ВЕСЕННЯЯ РАЗЛУКА
1
Окно открыто. Голубь сизый
Клюет, и строг янтарный взор.
И золотой прикрыла ризой
Весна глубокий, хмурый двор.
Как бы дождем омыты звуки:
И ярок каждый, и певуч.
Во всем – забвение разлуки.
Приди сюда и дай мне руки,
И сердце жалостью не мучь.
2
Без меня отцветают сирени,
Без меня соловьи отпоют,
И прохладные вешние тени
По тропам уплывут, уплывут.
В этих пыльных и душных громадах
Тщетно к небу подъятых домов
О зеленых вздыхаю прохладах
И о росном дыханьи лугов.
БЕЛАЯ НОЧЬ
Земля не спит, напрасно ожидая
Объятий сумрака и нежной тишины,
Горит заря, полнеба обнимая,
Бредут толпой испуганные сны.
И все живет какой-то жизнью ложной,
Успокоения напрасно жаждет взор,
Как будто ангел бледный и тревожный
Над миром крылья белые простер.
1897
* * *
Помнишь, внизу, разбиваясь о скалы,
Плакали волны и глухо рыдали,
Злая тоска в этом шуме звучала,
Столько в нем было глубокой печали.
Стон непонятный и ропот далекий
Часто твой слух в сновиденьях смущают…
Спи! Не тревожься: то ночью глубокой
Дикие скалы волнам отвечают.
ПЕТЕРБУРГ
Город туманов и снов
Встает предо мною
С громадой неясною
Тяжких домов,
С цепью дворцов,
Отраженных холодной Невою.
Жизнь торопливо бредет
Здесь к цели незримой…
Я узнаю тебя с прежней тоской,
Город больной,
Неласковый город любимый!
Ты меня мучишь, как сон,
Вопросом несмелым…
Ночь, но мерцает зарей небосклон…
Ты весь побежден
Сумраком белым.
1901
УНЫНИЕ
Одинокий, нелюбимый,
Я из дома в час вечерний
Выхожу. Гляжу кругом.
Тучи тянут мимо, мимо,
Серебро мешая с чернью.
Осень в воздухе ночном.
ВЛАСТЬ ДОЖДЯ
А. Герцык
Нечастый дождь капал на крышу балкона,
Точно по железу кто-то переступал осторожно.
Мы слушали напев дождевого звона,
И было в душе от молчанья тревожно.
Как листья под мелким дождевым ударом,
Вздрагивало сердце, и в глазах твоих
мерцал блеск влажный.
Я сказал. Вздохнула ты. А в саду старом
Ветер рванулся, и проплыл вздох протяжный.
Снова тишь. Ветер сложил влажные крылья.
Недвижно уныние неба. Не дрогнуть молнии алой.
В серой тиши безвластны грома усилья.
Дождь победит баюканьем день усталый.
И снова он капал на крышу балкона,
Точно по железу кто-то переступал осторожно.
А в душе, под напев дождевого звона,
Вздыхало одно лишь слово:
– Невозможно.
***
Чем печальней и чем безнадежнее
Одиночества тусклые дни,
Тем все ярче забытое прежнее
Зажигает в тумане огни.
Позади, сквозь сиянье вечернее,
Мне пройденную видно межу.
Все спокойней и все легковернее
Я на будущий путь свой гляжу.
Оттого сердцем, жизнию раненным,
Мне умерших мгновений не жаль,
Что в былом, как в стекле затуманенном,
Отразилась грядущая даль.
1904
***
Помнишь, мы над тихою рекою
В ранний час шли детскою четой,
Я — с моею огненной тоскою,
Ты — с твоею белою мечтой.
И везде, где взор мой замедлялся,
И везде, куда глядела ты,
Мир, огнем сверкая, загорался,
Вырастали белые цветы.
Люди шли, рождались, умирали,
Их пути нам были далеки,
Мы, склонясь над берегом, внимали
Тихим сказкам медленной реки.
Если тьма дышала над рекою,
Мы боролись с злою темнотой:
Я — с моею огненной тоскою,
Ты — с твоею белою мечтой.
И теперь, когда проходят годы,
Узкий путь к закату нас ведет,
Где нас ждут немеркнущие своды,
Где нам вечность песнь свою поет.
Мы, как встарь, идем рука с рукою
Для людей непонятой четой:
Я — с моею огненной тоскою,
Ты — с твоею белою мечтой.
В БЕЗУМНЫЙ МЕСЯЦ МАРТ
Вяч. Иванову
В безумный месяц март я родился на свет,
И в этой жизни мне нигде покоя нет.
И борется весна в душе моей с зимой,
И весел громкий смех, а стих печален мой.
То дьявол душу мне темнит крылом своим,
То вижу лик Отца, как смелый серафим.
— Любовь и смерть, — всегда единый мой ответ…
В безумный месяц март я родился на свет.
1907
ЗАСУХА
Земля вся в жару пламенеет,
И небо над нею не плачет.
Суховей из степей дует, веет,
Долгим стоном злые чары деет,
Лист коробит, и мечется, и маячит.
Ночью не вздыхает прохлада,
Сух и горяч блеск звездных ресниц
Сквозь черную путаницу сада.
Отсветами недальнего ада
Полыхает пламя непрерывных зарниц.
По степным бескрайним дорогам
И пыльно, и душно, и тесно.
В этом мире страшном и убогом,
Как скучный сон, мы забыты Богом…
Забыты или прокляты – неизвестно.
НЕРАЗРЫВНО
3. Гиппиус
Чем леденей и ближе дышит смерть,
Тем жарче алость поцелуя,
И стонет страсть в надгробном «аллилуйя».
В земных водах мерцает твердь.
И не дышал бы страстью вешний цвет
Так сладко, если б смерти жало
По осени плодам не угрожало:
Без тени смертной — страсти нет.
ТЕМНО
Я тебя увидал в вечереющем парке.
Ты скользнула по мне темным золотом глаз.
Ночи были темны, дни осени и ярки.
Помню встречи, слова… Каждый день,
каждый час.
И тебя полюбил я на долгую муку,
Был навеки ужален печалью твоей.
Но зачем вспоминать? Вечер темен. Дай руку,
И безмолвно дойдем до заветных дверей.
БЕЛАЯ ДЕВОЧКА
Ты была девочкой беленькой и маленькой,
С ножками, как папиросы.
Вплетала бантик то голубой, то аленький
В свои золотые косы.
Жила в городе все свои первые годы:
Камень и пыль, камень и грязь.
Знала одну из всех сказок родной природы:
На стекле морозную вязь.
Слушала, как мать возилась с больным братишкой,
Как, ворча, бранился отец.
Ждала, пустят ли в библиотеку за книжкой:
Такой интересный конец!
По вечерам твердила длинный символ веры
И никак не могла понять,
Зачем купец спутал все товары и меры,
И надо его проверять.
А жизнь кругом мудреную пряжу сплетала,
В небывалом рождая быль.
За летом осень, за зимою весна мелькала…
Камень и грязь, камень и пыль.
И когда тебя жизнь вдруг в бескрайность степную
Умчала из злой духоты,
Ты с криком звонким упала в траву родную,
Плача и целуя цветы.
Порой мое сердце внемлет детскому крику
И бьется жарче и нежней:
Белая девочка целует повилику
И плачет над ней.
