А был ли Нестор?
Твердо верю: был.
И потому легендой стал вселенской,
Что необыкновенный храм срубил
Обыкновенный плотник деревенский.
Домой из дальних странствий
возвратясь.
Он вспомнил, преодолевая робость,
Орнаментов затейливую вязь
И куполов задумчивую строгость.
Родным он поклонился и жене.
Товарищей приветил честь по чести.
Прошелся по родимой стороне
И ахнул —
Церкви не было на месте!
Сгорела в тот огнистый знойный год.
Сгорела —
Где крестился и венчался
Ждал помощи небесной в недород
И ликам черным в верности поклялся.
И словно что толкнуло мужика —
Он силищу почуял неземную:
Вернуть ее!
С лукошком куполка!
Такую, как была!
Нет, нет, иную.
Не из таких, пожалуй, что встречал
В чужом краю,
Хотя и те красивы.
Пусть, вырастет из наших из начал. –
Как бы со дна ее подняли ивы.
Что смотрят в воды светлые отсель.
Но как же так?
Но как один смогу я?
Да не одни,
А соберу артель.
И вместе-то мы срубим не такую!
Со всех окраин плотники пришли.
Летели комья островной земли
И вырастали стенами на склонах.
А по озерам плыли корабли,
Неся сюда ряды стволов смоленых.
Отсвечивали рощи серебром,
Горели по утрам восходом алым.
А он не расставался с топором.
Звенел,
Стучал,
Обтесывал,
Играл им.
Один топор.
Ни одного гвоздя.
Крепь на пазах, на стыках, на державе.
Чтоб зданья эти,
душу холодя.
В закатный вечер
Пламенем дрожали.
С утра сюда сбегалась ребятня.
Народ съезжался с островов соседних.
Старухи, будто бы Христова дня,
Здесь ждали первой праздничной
обедни.
Хрустальные играли купола.
В их топких пленках бунтовали смолы,
И зорька ясная по ним текла
Неугомонной речкою веселой.
Топор звенел.
И желтый тес гудел.
И щепок у воды вздымалась груда.
А старый попик, что скучал без дел.
Изверясь в боге,
Вдруг поверил в чудо.
Вот мастер вбил стояк в последний паз.
Опять крепленье каждое прощупал,
Опять взглянул, уже в который раз,
На каждый чешуей покрытый купол.
И, бросив дальний восхищенный взор,
Где будто встали правнуки и внуки,
В синь озера
Закинул свой топор,
Чтобы к нему не прикасались руки.
И ахнула безмолвная толпа,
Глазам своим и веря, и не веря.
И ринулась к подножию столпа
В дубовые узорчатые двери.
В оцепененье северной земли,
В щемящей душу радости тревоге,
В жилище бога эти люди шли
И, может быть, не думали о боге,—
Был человек
Для них превыше всех:
И мастер сам, и те, кто помогали…
Так пролетел, гремя, за веком век.
Вновь близкими нам стали эти дали,
Куда в озерной глади «Метеор»
Нас прокатил в столетии двадцатом,
Где чудом стал
И мастера топор,
И вызванный к великой жизни атом.
А был ли Нестор?
Да.
И был силен.
Но если б даже не был от рожденья,
Мы б создали его,
Как создал он,
Безвестными творцами окружен,
Российское народное творенье.
