Статья любезно предоставлена автором, Давидом Гарбаром. Оригинал материала находится по адресу: http://berkovich-zametki.com/Nomer11/Garbar2.htm
ТЕ ГОДЫ – ЭТИ ИМЕНА
Ингеборг Бахман (1926 – 1973)
Мы продолжаем знакомить читателей с творчеством немецкоязычных поэтов послевоенной Европы. Роза Ауслендер, Поль Целан. Теперь Ингеборг Бахман.
Мы сознательно поместили имена Поля Целана и Ингеборг Бахман рядом. Они и были рядом. С тех пор как повстречались в послевоенной Вене. Повстречались два молодых человека (ему было 27 лет, ей 21 год). Повстречались два сложившихся поэта. Повстречались и полюбили друг друга. Но, видимо, мощь этих двух талантов была столь велика, что они так и не смогли сложиться в семью. Жизнь развела их: Поль Целан уехал в Париж, Ингеборг Бахман осталась в Вене. Защитила докторскую диссертацию по философии Мартина Хайдеггера. Затем жила в Италии, Швейцарии, Западном Берлине, опять в Италии, где и погибла в результате несчастного случая, ненадолго пережив Поля Целана. Преподавала. Писала прозу. Переводила. И все время писала стихи.
В мою задачу не входит ни изложение биографии И. Бахман, ни критический разбор ее творчества. И тому, и другому посвящены десятки работ специалистов. Это не тема для газетно-журнальной публикации. Да и нужды в этом нет, ибо биография поэта в его стихах. А стихи она писала замечательные. Глубокие, умные, честные, гражданственные. И очень лирические.
Уровень ее творчества и ее авторитет были таковы, что долгое время она была одним из лидеров в послевоенной поэзии Европы. Обладательница многих престижнейших наград и премий, она и сейчас остается эталоном в поэтическом и гражданском обществе Австрии. И тут интересен такой факт: когда относительно недавно в правительство Австрии вошли последователи Георга Хайдера, наследники Ингеборг Бахман приостановили присуждение правительственной премии ее имени. Это ли не гражданский поступок.
Я предлагаю Вашему вниманию небольшую подборку своих переложений из Ингеборг Бахман. О мотивации термина “переложения” я уже писал в предыдущих публикациях. Могу только добавить, что достичь уровня Ингеборг Бахман – задача трудновыполнимая. Буду рад, если мне удастся хотя бы обозначить некоторые из тем ее поэтического творчества, – тех тем, которые созвучны моему мировосприятию. Надеюсь, что эта публикация послужит побудительным мотивом для Вашего дальнейшего ознакомления с творчеством этой замечательной поэтессы:
Большой фрахт
(Die grosse Fracht)
Хоть летний груз погружен и уложен,
И солнечный корабль уже снаряжен,
Но чайка мечется и крик ее тревожен,
Хоть летний груз погружен и уложен.
Да, солнечный корабль в гавани готов.
Но на губах фигуры-галиона ростры
Лемурская улыбка светит остро,
Хоть солнечный корабль в гавани готов.
Но чайка мечется, и крик ее тревожен.
Ведь с запада приказ: идти ко дну!
В огне с открытыми глазами я тону.
А чайка мечется, и крик ее тревожен.
Отсроченное время
(Die gestundete Zeit)
(Идут лихие времена)
Идут лихие времена, –
Ткань времени расчленена.
Не время в поле полевать,
И рыб ловить, и люпин жать.
Пора ботинки шнуровать.
Ткань времени расчленена.
Идут лихие времена.
Идут лихие времена, –
Ткань времени расчленена.
Любимый тонет твой в песке.
Немеет голос твой в тоске.
Седеет волос на виске.
Ткань времени расчленена.
Идут лихие времена.
Идут лихие времена, –
Ткань времени расчленена.
Пора ботинки шнуровать,
Собаку с поля отзывать,
Рыб не ловить, люпин не жать.
Ткань времени расчленена.
Идут лихие времена.
Тени, розы, тени
(Schatten Rosen Schatten)
Под чуждым небом вижу тени роз.
Но то не розы, – только тени.
И тень моя в воде, – как отраженье,
Среди других теней. И теней роз.
Останься
(Bleib)
Рейс кончился, попутный ветер сник.
И все рассыпалось, как карточный домишко.
Но партию мы отыграли быстро слишком.
И я молю, чтоб парус не поник.
Останься хоть на карточном столе.
Ты мною выигран. И весь еще во мне.
Изгнанничество
(Exil)
В своих скитаниях я не живу.
Не числюсь средь живых и мертвых тоже.
И нет меня во сне, нет наяву.
Лишь ветер шевелит лохмотья мертвой кожи.
Я не жива в толпе разноязыкой.
Лишь речь немецкая мне согревает кровь.
Она звучит мне сладостной музыкой
И к жизни бренной возвращает вновь и вновь.
B наши дни
(Современность)
(Alle Tage)
Война закончена. Но битвы все идут.
Герои гибнут не в сраженье.
Бессилье стало нормой, стилем – тленье.
Надежду нам лишь звезды подают.
Она – награда тем, кто против подлых драк,
Кто не встает под черные штандарты,
Кто верен другу, кто не прячет карты,
Тому, чье слово чести – не пустяк.
Известие (Послание)
(Botschaft)
Из трупно-теплого преддверия небес
Выходит солнце, освещая жизни храм.
Могильников непроходимый лес
Бессмертия не обещает нам…
В вихре роз
(Im Gewitter der Rosen)
Те розы, в коих мы купались днем,
Шипы имеют свойство ночью нам являть.
Листва кустов, что укрывала нас вдвоем,
Теперь мешает врозь по жизни нам шагать.
Череда
(Reigen)
Они проходят предо мной –
Любви погасшие глаза.
Проходят длинной чередой,
Могущей столько рассказать.
Огни погасли. Только дым
Из кратера еще идет.
Ресницы дышат. Им одним,
Им кажется, их кто-то ждет.
Чредой погасшие глаза…
Что видят и не видят вас.
Как много хочется сказать:
Любовь!.. Но это не про нас…
Поток
(Течение)
В потоке времени: от жизни к смерти
Я заплыла настолько далеко,
Что даже на плаву держаться нелегко,
Не то что выгребать из этой круговерти.
Любой поток стремится к океану.
И мой челнок в потоке том.
Не знаю я, что ждет меня потом.
. Но выгребать обратно я не стану.
Игрушки прошлого и запахи корицы
К убитым временем нас возвращают дням.
Но памяти поток уносит в даль меня –
Уносит в когти оловянной птицы…
