Память
Все поделки изъедены ржою.
Тлен не взял у меня серебра.
Я была разнесчастной женою,
Пресчастливой влюблённой была.
Я ли хрупкого телосложенья?..
Это я ли дышала едва?..
Всё, чем гибла,
во мне — для забвенья,
А для памяти — всё, чем жила.
Память — жизни дыханье и сила
И столицы — родные черты.
Тень моя до сих пор не остыла,
Где мы с нею бывали на «ты».
Где боролись успешно с азотом
И бульвары, и скверы в цвету…
Где любовь, там опора для взлёта,
Где безлюбье — удар в пустоту.
Время новое. Новая смена.
Смена сердца? — язык запчастей.
Наша юность ещё современна,
Потому что мы помним о ней. Не уходи!
Не уходи!
От рёбер вздоха требуй,
Ещё твой дух не завершил свой труд.
Не уходи!
Ещё земля ждёт неба,
Не уходи, ещё сады цветут!
Ещё пока я чудом принимаю
Твой тихий свет ко мне издалека…
О свете тихий,
я тобой пылаю,
Не уходи за тучи-облака!
Когда сомлеет день от урожая,
Не уходи глазами на закат,
Но оглянись и укрепись, вкушая
И пышный хлеб, и жаркий виноград.
Ещё дрожат слова, мои подростки,
И просятся к тебе в тепло, на чай…
Не уходи
под белые берёзки,
От слов моих
себя не заземляй!
Палома, апрель 2007 года
Сила песни
Если голосу хочется петь,
Песню надо уже начинать.
Я прошла азиатскую степь,
Чтобы корни свои отыскать.
Мне открыли свои имена
Пашня, ягодник, поле, родник…
Здесь века, создавая меня,
Подарили мне русский язык.
Здесь вошла я в сады лучших дней,
Над садами был звездный навес,
В ночь ракеты слетали с ветвей,
Словно звездная зрелость с небес.
Зная счастье и зная беду,
Выхожу на дорогу свою.
Я не падалица в саду:
Не срывая свой голос, пою.
…Ум для сердца — товарищ и врач.
Сердце — путник, ум — проводник.
Что мне прах всех моих неудач!
Мое счастье — мой русский язык.
В капитальном ремонте наш Дом,
Это, верю, для жизни дано.
Оттого не плутаю в былом,
Что плохое забыто давно.
Красной Шапочкой к светлым лесам
Темным лесом иду напрямик,
И пою всевозможным волкам:
«Сила песни — правдивый язык».
Моя провинция
Случалось в дебрях заблудиться,
С пути сбивала суета.
И без меня в простор столицы
Несли глубинку поезда.
— Да. Кланялась цветочным соткам,
Да осенью цветник зачах.
Согрей меня, моя Высотка!
Столица — Родины очаг.
Я и в квадратных метрах знала:
Прешироки мои края.
Мое столичное начало —
Во мне провинция моя.
Нa свете нет глубинки лишней.
Столицу знаю как себя.
Столица — это тоже Личность,
А Личность — это и судьба.
Двум личностям быть вместе — тесно?
И — вразнобой колокола?
Мы со Столицею совместны:
Славянка я, как и она.
На высоте, где гнездам виться,
Свой соловьиный свет совью,
И воспоет моя Провинция
Столицу — высоту свою.
* * *
Я жду перемен. Но не всяких.
Я ради того и терплю.
Когда-нибудь в цинковом баке
Вечерний сугроб растоплю.
Чтобы, окончив пробежку,
Ноги с дороги обмыть.
Когда-то успею, помешкав,
Любимой воистину быть.
Любовь глубоко и строго
Запрятана во плоти.
Когда-то узнаю, что скоро
Опять половина пути.
А главные все интересы
Снова и снова — потом.
До самого спелого леса
Успею добраться пешком.
В краю домотканых полотен
В стаканы налить молоко.
Какой всё устойчивый полдень!
До ночи ещё далеко!
Письма
Я чту тираж печатных строк,
Простую массовость афиши,
Почтовый ящик мой глубок,
Но личных писем мне не пишут.
Я знаю, как писал Бальзак,
Когда был Ганской интересен,
И дама, видимо, в слезах
Воспринимала Песню Песен.
Была скучнейшая зима,
В снегах леса, поля, болота…
И дама, видимо, сама
Бралась за песенные ноты…
…Жду письмоносца. Где же он?
До пенсии — всё ожиданье…
Опять несет мне почтальон
Официальные посланья.
Вновь получаю я печать,
Так ярко пахнущую краской…
А чтобы письма получать —
Для этого быть нужно Ганской.
***
Было женщиной море согрето,
Стало крепче, еще солоней.
Что такое любовь? Это
Сверхвозможная яркость дней.
Что такое любовь? Это
Видят, чувствуют рыбаки,
Ведь идут от такого предмета
Намагниченные круги.
Это было: зима, лето,
Над горами туман провис.
Что такое любовь? Это
Головокружительный подъем вниз.
Две женщины
Дождь по асфальту. Трамвай по Москве.
В дождь, не в печаль и не в горе,
Едут две женщины, женщины две
В нашем спокойном вагоне.
В возрасте между одной и другой
Маленькое расстоянье.
Эта спешит со свиданья домой,
Эта — домой с расставанья.
Обе похожи. Смеется одна.
Плакать не хочет другая —
Просто сидит в глубине у окна,
Что-то свое вспоминая.
Чуть принаряженный будничный вид.
Руки не в холе — в заботе.
Тучки клочок на коленях лежит —
Черненький выцветший зонтик.
Та, что помладше, пораньше заснет.
Та, что постарше — попозже.
Очень похожи. Как месяц на год.
И до чего непохожи!
МАТЬ
В нашем домике допотопном
Помню женщин одних в семье.
Помню, туфли твои дотоптаны,
Платье выцвело на спине.
Я мечтала тогда девчонкой,
Как бы мне суметь накопить,
Снять с самой с тебя мерку бечёвкой,
Платьев в городе накупить.
Называли тебя вдовою.
Помню я все твои труды,
Как верблюдицею худою
С огорода несла пуды!
Подождёшь у ворот молчаливо –
Не откроет хозяин ворот.
Я не помню в семье мужчины
Посреди бытовых забот!
До сих пор ты не так одета,
Руки маленькие черны.
Нет, никто не виновен в этом,
Кроме той мировой войны!
Окна
В пору тучных теней,
В пору плотных невзгод
В окнах жизни моей
Был и Солнца восход.
Если скоро зима,
Эти окна — на юг.
Я гляжу в них сама,
В них не смотрит мой друг.
Если я не больна,
И они не больны,
Жизнь — четыре окна,
На четыре стены.
Добирается боль
К моему этажу?
— Вспоминая Любовь,
Снова в окна гляжу.
В них сегодня и впредь
Ни морей нет, ни гор.
Только в окна глядеть —
Не расширить обзор.
Тайны звездных систем,
Для чего свет и мгла?
Для кого, для зачем
Я на Землю пришла?!
* * *
По весне наши реки в разбеге,
В океаны плывут наши реки.
По весне жаждут рук наши руки,
После долгой-предолгой разлуки.
Я бледнею от нежности денно…
Подо льдом жизнь реки потаенна.
Я бледнею от нежности нощно…
Лед растаял. Течение мощно.
И плыву к своему нареченному,
Вечной памятью прирученная,
И на Чудо надеяться вправе,
Потому что дышла для Яви.
Явь душой обниму как руками
В Океане, что дышит над нами.
Ева
Что такое Любовь?
Сверхъестественный дар.
И жила, и живу этой верой.
Подарил мне ребро первозданный Адам.
Стала я первозданною Евой.
…………………………………
Ты — Мужчина. Я — Ева, твое ребро.
Как бы мне доказать эту нежность?..
Я бы выжгла на коже твое тавро,
Чтобы знали мою принадлежность!
Хорошо!
Позаботиться есть мне о ком.
Хорошо быть для щедрого щедрой!
Мой Адам силой разума взял и окно
Прорубил в камне жизни пещерной.
Сам провел в узел быта водопровод,
В кухне кормятся газом горелки…
Все вокруг первородно из глины растет:
Мы, кувшины, плоды и тарелки.
Ты в укрытии редко. С утра на ветру.
Я — лекарство для случаев грубых:
В эти солнцепощечины сливки вотру,
Умащу медом жесткие губы.
Каблучками я свой увеличила рост,
Свой цветник на венки обобрала…
Но… Где розовый цвет, там и колкости роз,
Где пчела, там пчелиное жало.
Почему виноградника мне не дано?
— Ты, когда весела, непослушна.
— О Адам! Я мечтаю о времени том,
Где Свободы бояться не нужно.
Я
Свободы боюсь!
Жив библейский запрет
Для послушницы женской природы.
Пусть для Евы другой созревает Ранет
Запредельной злодоброй Свободы!
Потеря
Звездной меня тут не видели.
Был у меня этот шанс.
Так это было: мне выдали
Первый желанный аванс.
……………………………
Я потеряла молодость!
Но мой троллейбус в пути.
Я потеряла молодость,
К выходу дайте пройти!
Там я бывала пригожею,
Как обнищавшая тут.
Мне молодые прохожие
Цветиков не подают.
Спонсор!
Где водится молодость?
Есть магазин, может быть?
— Не продается молодость,
Сколько бы ни заплатить.
Надо бы мне и покаяться
В том, нехорошем былом…
Старости младость пугается,
Страх прогоняя вином.
Я потеряла молодость!
…Зрелость во всем возлюбя,
Я потеряла молодость,
Чтобы найти себя.
Тут поняла я, пытливая:
Молодость прячется в нас.
Я не настолько пугливая,
Чтобы пропить
аванс.
Гончарный круг
В пустыне быта сотворилось диво:
Пал пеклу на голову снег,
И дарит рай для очага огниво,
Стол на двоих, защиту и ночлег.
Я без тебя — нецельность, половина,
С тобой — воздухоплавательный шар.
Мужчина ищет женщину, ту глину:
Найдется глина, сбудется Гончар.
Ты — доброта победоносной силы,
Я — не насилье женственных noбед.
Бывает Счастье трудновыносимым,
Где почему-то нам не по судьбе.
Гончарный круг вершил круговороты,
Несовершенства в этом не терпя.
Быть Амфорой — серьезная работа,
Такая же, как не разбить себя.
…Не ставьте свечи в Храме мимоходом!
Здесь Небу поклоняется Земля.
И древний Рим знал:
Храм не для охоты,
Весталок Храма добывать нельзя.
Там, где Свобода — пир без всяких правил,
Свободу хлещут, как пираты ром.
Гончар Весталку Амфорой восславил,
Изъял из Храма Амфору Нерон.
И —
сразу здесь такая непогода!!!
Не упасется никакой крепыш,
Когда падет со стройки Небосвода
Охоте на голову
метеор-кирпич.
Славянский Свет воспитывает стойких.
Сниму с век слезы, со свечей нагар.
Я знаю:
Всенощную Перестройки
Не выстоять на глиняных ногах.
Мои — не глина, хрупкие суставы.
Как закалить их,
Небо,
подскажи!
— Дыши без гонки за неверной славой,
Не предавайся честолюбью лжи.
Нет Храма?
Пусто место — для базара,
Где завывают про «Не укради»,
И деньги тратят мужики бездарно,
А бабы деньги держат на груди.
И книг духовных не читают храбро,
Не почитают лучших кинолент…
Служи Славянской письменности, Храму,
В каком не вымирает Интеллект.
Земля — Биолог.
Мы в ее пробирке.
Возможно, ясно внеземным мирам,
Что в каждой человеческой кровинке
Есть все:
Нерон, Весталка и Гончар.
Как теснотой такой не возмутиться!
Кто усмирит протестные костры?
Сжигаются Неронами столицы,
Мир красотой спасают Гончары.
……………………………………..
…Я без тебя — не цельность, половина
С тобой — Воздухоплавательный Шар!
Ты так любил меня!
Так любят глину:
Найдется глина, сбудется Гончар
