АЛЬБАТРОС
И тогда я восстала птицей,
Птицей с грудью блистательно – белой.
Наступив на горло прекрасной песне,
Я не знала дотоле хороших песен.
Альбатрос огромный неудержимо
На удалении парит над взморьем.
Упасть однажды пора настанет,
Я рухну наземь беззвучно – тихо,
Но, оказавшись без оперенья,
Не перестану вам повторять
Напев любви.
ДУША
У гения скульптуры в галерее
Есть ваши лица из резного камня.
Они почили на моих руках,
Свидетельства угаснувших желаний.
И, стоит мне ребёнком оказаться,
Воспоминания застынут на коленях,
Ведь кто ещё заплачет по тебе?
Душа нависла стелой надмогильной.
МАРИО
Представь, что я люблю тебя безмерно.
Что б ты сказал, известный богохульник?
Ты презираем по делам собратом,
Но всё ж искусству погибать в огне.
У нас с тобой есть повод для сближенья,
Есть то, чего вовек не позабыть.
Хотя сказать, что я люблю поэта –
Вложить в слова иной, им чуждый смысл
На рубеже сомненья человека.
Мне нравится исходный лейтмотив.
Твоё сознанье, верно, идеально,
Твой силуэт – убранство всех сезонов.
Мазок картины прежде привлекает
Пьянящее доверие к тебе,
Сродни смирению Христову,
Что был чудесным сыном для отца.
ДО ТОГО, КАК ПРИЙТИ
До того, как прийти,
Принеси мне три красные розы.
До того, как прийти,
Принеси мне совок для соринок.
Отчего трепыхается сердце?
Принеси мне терпения крепь,
Величайший источник любовный.
До того, как прийти,
Разбери стену давней разлуки.
Если рядом лампаду зажгли,
Кто отчётливо смотрит вослед?
До того, как прийти,
Дверь открой без излишнего скрипа,
Услыхав горький плач,
Позвони мне на скрипке души.
Об уходе скажи откровенно,
Твой визит – лишь внезапный испуг.
Перед тем, как прийти,
Не забудь попрощаться,
Мне так мало осталось прожить.
* * *
Открыта пачка сигарет.
Листом табачным
Затяжка обыкновенного
Отсутствия в твоей повседневности.
Ты знаешь, так приятно слышать,
Что я нужна тебе,
Особенно когда этого не слышишь.
Сигареты определённо жестоки,
Но язык поэзии заключается в следующем:
Молчание утомительно долго
После затяжного поцелуя.
***
Я родилась весной двадцать первой
Без потворства, по буквам пророчеств,
Разрыхлённой дерновою почвой,
Зрелым бунтом разнузданных штормов.
Может, свойская мне Прозерпина
Уронила каплями бисер
И соткала полог пшеницы.
Как ночами она рыдает!
Боль молитвы её снедает.
***
Самые красивые стихи
Написаны на камнях.
Отзываясь в коленях,
Они кажутся уму вечной тайной.
Самые красивые стихи написаны
Перед опустевшим жертвенником,
В окружении адептов
Божественного безумия.
Верно, шесть душевнобольных преступников
Для вас, что стихи человечества.
Стихи собраны
В библейские пророчества
И стали шестью братьями Ионы.
Но земля обетованная
Надвигается, где золотые яблоки
И древо познания,
И Бога никогда не свергали и не предавали анафеме.
Но да, зато вы прокляты.
Наблюдаете со стороны час за часом,
Потому что упали в подвешенном состоянии,
Откуда стремящимся обратно
Отказано в выживании.
ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Час свидания в Иерихоне.
Я была своей в Палестине,
Спасаясь в убежище,
Что были стенами Иерихона
И бассейном отравленной воды.
Евреи вдобавок к тому
Оказались фарисеями.
Склонялся к кресту Мессия.
Проявление смуты в толпе.
Обезумевшие обращались к небесам,
Все с трепетом звали Бога.
Мы все были кучкой подвижников,
Взмывавшей птичьею стаей,
Но каждый раз попадавшей в силки,
За пределы тюремной решётки.
Но мы выступали отчаявшейся людской массой,
Лавиной нашего Господа.
Христа – Спасителя
Омывали и хоронили,
Сродняясь с ароматом ладана.
А позднее, когда мы воспылали верой,
То вызвали грозовой разряд.
Почему же, судя по возгласам толпы, умалишённый Иисус
Не может стать столпом любви?
Однажды я подобно Спасителю
Очнусь внутри тесной гробницы.
Со мной окажутся воскресшие ученики,
Но им никогда не достать до небес.
Тогда спущусь в самый ад,
Где в удивлении
Остановлюсь перед стенами древнего Иерихона.
КАЖДОЙ ЖЕНЩИНЕ
Женщины хрупкие, мира рабыни
С явной печатью вины на челе,
Даже в Господних глазах, что прощают,
И, несмотря на священность тех войн,
Кои велись за свободу.
Ниспадает узор красоты,
Но любви костяк остаётся.
Жажда мести уже привычка,
Есть у вас законное право
Предаться горестно плачу.
Повернитесь – дитя перед вами,
Сказать ничего не в силах.
Молчите! Молчите! От боли
Вы обернётесь земною твердью, щадящей сушей.
МИЛАНУ
Не то чтобы любовные хрящи
Знакомой плотью быстро прирастали.
Милан благословил на подвиг женщин,
Состав крови переменил внутри.
Любовь с двумя обвисшими грудями –
Кормушка для возжаждавших народов.
Милан весь ощетинился холмами.
Вам невдомёк, но отчего – то здесь
Возникло впечатляющее чувство,
Которое тихонько умирало.
Милан ворвался вихрем в чуткий ум,
Принять заставив радость и страданье.
Что тот канал? Пролитых слёз приют.
Перевод Андрея Бикетова
