Онежская дышала гладь —
прозрачна и светла,
и белой ночи благодать
над городом легла.
И прогибался небосвод,
и занимался жар:
там, из глубинных синих вод
вздымался солнца шар.
Легко, но медленно всплывал,
торжественно велик,
и так пульсировал, дрожал —
как сердце в сладкий миг.
Рождался мир, рождался день,
как многие века.
Лучами сотканная сень
была, как свет, легка.
