ТЫ У МЕНЯ ОДНА
Ты у меня на свете
одна, моя страна.
На все тысячелетья
ты у меня одна.
Вся — с трауром и счастьем —
принадлежишь ты мне.
Я сердца каждой частью
принадлежу стране.
На все кладу я руку,
все в сердце сберегу —
тоску, любовь и муку,
иначе не могу.
Всю радугу — от боли
до радости твоей
несу в себе, доколе
живу.
И после — с ней!
Мы плоть и кровь друг другу.
Я — дочь своей страны.
На все кладу я руку
от снега до весны.
Перевод В. Сикорского
СТУПЕНИ
Памяти поэта Арона Копштейна,
погибшего в войне с белофиннами
Поспешных избегай суждений.
Повремени, подумай, взвесь.
Дождись решающих мгновений,
Где человек раскрылся весь.
Он сердце обнажил,
и светом
Наполнен он.
Глаза горят.
Ты в сердце различишь при этом
Как бы ступеней длинный ряд.
Он ввысь ведет,
и только позже
Вдруг станет суть его ясна.
Ведь богатырь, бывает, тоже
От страха закричит со сна.
Ведь столько лет живем на свете,
А умираем только раз.
Но голос жизни
перед смертью
Внезапно настигает нас.
Когда ни труб
и ни оваций,
И ждет поступков
трудный век,
Виднее, — кто достоин зваться
Высоким званьем Человек.
Вот там,
на той ступени высшей,
На той забывшейся войне,
За вьюгой,
над тобой повисшей,
Твой голос юный слышен мне.
Порой студеной,
ранней-ранней,
Последний тот кончая бой,
Ты вдруг сказал:
— Ну вот, я ранен. —
И снег был красным под тобой.
И полосою отчужденья
Твои друзья тебя несут…
О вы, поспешные сужденья,
Как страшен ваш неправый суд!
Сегодня это как в тумане —
И все начала, и, концы…
Бренчали у тебя в кармане
В жестяной банке леденцы.
Твои поступки так смешили
Порою нас —
ты все спешил.
В тебе стихи как в доме жили,
Вернее, ты стихами жил.
Притом смешно носил рубашку,
И потешали очень нас
Твоя рубашка нараспашку
И твой густой не в меру бас.
Все радости и все печали
И все привычки этих лет
В тебе никак не обличали
Геройства видимых примет.
Но сквозь жестокие метели
Мне говорит суровый век:
— Вы в человеке проглядели,
Какой живет в нем Человек! —
Спасибо, жизнь моя, спасибо
За это право выбирать
Судьбу такую —
жить красиво
И так красиво умирать!
Перевод Ю. Левитанского
КУДА?..
Куда кирпич везете вы?
Пусть будет вам гладка дорога!
Среди небесной синевы
Наш дом растет, в нем солнца много!..
Дом счастья — жизни нашей цель.
Все будет ярко в нем и звонко.
Куда поставим колыбель?
Я положу в нее ребенка.
И не забудьте про балкон.
Ведь нам нужны цветы. И воздух.
Простор и свет со всех сторон.
И зеркала. И небо в звездах.
Страна растет. И нужно ей
Для дней веселых и счастливых —
Побольше дочерей красивых,
Побольше крепких сыновей!
Перевод Ю. Александрова
НА РАДОСТЬ ЛЮДЯМ
Закалены огнем войны
В ее безжалостном горниле,
Уверенностью мы полны
В своей спокойной, доброй силе.
Во мне отчизны плоть и кровь.
Я ложь врагов опровергаю
И камень правды вновь и вновь
Клеветникам в лицо бросаю.
Со мною тот, кто людям друг.
За будущее мы в ответе.
Пускай же все цветет вокруг
На хорошеющей планете!
Ликует сердце. Жизнь поет.
Но нерушим закон суровый:
Тот первый на землю падет,
Кто призывает к бойне новой.
В моей груди моя страна.
Я вместе с нею так окрепла,
Что сила дивная дана
Мне города поднять из пепла.
Борьба за жизнь — моя судьба,
Зовет моей отчизны голос,
Поет фабричная труба,
Встает в полях высокий колос.
Пусть жизнь ликует и цветет.
Но нерушим закон суровый:
Тот самым первым и падет,
Кто призывает к бойне новой.
Как я пою — в любом краю
Поет народ и днем и ночью,
В подполье темном и в бою
Прозрев грядущее воочью.
Покой, как праздничный наряд,
Покуда отложу в сторонку.
Кто нас не понял — пусть глядят
Завистливо — уже вдогонку!..
А тоненькие деревца,
Посажены рукою друга,
Растут, и листья, как сердца,
Лишь к солнцу тянутся упруго.
Так жизнь поет, и мир цветет,
И нерушим закон суровый:
Тот самым первым здесь падет,
Кто призывает к бойне новой!
Перевод Ю. Александрова
ДЕРЕВО
Рань ранешенька…
Кудряво
Вьются тучки пенной мглою.
На развесистое древо
Посмотрел старик с пилою.
Корни скрючены натужно,
Солнце застят лапы веток,
Чахнет тоненький, недружный
Молодняк, не видя света.
А оно стоит высоко —
Тяжкой, кряжистой громадой,
Много света, много сока
На его потребу надо.
Только все ему не впору —
Не поют на ветках птицы,
Гниль ползет, кору съедая,
А в дупле сова гнездится.
И пила запела звучно,
Начала, да не допела —
В одиночку несподручно
За такое браться дело…
Тихо-тихо в ранней рани,
На дворе мычит теленок,
Где-то на поле в тумане
Трактор фыркнул как спросонок.
А из хаты в голубое
Утро — мальчик босоногий:
— Я проснулся!
Я с тобою
Попилить хочу немного!
— С добрым утречком!
А ну-ка
Помогай, коли охота! —
И берутся дед со внуком,
Старый с малым, за работу…
И грохочет, рушась наземь,
Великан
колодой дряхлой.
И побеги, вздрогнув разом,
Остро, молодо запахли,
Встрепенулись ветви буйно,
Каждым листиком воспрянув,
Деревца дохнули юно,
И цветы пахнули пряно,
Птицы грянули,
и солнце
Всю поляну окропило…
А малыш считает кольца —
Водит пальцем по распилу.
Шестьдесят прожилок четких.
Шестьдесят кругов на кряже.
Дед, насупясь:
— Одногодки…
Не пора ль и мне туда же?.. —
А малыш ему тревожно:
— Что ты, что ты, дед, не стоит…
Ты не старься — это можно.
Ты ж не дерево простое! —
И глядит, глядит с вопросом…
И смеется старец сивый:
До чего ж он прав, курносый!
До чего ж земля красива!
И садится он с улыбкой
На поверженное древо,
А над ним, легки и зыбки,
Тучки пенятся кудряво.
Перевод Г. Валикова
