ОТКРОВЕНИЕ
Пред облаком, спокойно тающим
На фоне темно-голубом,
Пред небом, звездами сверкающим,
Я осеню себя крестом.
И верю – будет откровение,
Когда, бесплотен, невидим, –
Меня коснется на мгновение
Дух чистый – светлый серафим.
И я пойму душой измученной,
Что жизни тягостная жуть,
Что тусклые ее излучины –
Лишь к Вечному недолгий путь.
* * *
Нет, нет, усталость мне не выжжет душу, —
Я знаю, где найти оплот и силы.
Жизнь голубого храма не разрушит,
Я донесу святыню до могилы.
А просто я измучена сегодня,
И потому меня тревога точит,
Но верю всё же, что рука Господня
Ко мне протянется сквозь холод ночи.
Она подаст мне радость вдохновенья, —
Почувствую в груди дыханье Божье, —
Как посланное за грехи прощенье,
Как теплоту огня средь бездорожья…
ВОЛГА
Нечасто, но с тоскою неизбывной
Я вспоминаю Волги ширь, простор.
Хор рыбаков тоскливо-заунывный…
Нечеткий контур Жигулевских гор.
Темнеет. Вечер шествует победно.
На пристани зажегся желтый свет.
И наполняет воздух песней медной
Уютных храмов ласковый привет.
Величественно в высоте сияя,
Луна на Волгу свет спокойный льет.
Бурлит вода, под колесом вскипая, –
Как лебедь, проплывает “Самолет”…
И веет в душу тихою отрадой,
Встает одна картина за другой.
Мой дом родной за низкою оградой
И старый сад, уснувший над рекой…
РАЗДУМЬЕ
Поддаваясь раздумью тихому,
Закрываю глаза усталые.
Никогда не была трусихою,
А теперь почему-то стала ей.
Это жизнь своей лапой каменной,
Дрессировкой своей упорною
Из девчонки – бунтарки пламенной
Превратила меня в покорную.
Научила терпеть и каяться,
Серебром надо лбом посыпала…
Хорошо еще, что состариться
Не одной мне на долю выпало.
* * *
Зазмеятся пестрыми рядами
Потускневшие от воска бусы,
Улыбнется нежными губами
Ангел сероглазый, светлорусый…
Я ж, уйдя от пустоты и скуки,
Отогнав заботы и тревогу,
Помолюсь, сложив по-детски руки,
На земле родившемуся Богу.
И почувствую на миг короткий,
В этот час холодной зимней ночи,
Что с улыбкой светлою и кроткой,
Глянут в душу мне Христовы очи.
СУМЕРКИ
Предвечерняя прохлада.
Легкий бег минут.
Засыпающего сада
Ласковый уют…
Сквозь туман воспоминаний
Улетевших лет –
Исполнявшихся желаний
Золотистый свет.
Отсверкавшие зарницы
Отгремевших гроз…
Пожелтевшие страницы,
Капли чистых слез…
Купол неба темно-синий.
Ветер. Облака.
Отцветающих глициний
Нежная тоска.
БЕЛАЯ РОЩА
«Много в душе отметила
Темных обидных дат,
Много прохожих встретила,
Лишних свершила трат,
Думала в белой рощице
Прочный построить дом,
Там, где полынь полощется
По ветру, тишь кругом.
Верила, грудь не выстынет,
Беды не заклюют,
Если добру и истине
Дать у себя приют.
Верила жадной верою,
Пряча седую прядь;
Горькую накипь серую
Думала с жизни снять.
Слышала зовы тихие,
Зовы, а шла опять
Злыми тропами дикими
Вечно искать и ждать…»
ССОРА
Ты жесток… Ты совсем не тот,
О котором мечталось много.
В злой усмешке скривил ты рот,
Я замкнулась в молчаньи строгом.
Одиноко грустит диван
О вчерашней чудесной встрече.
Пусть грустит, – в жизни все обман,
В жизни сердце заполнить нечем.
Весь наш путь – это путь обид.
К счастью, к радости редки сдвиги…
Четко маятник час дробит
На холодные, злые миги…
* * *
Мне часто кажется, что это – сон,
Что я проснусь, и будет всё, как прежде –
Церквей харбинских перезвон,
Мой город в чистой снеговой одежде.
Нет, пусть не снег – пусть пыльная весна,
Черемух цвет и ветер дни и ночи…
И жизнь полна, и цель ее ясна,
И зорок ум, и карандаш отточен.
…Все дальше уходящие года…
Чужой закат над нами пламенеет.
Я видела красавцы-города,
Но ты, мой пыльный город, всех милее…
СВЕТЛАЯ НИТЬ
Ты знаешь, мне страшно бывает порою,
Что я не могу до конца сохранить
В душе, пораженной тревогою злою,
Непорванной тонкую светлую нить.
Я замкнутой стала, суровей, черствее;
Все реже мечтаю, все больше молчу,
Но тот уголок, от которого веет
Дыханьем Весенним, я помнить хочу.
То небо глубокое, радостным взором
Сиявшее в ясном покое святом:
Тот сад, расцветавший так буйно, в котором
С достоинством старился чистенький дом;
Те комнаты низкие; на половицах
Отсветом луны нарисованный клин;
На старых портретах знакомые лица
И лестница узкая – на мезонин.
И жить-то, быть может, осталось недолго.
Пусть! Лишь бы звучала в бессонной тиши
Та песня, что вольно взвивалась над Волгой,
Та песня, в которой и горечь, и ширь.
Пусть не было счастья, покоя не будет,
Пусть, лишь бы не рвалась чудесная связь,
Чтоб помнить всегда, как о ласковом чуде,
О месте далеком, где я родилась.
БОЛЕЗНЬ
Опять меня нянчит смерть, –
Внимателен страшный глаз…
Опять в моем бедном уме
Сознания луч погас.
Болезнь, – черный, злой петух, –
Клюет меня в левый висок.
Мой взор потускнел, потух.
Ртуть сделала резкий скачек.
С усилием дышит грудь –
Резиновый проткнутый мяч…
Вздохнуть бы, поглубже вздохнуть,
Все силы к жизни напрячь!
Как руки мои горячи…
Ах, если, б уменьшить жар
И с жизни моей – свечи –
Скорей снять болезнь – нагар.
Пусть пламя снова дает
Не яркий, но ровный круг,
Пусть смерть, наконец, поймет, –
Не надо ее услуг!..
* * *
В душном мраке усталые люди
Напряженно и жадно молили
О покое, о мире, о чуде…
А сирены стонали и выли.
Воздух рвался от залпов орудий,
И дрожали коробились крыши,
И кричали испуганно люди,
И никто этих криков не слышал…
Мать плясала над трупом ребенка,
И металися косы, как грива.
Дикий смех, исступленный и звонкий,
Был страшнее, чем залпов разрывы.
Пастор рылся в дымящейся груде
Обгорелых обломков строений,
Посылая и Богу, и людям
И проклятия, и обвиненья…
Забирались под землю глубоко…
Пес подстреленный жалобно лаял.
. . . . . . . . . . . . . . . .
А над миром на небе далеком
Распускалась звезда голубая.
ВЕЧЕР
Окончен дня томительный обман…
Морозной ночи сумрачный предтеча —
На землю грустную закутанный в туман
Спустился медленно холодный синий вечер.
Чуть видны звезды в трепетных венцах.
Ты у окна. Задумалась глубоко —
О счастьи тишины, о раненых сердцах,
О грусти пламенной в стихах хрустальных Блока.
«Всему навсегда стать покорной…»
Всему навсегда стать покорной,
Без ропота крест свой нести,
Иль голову ветошью черной
Покрыть и от жизни уйти.
Уйти, чтоб смиренно молиться,
Терпением жертву возжечь,
Спокойною темною птицей
Без дум Неизбежность стеречь.
Не знать, что проносятся годы,
Бьет время шершавым крылом,
Не знать, что шумят непогоды
И копят в лесах бурелом.
Лишь чувствовать: временной гостьей
По этим дорогам бреду…
И ждать лишь креста на погосте,
В безмолвном зеленом саду.
НАШ ДОМ
А. Ф. Недельскому
Рыщет ветер, хищный ветер,
Злобно ломится в окно.
Хорошо, что дом мой светел,
Двери заперты давно.
Хорошо, что мы с тобою
Вместе, мой любимый друг.
Под лампадой голубою —
Голубой заветный круг.
Ничего, что мир наш тесен,
Чувства тихи, мало слов,
Что не слышим громких песен
И не видим ярких снов.
Но зато средь ночи мглистой
Наше счастье — огонек,
И благословлен Пречистой
Этот мирный уголок.
ДАЛЕКОЕ[36]
Далекий летний день. Изгиб тропинки узкой.
Кусты шиповника. Обрыв. Река.
Взметнувшийся отрывок песни русской.
Пасущиеся в небе облака.
Святая тишина. Ряды избушек серых,
Взбежавших на зеленый косогор.
И белый храм, как символ чистой веры…
Синеющий вдали сосновый бор…
В полете вихревом забвению навстречу
Мелькают чувства, даты, имена.
Под тяжестью забот согнулись плечи
И надо лбом, как иней, — седина.
Но сердце сберегло и пронесло сквозь годы
Наперекор усталости своей
Улыбку светлую родной природы,
Мечту о воздухе родных полей.
БЫЛО
Мрак спустился темной птицей. Окна — черные провалы,
Ночь над спящею землею расстелила покрывало
И по бархатному фону бриллианты разбросала.
Средь кустов пророчит вёдро одинокая цикада.
Глухо слышен рокот моря. Льется в комнату прохлада.
Тихий свет воспоминаний — словно кроткая лампада.
Замирает сладко сердце в чувстве нежном и знакомом…
Был когда-то ветхий домик, чем-то схожий с крошкой гномом…
На диване кот пушистый спал, свернувшись теплым комом…
По ночам скреблися мыши! По углам грустили тени.
От балкона в палисадник шли широкие ступени.
Соловей о счастье грезил в буйных зарослях сирени…
Было детство, ясность сердца — жизни чистые истоки.
Были красны эти губы, были пухлы эти щеки…
Неужели это было?! Сон чудесный, сон далекий!
«Как хорошо в борьбе с судьбою многоликой…»
Как хорошо в борьбе с судьбою многоликой,
Разыскивая счастья бледный след,
Почувствовать, что льется в душу тихо
Воспоминаний золотистый свет…
Любимый уголок под липой шелестящей.
Скамейка. Запах меда и травы.
Весенний полдень празднично звенящий.
Разноголосье птичье средь листвы.
В час предвечерний — стол, накрытый на балконе,
Уют родной, незыблемый, простой…
В небесном розовеющем хитоне
Последний луч заката золотой.
И мамино лицо над Книгой небольшою,
Слова о Том, Кто умер на кресте,
И девочка с взволнованной душою,
И радость слез, и звезды в высоте…
ИЗ ОКНА ПОЕЗДА
Провода… Суетливые стайки
Воробьев облепили их.
Мимо быстро бегут лужайки…
Не лужайки — яркий цветник!
Мне ковер их нетронуто пестрый
Оставлять за собою жаль,
Две березки, сиротки-сестры,
Обнимаясь, делят печаль.
В синь густую, к небесному своду
Дым стремится из труб лачуг.
Сопки кружатся в хороводе,
Тесно ставши плечом к плечу.
Рельсы вдаль торопливо уходят.
Солнце на небе — птица-Жар.
Под корзинами гнется ходя —
Тащит овощи на базар…
РАДОСТЬ СНЕЖНАЯ
Солнце только для декорации
Распустилось в эмали синей;
Лег на ветви голой акации,
Словно облако, легкий иней.
Мы сегодня с тобою молоды,
Очень дружны и очень нежны.
Дышим острым бодрящим холодом.
День прищурился в смехе снежном.
Как бела, как нарядна улица.
Как блестят тротуары, крыши!
Нет, сегодня не надо хмуриться —
Радость песню слагает. Слышишь?
Дышим ясным звенящим холодом…
В неизвестность бежит дорога…
Мы с тобою еще так молоды.
Жизнь должна нам еще так много!..
ЛЕТО
Ветер, взметнувшись стремительной птицей,
Зноем полуденным дышит.
Тополи чисто метут черепицы —
Бьются ветвями о крыши.
Белое облако плавает в небе —
В аквамариновой краске.
Яркою стрелкою тянется стебель
К жизни и к солнечной ласке.
В воздухе туго натянуты струны,
Радости в песне их много…
Кто-то прекрасный, веселый и юный
Бродит, смеясь, по дорогам.
УТРО
Ясно сердце, ясен ум.
Это утро, солнце это
Разогнали ярким светом
Хмару темных, трудных дум.
Воздух счастьем напоен,
Небо сине, а оттуда
(Это чудо, это чудо!)
Льется тихий перезвон.
Нежность, радость, счастье, взлет,
Как мы веселы и смелы!
Вверх взгляни — кораблик белый, —
Плавно облако плывет.
А от первого листа
Пахнет… чем же? Память, память!
Пахнет горько… над домами
Даль прозрачна и чиста.
Чертит утро светлый круг…
Жизнь — стремительное скерцо.
Ясны мысли, ясно сердце,
Улыбнись мне, милый друг!
ЗИМНЕЙ НОЧЬЮ
Ни о вражде, ни о тревожных снах,
Ни о борьбе, ни о глазах усталых
Не думать. Позабыть… Ночь так ясна.
Сверкают звезд холодные кристаллы.
Идти в морозной острой тишине;
Душой свободной, чувствами простыми
Приветствовать огонь в чужом окне,
Чужую жизнь за стеклами двойными.
Обиды ветру зимнему отдать
Иль схоронить их под порошей белой.
Минувший день без гнева вспоминать,
Грядущий — ожидать с улыбкой смелой.
