
Лизала раны
Колючей строкой,
Плакать не умела,
До утра пела!
Слушайте мою песню –
Нету в ней никакой вести!
Не надо громко,
Не надо тихо –
Шепотом…
6 июля 1994
Вот и все – четыре ночи плакала…
Вот и все – четыре ночи плакала,
И сожгла невышитое платье.
Капала на плечи мне, капала
Дождиком весенним мать моя.
Зачерпну в ладошку чуть-чуть зари,
И не буду помнить, как меня звать.
Брошу я курить и говорить,
Научусь оленей стрелять.
Только вот зачем короткая жизнь
Дарит беспощадную, теплую смерть.
В коробке лежат спички мои –
Вспыхнуть и сгореть, вспыхнуть и сгореть.
1991
Африка
Я жила в Африке небом бездомным,
Прожгло мне солнце глаза.
В душе безбрежной камнем укромным
Выл и смеялся шакал.
И головы наклоняли люди,
Вздрагивая плечом.
Жизнь мою никто не осудит,
Только ветер пробьет копьем.
Здесь жестокая идет схватка,
И слабый должен уйти.
Мне опасно смотреть направо –
Там добра не найти!
Черные спины, но белые души
Глотают по ночам соль.
Ход времен безнадежно нарушен –
Каждому выдадут боль.
Солнце жжет немилосердно,
Но боль превратится в смех.
Прямо по курсу сомненье
Раздаст нам досаду на всех
Я жила в Африке небом бездомным,
Прожгло мне солнце глаза.
В душе безбрежной камнем укромным
Выл и смеялся шакал.
И головы наклоняли люди,
Вздрагивая плечом.
Жизнь мою никто не осудит,
Только ветер пробьет копьем.
Июль 1991
Сыграть свою жизнь…
Сыграть свою жизнь,
Расставить мосты!..
В колодце готова постель.
На стенах души
Написать стоп-сигнал
И не попасть под капель.
Из сломанных линий
Вытравить смех,
Забить на дороге столбы!
Поверить в успех
И не замечать,
Как быстро растут гробы!..
Упавшая нить
Рассечет мою бровь,
Выправляя мне резвость в глаз.
Пусть кто-то поймет,
Но никто не придет,
Когда отдадут приказ…
Нелепая участь
Твоей судьбы
Заденет неровно плечом,
И кто-то другой
Допишет струной,
Когда мы отсюда уйдем.
А солнце прожжет
Мой черный портрет
И выпустит в небо огонь!
Прислушайся, как
Встает рассвет,
Рыдая над головой…
Июнь 1991
Разгулялись ненасытные глаза…
Разгулялись ненасытные глаза!
Разгорелось сердце как огонь!
Покатилась по небу слеза
Да прожгла полнеба полосой!
Расшумелось море на песке,
Понеслись по морю облака…
Заходил в то море человек
И, как зверь, соленое лакал.
Понеслись по озеру слова,
Разбудили утром пол земли,
И ходила кругом голова,
И неслись, залетные, неслись!
Приходили с неба косари
Да косили песни на слова,
А потом сжигали все в пыли,
И от счастья плавилась весна!
Разгулялись ненасытные глаза,
Разгорелось сердце как огонь!
Покатилась по небу слеза
Да прожгла полнеба полосой!..
Я сегодня буду женой…
Я сегодня буду женой –
Маленькой, послушной, чужой.
Безупречна буду, горда –
Запечатанная словом звезда.
Придет тот, который все сам,
И скажет: “Никому не отдам”.
А я нежной стану, простой
И даже промолвлю: “Родной…”
Ах, как радость его брызнет из глаз,
И снова я в сердце приказ:
“Этот несчастный – мой,
Пусть сегодня получит покой”.
Я – ОБОРОТЕНЬ
Я – оборотень!
Я разорву глазами твое тело, девочка!
Я – оборотень!
Я разорву словами твое тело, девочка!
Я – оборотень!
Я превращу тебя в источник, девочка!
Я – оборотень!
Я поцелую тебя ночью, девочка!
Я – боротень!
Я наблюдаю за тобою, девочка!
Я – оборотень!
И да, я знаю, что со мною, девочка!
Я – оборотень!
Во мне сливаются два слова: инь и янь
Я – оборотень,
И ты запомнишь мое тело, как наган!
Я – оборотень,
И то, что инь я, ничего тебе не говорит.
Я – оборотень!
Во мне живет упрямый янь, и он кипит…
Я – оборотень!
Я наблюдаю за тобой – запомни все!
Я – оборотень!
И да, я знаю, слышишь, знаю, где искать твое лицо!
Я – оборотень!
Я разорву глазами твое тело, девочка!
Я – оборотень!
Я разорву словами твое тело, девочка!
Я – оборотень!
Я превращу тебя в источник, девочка!
Я – оборотень!
Я поцелую тебя ночью, девочка!
Апрель 1994
