***
Богатырь перед камнем стоит на крутом перепутье.
Три дороги, но все – в никуда, на погибель, в обрыв.
И случаен ли этот сюжет, где страдающим людям
только удаль, волхвы да удача даруют прорыв?
Стать счастливым в столь странной стране необычно.
Вот жестоким, богатым, разгульным, – вполне может быть.
Умным, пьяным, весёлым и даже блаженным – привычно.
Но совсем невозможно, чтобы жить-поживать-не тужить.
Наступила весна, но никак не отступит ненастье.
Мелкий снег. У людей и земли зябкий вид.
Я уже поняла, что в России за жизнь отнимается счастье.
Можешь выжить – живи. О покое и воле вопрос не стоит.
1991
Трамвай желаний
Товарищ юности весенней,
трамвайчик мой!
Тогда ходил по Маросейке
сорок восьмой.
А по бульварному колечку
бежал всегда
гостеприимный и беспечный,
бессменный «А».
Лихие ездили мальчишки
на буферах,
зажав учебники под мышкой,
забыв про страх.
И я могла, в призывах лета
забросив класс,
весь круговой маршрут объехать –
да и не раз.
Подняв окно наполовину, –
в руках портфель –
под шум и запахов лавину
лететь в апрель.
Ты часть былых очарований,
посол мечты.
Поклон тебе, трамвай желаний!
Ушёл и ты.
1968
Прости мне, дочь, которой нет,
которой никогда и не было,
Что я тебя не вывела на свет.
Оставила в бездонной небыли,
комочком без судьбы, без тела и тепла,
в огромном Космосе, где ты совсем одна.
Одна, вне времени и места.
………………………………..
Годами снилось мне, дитя,
здесь, у груди, твоё соседство.
1973
Колымский сон
Так смутно всё кругом и странно.
Вдруг лязгнет за углом затвор
и грянет выстрел? Снова раны
и снова ад…
Колымский сон,
его виденья
не оставляют никогда.
Покоя нет. И нет забвенья.
И веры нет – вот в чём беда.
Середина 1970-х
Любви магический кристалл…
Нет, не кристалл, а брызги Солнца,
которые в слепом оконце
слепой влюблённый увидал.
1976
Над долиной Иордана
поднимается луна.
Чаша боли и обмана
уже выпита до дна.
На кресте из кипариса
телом бедным изнемог.
Человек погиб. Родился
и пошёл по миру Бог.
1977
Наталье Николаевне Пушкиной
Мне всё равно, какой женой Вы были,
каким супругом наш поэт Вам был.
Достаточно, что он Вас полюбил,
и Вы его, по-моему, любили.
Мне всё равно, кому кто изменял,
кто верен был, а кто неверен.
Союз Ваш кровью был проверен
и над людской молвою воссиял.
Мне всё равно, кого Вы покорили
и с кем наш гений мимолётно был.
Но Вас одну безумно он любил.
И Вы его до смерти не забыли.
1979
Поводырь
Всё находит конец. Идентичность и мера,
одеяния чувств износились до дыр.
Но как важно, что мне так верна моя вера –
вера в русский язык, вечный мой поводырь.
Я уже не увижу Байкал и Чукотку,
не слетаю в Нью-Йорк или там в Анадырь.
Но у сердца храню дорогую находку –
светлый русский язык, верный мой поводырь.
Начало 1980-х
Я мыслящий тростник. Ведь это про меня
сказал Паскаль так образно и нежно,
что лучше и сказать нельзя.
Во всей Вселенной, сумрачно безбрежной,
безмолвно всё – пою лишь только я.
Лишь моему уму счастливится в мечтах
к неясной вечности и к совершенству мира
приблизиться. Бредя впотьмах,
тропинки прозревать. К основам Бытия
припасть. И созидать, творя себя, себе – кумиры.
Любить убийственно, и убивать, любя.
Гонясь за истиной с извечностью отрадной,
сознаньем рисовать воздушные миры,
а рассмотрев и насладившись жадно,
их разрушать небрежностью игры.
Космическим ветрам невольно подчиняясь,
я погибаю, снова возрождаюсь
и проживаю жизнь свою, как сон.
Но мыслю я, а значит – существую.
Коль существую, – значит, мыслю я.
Колеблясь, как тростник, страдая и ликуя,
тебя благословляю, мысль моя.
1983
Беспомощно, бесслёзно, обречённо
крылом подбитым била. А потом
подскакивала жалко. И упорно
глядела в небо гаснущим зрачком.
Я вместе с нею погибала тоже,
вдруг осознав сочувственным нутром,
что я и птица – мы похожи.
И ужаснулась мысли о потом.
В потоках воздуха, в живом биеньи силы,
вся в хлопотах и суматохе дней,
я смела пошутить, что впереди – могила,
и что никто не разминётся с ней.
Теперь мои подбиты крылья. Где ты, небо?
Я тоже птица. Дай же мне взлететь –
клянусь, что не для славы, даже хлеба.
Но помоги в полёте умереть!
1984
«Всё моё», – Любовь шептала.
«Всё моё», – скрипела Смерть.
«Всё отдам», – Любовь сказала.
«Всё возьму», – вскричала Смерть.
Два извечные начала.
Вся земная круговерть.
1985
Птицы
Это верно, конечно, что птицы не жнут и не сеют,
собирая лишь то, что для них приготовит земля.
Но как много они и споют, и успеют,
эти малые птахи, в течение летнего дня.
Расклевав всей семьёй полукруглую корочку хлеба,
в суете, хлопотливо и с писком её шевеля,
они вновь улетают в свой лес или в светлое небо.
И, быть может, взлететь позовут и меня.
1988
В оковах вечного пространства,
при неизбежности утрат
и при неверном постоянстве –
чем утешаешься ты, брат?
Какой соломинкой закроешь
себя над бездной ничего,
какой иллюзией прогонишь
мысль о бессмыслии всего?
Круговорот смертей, рождений –
всё без начала и конца.
Проходят люди, словно тени,
без отражения лица.
За что же сердцем зацепиться,
за что умом голосовать…
Кольцо из вечности крутится –
никак на палец не поймать.
1989
Богатырь перед камнем стоит на крутом перепутье.
Три дороги, но все – в никуда, на погибель, в обрыв.
И случаен ли этот сюжет, где страдающим людям
только удаль, волхвы да удача даруют прорыв?
Стать счастливым в столь странной стране необычно.
Вот жестоким, богатым, разгульным, – вполне может быть.
Умным, пьяным, весёлым и даже блаженным – привычно.
Но совсем невозможно, чтобы жить-поживать-не тужить.
Наступила весна, но никак не отступит ненастье.
Мелкий снег. У людей и земли зябкий вид.
Я уже поняла, что в России за жизнь отнимается счастье.
Можешь выжить – живи. О покое и воле вопрос не стоит.
1991
Город на Неве
Коль теперь я не гуляю
и не езжу по Земле,
свою память отправляю
в светлый город на Неве.
За меня бесплотной тенью
она город обойдёт.
Эрмитажные ступени
длинным шарфом обметёт.
Подождёт меня у Мойки,
у Фонтанки подождёт,
на мосту с конями стойко
дождь весенний переждёт.
В Летний сад из-за решётки
потихоньку поглядит.
Напоследок долго-долго
с девой-кошкой посидит…
1991
Синяя птица
Булату Окуджаве
Синяя птица счастья
летает вроде бы близко.
Кажется, эту птицу
можно достать рукой.
Но часто приходит ненастье,
и тучи стелятся низко.
И птица тогда улетает
туда, где мир и покой.
Только невинные дети
знают, где прячется птица.
Станем на них похожи –
и будет у нас успех.
Это понять несложно:
счастьем надо делиться!
Если делиться счастьем,
то хватит его на всех.
Середина 1990-х
Вовремя сказать
Как важно вовремя сказать себе: иди!
Пусть трудно, страшно – кулаки сожми,
иди вперёд, не отступай, держись, борись
за миг победы, одоление, за жизнь.
Как важно вовремя сказать: остановись!
Не продолжай, не наступай, иначе – вниз.
Иначе кончатся и силы, и кураж,
и мир окажется не мой, не твой, не наш.
Но как, скажите мне, узнать простой ответ:
за что – «борись», когда – «не стоит» или «нет»?..
1996
Памяти Венидикта Ерофеева
Справляли вроде юбилей
несчастного Вениамина.
Среди пьянцующих гостей –
почти одни свиные рыла.
Зачем волынку завели,
зачем буффонили напрасно –
без пониманья и участья,
без уваженья и любви?!
Когда б старались вы понять
его страдающую душу,
хотя бы взяли труд дослушать
то, что хотел он вам сказать,
тогда б не веселились всласть
над жизнью горькой и постылой,
а встали, за руки держась,
у преждевременной могилы.
Октябрь 1998
Ты – омут. Глубиной и шириной
вбираешь всё, что проплывает мимо.
Поглотишь всё вокруг – и снова над тобой
вода тиха, темна, неколебима.
Веками то же. Труд – гульба,
гульба – как труд. Сквозь красоты просветы,
сквозь пьяный рык – и слёзы, и топор,
злодеев взлёт и гениев расцветы.
Терпение. Игра. Надрыв. Судьбе глухой укор.
Ты – словно песня долгая, пропета
с улыбкой через стон. И всё скользит упор…
1999
Когда я уйду – уйдёт и планета,
планета по имени Ада.
А мир – он заметит,
что нету планеты?
А, может быть, нет – и не надо?
1999
Мне многое не суждено.
Я прозевала.
Я не знала,
что всё единожды дано
и коль не сбылось, то пропало.
2000
Только снилось
Я навестить хотела Вас, но не посмела.
Хотя бы слово Вам сказать, но не успела.
Так полюбить мечтала Вас, но не сложилось.
От Вас кружилась голова – так получилось.
Но то, что с Вами я всегда, мне только снилось!
Мы были молоды тогда, и в этом дело.
Я бы могла ответить «да», но не сумела.
Я бы могла Вам всё отдать, но не решилась.
Ведь что-то зрело в нас, да-да! Но не сложилось.
И то, что Вы со мной всегда, мне только снилось…
2002
Дождик, дождик, дождик, дождь…
Он поможет – ты поймёшь,
что уже совсем несложно
лет остаток перечесть;
что почти всё стало поздно;
что нельзя неосторожно
обращаться с тем, что есть.
2002
О несбывшемся
Хранить всё то, что не сбылось.
Всё наше прошлое – как поезд:
чуть погудев, уж унеслось.
Теперь стоит, в года зароясь
и разнотравьем зарастая,
в каком-то дальнем тупике,
где юность, перьями сверкая,
тихонько дремлет в уголке.
И то, что вовсе не сбылось, –
у сбывшегося за плечами.
Всё – в памяти. Не надо слёз.
Что было, не было – всё с нами.
Понять всё то, что не сбылось.
Листать прошедшее, как повесть,
которую искать пришлось.
А прочитав и успокоясь,
признать, что всё-таки сюжет –
не самый грустный из возможных,
поскольку автор осторожно
объехал худшие из бед.
Простить всё то, что не сбылось,
приняв прошедшее как участь.
И дальше жить, не тратя слёз
и ревностью к нему не мучась.
2003
Крик журавлиный – громкие «курлы».
Сошлись на точках длинные углы.
Чуть рваные ряды,
затем спрямляясь,
уходят в небо, быстро удаляясь,
подальше от кружилихи-зимы.
2003
Не уходит детство,
остаётся с нами,
бродит по соседству.
Позовёт мечтами,
ковырнёт обидой,
о заботах вспомнит.
Временем прибитой
радостью наполнит.
Я была другая,
лица все – другие.
Но пока жива я,
все со мной – живые.
2003
Ада Сванидзе
1. Качели: Стихотворения. М.: Олимп, 1999.
2. Наедине с собой. Стихи. М.: РГГУ, 2001.
3. Вдали от суеты. М.: Едиториал УРСС, 2004.
4. Подруга Жизнь. М.: Едиториал УРСС, 2004.
5. Вторая муза историка: Неизученные страницы русской культуры XX столетия. Сост., коммент. А.А.Сванидзе; Институт всеобщей истории, М.: Наука, 2003.
