***
Занесенное поле, как берег туманный,
Перекресток военных дорог,
Шум тяжелых обозов и крест деревянный
С польской надписью: “Смилуйся Бог”.
И следов одиноких, следов только наших
Отпечаток на белом снегу,
И на снежной равнине так жуток, так страшен
Поцелуй обезумевших губ
Все равно, я сейчас ни о чем не заплачу,
Он молчит, он не знает, он ждет…
Мы идем как слепые; идем наудачу
Против воли – вперед и вперед.
1920
В пути
Освещенного вагона
Два окна…
Вечер гаснет однотонно,
Тишина…
Сколько тайных привидений
Спят во мгле.
Безобразны наши тени
На земле.
Под тяжелой ношей хлеба
Спят поля…
Далеко на фоне неба
Тополя.
Загорается Венера,
Яркий свет…
Тонкий профиль офицера:
Мой сосед.
Но в широкой светлой раме
Я одна…
По траве бегут за нами
Два окна…
1920
***
Молодой офицер, мой случайный знакомы,
В полумраке купе твое имя назвал,
И откликнулось сердце, как дальнему грому
И в руке карандаш задрожал.
И на миг протянулась над нами двоими
Незабвенного прошлого крепкая нить…
Только несколько букв, только милое имя,
Что когда-то мечтала носить.
1920
***
Я прижалась щекою к дивану зеленому,
Закрывает лицо бахрома…
Как отрадно прийти к человеку влюбленному,
Даже если не любишь сама.
И холодные руки, устало покорные,
Поцелуям его отдаю,
И в ответ на мольбы безнадежно-упорные
Говорю: “Может быть, полюблю”.
***
Старые книги… Французские старые книги,
Дамы двадцатых годов…
Тонкая сетка какой-то влюблённой интриги,
Листья увядших цветов.
Что в этих листьях? Отрывок мучительной драмы
Или пустой водевиль?
Старые книги… Французские стройные дамы,
Легкая жёлтая пыль.
1920 г.
* * *
Трудно поверить разлуке,
Но неизбежно…
Вы мне целуете руки
Ласково, нежно…
Странно смущаете взглядом,
Мысли читая…
С вами, безмолвная, рядом
Словно не та я…
Сердце от жизни устало,
С вами легко мне…
Что отвечая сказала –
Разве я помню?
1920 г.
