* * *
Д. М.
Эвридика, Эвридика!
Твои косы повиликой
Обвивают стройный стан.
Расплети тугие косы
И пролей на плечи просто
Этот золотой туман.
Под луною в полном смятеньи
Золотые бродят тени.
Пляшет звездный карнавал…
«Эвридика! Эвридика!»
Ты сказал тепло и тихо
И меня поцеловал.
1928
ЛЕФОРТОВО
Замкнулась камера Лефортовской темницы.
Застыв от ужаса, стою.
Исчезло всё, друзей потухли лица,
И я одна у жизни на краю.
И некуда кричать, и некому поверить
На части сердце рвущую тоску…
Молчанье серых стен, глазок железной двери
Да неба зарешеченный лоскут.
Прогулка в Лефортовской тюрьме
Хожу кругами под луной,
Как зверь в вольере.
На вышке стынет часовой…
А что луна над головой –
Глаза не верят.
И Млечный путь седой-седой
Растекся плазмой.
Притих в тревоге шар земной,
Лишь звезды ходят вслед за мной
Кругообразно.
Иль злой завещано судьбой
В жару и вьюгу
Всю жизнь моей душе живой
В проклятой клетке роковой
Ходить но кругу?..
РУКИ
Лефортово, железный коридор
и часовой на перекрестке.
Тюремщик раздает еду…
И щелк флажков, как выстрел хлесткий,
Предупредил: преступницу ведут*.
Все стихло… лишь шагов зловещий стук
Моих и двух солдат, что впереди и сзади…
Вовек мне не забыть голодных бледных рук,
Державших миску щей, полученную на день!
Они явились вдруг, случайно в этот раз
Тюремщик не прикрыл окошка черный выем,
В окошке руки, нет лица, нет глаз,
Лишь две руки — мучительно живые!
Чьи эти руки? Кто еще
Тоскует за железной дверью?
Кто, как и я, часам теряет счет
И камеру шагами мерит?
Кто он? А может этих рук
В миру мои касались, руки?
О Господи, спаси от мук…
Всех страждущих избавь от муки!
* В Лефортово коридоры с камерами расположены звездой. В центре звезды стоит часовой с двумя флажками.
Ему видно, когда арестованного выводят из любой камеры. Тогда он щелкает флажками, предупреждая, что ведут заключенного. Сразу закрываются «кормушки» — окошки в дверях, через которые подается в камеру еда. (Примечание автора.)
* * *
Ночью снег идет,
Или дождь шумит.
За решеткою
Арестант не спит.
Горе горькое
В глазах прячется,
По худой щеке
Слеза катится.
Только слезы те
Бесполезные,
Приотворится
Дверь железная.
И за проволку,
За колючую
Поведут тебя,
Невезучую!
От тоски лихой
Будешь век страдать,
Не видать тебе
Ни детей, ни мать!
Панихиду петь
Неминучую
По душе твоей,
По измученной.
Лефортово
* * *
О Боже, как уйти от вас,
От этих снов и дум печальных!
От этих звонов погребальных,
Пророчащих последний час!
О Боже, как уйти от вас!
Лефортово. Май 1950
* * *
И я, наверно, побреду,
По колее дорожной!
Со всеми разделю беду,
Иное невозможно.
Свой крест тяжелый понесу
Во тьму, к страданьям новым,
Как нес когда-то Иисус
Свой крест в венце терновом.
Я понесу тяжелый крест,
Где ветер смерти веет,
Собачий лай звучит окрест,
Да окрик фарисеев!
Но до Голгофы не дойду,
Уж в сердце кровь остыла.
На снег горячий упаду
От выстрела в затылок!
Лефортово
Моей матери
Надо спать. Над головой
Лампочка в железной сетке,
За стеною – часовой,
За дверями – люди в клетках!
Знаю, мама, ты не спишь,
И в подушку слез не прячешь,
Ты, тоскуя, в ночь глядишь
И, тоскуя, сердцем плачешь.
Ты страданья прячешь в ночь,
Горе от других скрывая…
За решеткой сын и дочь!
Помолись о них, родная!
О безвинных помолись,
Что везут в Сибирь на муки.
С горькой долей примирись.
Я твои целую руки.
Лефортово
***
Мы пронесли свой крест за всех,
Прошли крутым путем.
О Господи, спаси же тех,
Что станут жить потом!
Соловецкому камню
На людной площади один,
Горючий Соловецкий камень.
Остановись… не проходи…
Легко коснись его руками.
Такие камни говорят
И стонут тягостней и глуше.
Склонись над камнем – в нем скорбят
Людей загубленные души!
Он одиноко здесь лежит
И болью всех погибших дышит.
Нагнись и что-нибудь скажи!
Скажи – и он тебя услышит.
Цветок со скорбною свечой
Тихонько положи на камень.
И воск растает, потечет
На землю горькими слезами.
