Памяти Сергея Аркавина Кто в тиши вздохнёт у изголовья, кто всплакнёт тихонько в уголке, – поредело наше поголовье, где ты там, от мира вдалеке, как погода, каковы условья, есть ли рыба в тамошней реке, правда ли, что там у всех…

Всё плещет память о гранит*, в который празднично одета тропа вдоль озера, и лето уж на исходе, город спит, спят улицы и переулки, спят в булочных баранки, булки, спят жители и спят дома, лишь изредка окно-другое не спит, – знать,…

От спящего заснеженного леса*, от ламбы, мирно спящей подо льдом, – их вида – прочь от скучного прогресса, с природой в единении святом, ушёл бы и бродил в снегу по пояс, пока о приближении весны не разнесёт непостижимый голос благую…

Гляжу в окно и вижу пред собой не спящий дом за пальмовым пригорком, но зубчатый гранит карельских скал, заросших мхом. Далёко под обрывом гладь озера – и мачты сосен, ели, зелёным неистёршимся ковром простёршиеся вплоть до горизонта, сливаясь с ним…

Я представляю, как вхожу в тот дом, где жил несчётно лет тому назад, я узнаю его родной фасад и козырёк над памятным крыльцом, я открываю дверь в родной подъезд, взбираюсь по ступенькам неспеша, как прежде, стойкий запах гуляша откуда-то разносится…

Город северный мой, город северный мой, Мне к тебе не дано возвратиться, Я оставил тебя и уехал – зимой, Я оставил тебя и твои бесконечные лица, И фасады домов, и простор площадей И заснеженных улиц и скверов, И прощальные взгляды…