* * *
Любовь должна вырастать
подобно дикому ирису в поле,
вдруг возникать, после сильной бури
подставлять свой открытый пурпурный
рот дождю,
не думать о будущем, не видеть травы
и кургана опавших листьев вокруг,
забывать о том, как она родилась.
Любовь должна вырастать
подобно дикому ирису в поле,
но так не бывает никогда.
Любовь можно чаще найти
на кухне в обеденный час —
усталую и голодную —
засиживается за столом в домах,
где стены помнят движения;
кухарка, быть может злится,
и все расходы на еду рассчитаны,
а девочка кричит я хочу есть,
и ее мать на грани истерики повторяет
подожди немного, подожди немного.
Любовь должна вырастать
подобно дикому ирису в поле,
но так не бывает никогда.
Любовь никого не пугает,
она предсказуема и ожидаема, почти абсурдна,
изо дня в день одинакова, слепа
но кое-что понимает,
каждую осень ее обманывают,
а она все поет свою песню
и спотыкается об один и тот же коврик,
сдается, хочет спрятаться,
несмела, знает слишком много
и не похожа на дикий ирис в поле,
скорее невидящим взглядом на улице
неуверенно ищет нужную дверь —
раздражается из-за скользких тротуаров,
повсюду стучится,
думая, что если она захочет, чтобы все было хорошо,
то так и будет.
Любовь должна вырастать
подобно дикому ирису, но так не бывает,
она обыденна, и все-таки способна
видеть, как зоркий глаз
при правильном освещении,
наощупь бредет, и когда
не остается ничего другого, бывает нежной,
моргает и подставляет лицо свое небу.