Рут
Рут обвила чресла Боаза,
выжимая из него урожай.
Недоумевает Боаз во сне:
как это над ним, всегдашним работником земли,
сама земля трудится в поте лица своего.
Рут, напряжённый сгусток пара,
переливающаяся, как рыдания,
бодрствующая, как зрачок,
наблюдает за ним, взлетающим,
дрожащим, как сноп,
с голодными жаворонками, трепещущими
в сонме его искр.
перевод Я.Шульца
Рядом с Богом моим
Одиноко сидела я рядом с Богом моим,
что меня потерял средь великих пространств,
словно неба клочок,
а искать меня не пошел.
И я камнем недвижно лежала,
не меня перекатывал ветер,
не в меня люди лестницу упирали,
чтоб взобраться ввысь.
Одиноко сидела я рядом с Богом моим,
к подбородку колени прижав,
как тогда, когда Он сотворил меня и весь мир сотворил,
не на хаос и мрак сотворил;
как тогда, когда слушала я — вот творит Он меня, —
словно дудочки песню,
словно тонкого пламени всплеск.
(1978)
ЭТИ ГОРЫ
Не знаю я откуда эти горы пришли ко мне,
Я них и спрашивать не стану.
Уселись в мои светлые кресла,
Салфетки с бахромой к вершинам подвязав.
И так я рада,что они пришли:
Иерусалимские горы или Хребет Нафтали,
И не знаю – издалека ль пришли.
Лёгкой рукою пирог разрезаю
И крошку за крошкой во рты им бросаю:
Иерусалимским горам или Хребту Нафтали,
Потому что не знаю – откуда они пришли.
О, горы! О, горы!
На конях вы так долго скакали ко мне…
(перевод Владимира Глозмана)
Я корни пустила
Я корни пустила!
Вы слышите, люди!
Я корни пустила в густую траву.
А пальцы ног – длинные,
тянутся к почве,
и шея, как древко, все клонится долу,
с травою мешает густую листву.
Как свечка, теку к своему основанью,
теку я к корням,
и колени ползут.
И я отвечаю мирскому желанью:
живот, груди, шея и очи несут
меня к теплой почве…
Я корни пустила!
Я корни пустила!
Вы слышите, люди?
Я корень сама и лицо мое – корень,
и корни повсюду:
в грядущем и в прошлом,
и сзади, и спереди.
Корень – мой сон, застрявший в ресницах,
всегда будет сниться,
родные мои!
Эй, добрые люди!
Я корни пустила!
Пустила!
Ау!
Пер. И. Ермакова
Я
Я —всего-навсего смеющийся, улыбчивый рот.
Я —всего-навсего слезинка.
Я —чей-то вздох.
Вот я —живот женщины нагой.
Я —молчание бури,
Я —щебетание птицы,
Я —старческая рука,
Вот я —искорка света.
Вот я —страх.
Я —радость
Или смех, или рыдание.
И всегда —удивление.
Перевод Р. Левинзон
НАРОД МОЙ
Народ мой в земле не нашла.
Перебирала комья земли,
Когда опускаются потоки дождя.
Народ мой в земле не нашла.
Только зло смотрела она на меня,
Переворачиваясь на живот.
Народ мой искала в туманном лике
Господа моего, Старика, Великана.
И повернулся Он бестелесно ко мне
Своим тяжелым, синим туманом,
И синь была пуста, печальна и глубока.
И не было в нем моего народа.
Искала народ мой на небе,
В облаках его пустопорожних.
И там я его не нашла.
В ничто он ушел, в ничто,
Народ мой.
Но вдруг услышала я в тишине глубокой —
Дрожат струны в глуби меня самой,
И рассекла я глубь.
Всю себя рассеяла по ветру.
И больше меня не осталось.
Трепеща, я закрыла глаза и увидела —
Из меня народ мой выходит.
Перевод Р. Левинзон
МНЕ КОНЧАТЬ ПЕСНИ ПТИЦ
Мне кончать песни птиц,
Что в перелет отправились дальний.
А вы улыбаетесь.
Я смеялась. Ваши улыбки —песни,
Из страны прилетели чужой.
А я улыбка,
Что исторг человек, когда пил, чтобы ее опьянить,
Песня, что птица обронила в испуге
В полете своем.
Птицы отправились в путь, в перелет —
Вам велели их место занять.
А вы улыбаетесь.
Перевод Ф. Гурфинкель
Пятки
У каждого из нас – большие пятки,
Чтобы вобрать всю пыль дорог;
На этой земле наши пятки
Взахлеб надышались песком.
С неба спустились огромные птицы,
И помчалась всякая живность:
Яйца нести, зверят рожать;
Нашли себе лунки в песке.
Ямки в пыли – теплы и мягки,
По ночам там спят наши вздохи.
И тысячи предков моих являются в полночь
Вдыхать – до измельченья – наши пятки.
Перевод В. Глозмана
К ЗЕМЛЕ МОЕЙ
Земля моя,
Зеркало великого Бога,
Превращение из ничего в сущее,
Превращение сущего в ничто.
Земля моя,
Страстные призывы филина
К горам.
И нет смерти старым деревьям,
И страсть вжимает тяжелые тела
В мою землю.
Перевод Р. Левинзон
ПЕСНЯ О МОРЕ*
Если б в меня ворвалось море
И вымыло слезы из глуби моей…
Если бы небо оросило меня
Дождем колыбельных своих…
Усталая.
Люди идут сквозь меня
По дороге, ведущей к последнему покою.
Перевод Р. Левинзон
ПЕСНЯ О МОРЕ
Если бы море ворвалось ко мне,
Из меня бы плач унесло,
И небеса б на меня пролили
Все колыбельные песни.
Я устала.
Все люди проходят через меня
На пути к месту последнего покоя.
Перевод Ф. Гурфинкель
*Публикуем два перевода одного стихотворения.
