Степи Оруро
Ящерицей хвостатой
тянется пампа;
как змея золотая,
выползает дорога.
В танцующем вихре
ветер машет метлою,
и облако белой пыли,
поднявшись, как призрак,
подметает дорогу.
Безмолвие Анд нарушая
жалобным стоном,
голос кены
пересекает пространство
и “айлью” неподалеку.
Лень
И укрылся тучами полдень,
и под тучами сладко спит,
как котенок, тепло укрыт,
он свернулся в клубок и спит.
Свои глазки закрыл, из топазов
и рубинов и видит сны.
А над ним повисла в пространстве
шаль прозрачная – тишины.
И уснул себе тихо полдень,
так расслаблен и так ленив!
В своем ложе роскошном пампы,
обо всем на земле забыв.
Жалоба Кены
Звучит ее голос протяжно,
легко, вдохновенно,
с холма величавого, дали вокруг поглощая,
как будто летучих тревог устремленная стая,
в пронзительной песне
спускается жалоба кены.
Лицо просветленного
пампы касаясь устало,
играет то быстро, то нежно и проникновенно,
и в ритмах рисует желание, рвущее вены, –
вернуться к вершинам,
где мужество лагерем встало.
В расщелины скал проникая,
сквозь голые стены,
где ветер холодный один покоряет высоты,
роняет в пространство
дрожащие чистые ноты.
И крик вариации, душу пронзая мгновенно,
уходит обратно рассеянно, слабо и нервно,
в звучании кены, чья жалоба так непомерна.
Гармония
След темных борозд протянув за собою,
волы тяжело через поле идут.
За ними – с дыханьем размеренным двое,
под небом, похожим на алый лоскут.
Работают, землю усталую раня,
упорно и немо, про отдых забыв,
вперед продвигаясь вдоль пампы бескрайней,
ряды ровных линий на ней прочертив.
И двигаться плуг заставляя покорно,
мужчина умело справляется с ним,
а женщина в землю усталые зерна
неспешно бросает – одно за другим.
На ней ярко-красная юбка надета,
он – в темной одежде, похожий на тень.
И в пампе, где столько прозрачного света,
спокойно и мирно рассыпался день.
