ГАЛЕРЕЯ “ЛОНГ РУМ”
(Тринити-колледж, Дублин)
Здесь, в Галерее,
можно дышать лишь
воздухом прежних времен.
Сегодняшний воздух поступает
в одно легкое,
воздух 1783 года выходит из другого.
Что же до призраков,
постойте неподвижно –
и вы почувствуете, как они
шевелятся у самого вашего уха.
Туристы там, внизу,
думают, что лицезреют привидение,
когда наблюдают, как вы проплываете
сквозь книжные стеллажи
у них над головами.
На скрипучем деревянном балконе
вы прокладываете туннель сквозь столетия,
сквозь груды книг,
уходящие ввысь как горы.
Вы можете взобраться по приставной лестнице
на самые вершины знания
или поискать заложенные в книгах
маленькие белые листки –
например, записку, нацарапанную
Джонатаном Свифтом.
Древний кислород,
частицы старинной пыли,
окаменевшая древесина…
Кого ты обманываешь?
Ты принадлежишь к тем, что внизу:
бейсбольные кепи, жвачка, видеокамеры.
ДОМ
Восход солнца в Иллинойсе
властно заставляет меня ощутить себя чужой
здесь, посреди прерии, в этой своей машине,
мчащейся на север, в Чикаго,
куда некий ирландский парень
вздумал направиться сотню лет назад.
Потому-то я и еду туда, куда еду,
а не в какое-нибудь другое место.
Этот парень управляет моей жизнью,
определяет курс моего авто.
Нацелился бы он когда-то в Бостон –
я и ехала бы сейчас именно туда.
Забавно, что мы позволяем кому-то
решать за нас, где мы должны находиться, снабжать
нашу речь акцентом, заставлять нас жить
посреди полей, засеянных кукурузой и соей.
В кафе при стоянке грузовиков
я пью кофе из огромной чашки
и пытаюсь представить себе, как сельские жители,
что сидят слева, и военные за моей спиной
так же, по воле случая, были заброшены
сюда, в самое средоточие пустоты.
И мы, простодушные,
теперь называем это место домом.
БИОГРАФИЯ
Опустим скучные подробности –
Наполеон, сражения
и всякая прочая ерунда,
к примеру, болтовня о европейской
политике тех времен.
О, зевотное!
Листаем дальше, вплоть до тех глав,
где чья-то незаконная дочь
выходит замуж за герцога
против воли его родителей,
и эти двое всю оставшуюся жизнь
проводят в странствиях,
пытаясь обрести совершенство.
Это мякоть, в которую можно вонзить зубы.
ТВОРЧЕСТВО
На поэтическом семинаре
меня очень,
очень
хвалили.
Однако же
было трудно
открывать
тайники моих чувств
группке людей,
совершенно
мне не знакомых.
Но все-таки
это стоило того,
чтобы услышать
такие
отзывы.
БЕЛЫЙ ЗВУК
Когда дождь
что-то шепчет –
это снег.
РОГАЛИКИ И СНЕГ
Мне не хотелось бы снова,
как когда-то,
сидеть в книжном магазине
в январский день
и есть рогалики
с моей сестрой,
наблюдая, как падает снег
в деловом квартале Чикаго,
как вспыхивают огоньки,
испросив разрешение
у темноты.
Сестра пила какао
из огромной чашки,
за нашими спинами стояли успокаивающие
ряды книг, белые лампочки
украшали зимние ветки за окном,
и трагедия еще не произошла.
Поэтому мне хочется оставить
все как есть: пусть снег
искрится, какао источает пар,
рогалики лежат в ожидании
на белой тарелке
как можно дольше.
СДЕЛКА
(из цикла “Памяти отца”)
Это стоило ему всего,
но он таки купил целый год.
И поскольку год теперь принадлежал ему,
он владел небом,
вулканами
и каждой молекулой
Вселенной.
Конечно, дороговато, рассуждал он,
но — смотрите-ка! — всё теперь его.
Минуты и четверти часа –
вся длинная их вереница –
принадлежали ему,
и месяцы тоже, двенадцать долгих месяцев,
выстроившихся в ряд.
К тому времени, как
его отрывной настольный календарь
похудел до двух листков,
он подготовил еще одну, надежнейшую сделку
касательно того,
что должно воспоследовать.
СПОР С ЖИЗНЬЮ
Я спорю с жизнью.
Она говорит: “Чтобы обрести стойкость,
играй по правилам”.
Я заявляю,
что не знаю, как
обедать в ресторане одной,
как получать удовольствие от вечеринок
и любить род людской.
Такие вот у меня недостатки.
Жизнь пробует другой подход:
“Ты же человек, правда ведь,
с этим ты не будешь спорить?
Можешь же ты один раз
пойти куда-нибудь с друзьями вечером,
что в этом такого ужасного?
Расслабься. Наслаждайся общением”.
Я возражаю, что не могу.
И не хочу.
И никуда не пойду.
Я не просилась на этот свет,
о средоточие мудрости!
БЕЛЫЙ ЗВУК
Когда дождь
что-то шепчет –
это снег.
ПАКЕТ
Я ношу с собой
полиэтиленовый пакет с ручками.
Внутри – мои запасные части:
лишняя рука, пучок вен, кусок кожи на заплаты.
Бывают дни – такие, как сегодня –
когда это все очень пригождается.
