Важозеро

И монастырь над озером остался,
Там скошена трава у деревянной церкви,
Три маленьких часовни деревянных,
Ухоженных заботливою с любовью.
Сюда приходят тихо и спокойно, –
«Мой дом – домом молитвы наречётся»,
И женщине положено быть в юбке,
Закрытой кофте и с покрытой головою
Совсем без украшений и без краски,
(Иначе отповедь сурового монаха) –
– Простите нам неведение наше.
Но свечки разрешил поставить
В Преображенской летней церкви,
Высокой, с новыми иконами
И деревянными резными креслами
Вдоль стен, сиденья – откидные.
-Есть много немощных и старых богомольцев,
Которые во время долгих служб
Могут немного отдохнуть.
Здесь своя жизнь течёт,
И для кого – то десять лет
Служение в монастыре над озером.
И озеро и монастырь,
Как два протяжных звука
Соединяются в уединении глубоком.

2.
Место, где звонят в колокола,
Где вода синеет под горой,
Где течёт над травами покой
И не слышно ни мычание, ни лай.
Человек один – не одинок,
Со свечой стоит и, как свеча
Возгорается от горнего луча
И живёт молитвой – видит Бог!
Путь монаха – в храм и на погост,
Всё мирское – к миру отошло,
Он поёт – и душу вознесло…
Благодать невыплаканных слёз.

3.
Часовня Святого Никиты,
Внутри колодец со святой водой,
На цепи ведро поднимаем,
Пьём маленькими глотками
(Пригодилась крышка от термоса),
Холод воды обжигает гортань,
Потом приходит ощущенье вкуса
Природной чистой воды.
Чувствуется, что сруб часовни сделан
Несуетными руками,
С терпением и любовью.
Вниз по лестнице, за воротами,
Далеко в озеро выдаётся причал,
Там – место для обливания водой,
Как будто беседка плывёт…

4.
Ни музыки, ни озера, ни слов,
Прости страстные и отчаянные дни,
Мы на рассвете – одинокие огни
Тысячелетних храмов – островов.
Молитвенники плакали за нас
В лесных пустынных кельях по ночам,
Чтоб милость Божья не погасла, как свеча,
Любви Божественный светильник не угас.
Печальны пепелища вечной ночи,
И жизнь висит на тонком волоске,
Дай миг спасительный – протянутой руке
И плач молитвы, милостивый Отче!..
5.
Окутал белоснежьем сердце
И затеплил моленье,
Небесный невесомый свет
Стал синим озером безбрежным.
И пустынька в лесах карельских
Святому старцу помогала,
Он людям помогал молитвой,
Был дар прозренья, исцеленья.
И жизнь текла, угодна Богу,
В трудах и подвигах духовных,
К нему монахи потянулись,
Пошла молва о Важозерье.
И, предсказав свою кончину,
Святой Никифор мир покинул.
И под алтарной частью мощи
Погребены – святое место…
Духовный подвиг не земные
Стяжает почести, а радость
Сосуда Божьей благодати,
И землю нарекут – святою,
И монастырь затеплит свечи…

6.
Две церкви девятнадцатого века
На возвышении стоят,
Поближе к озеру – «Во имя всех святых»,
Там преподобные Геннадий и Никифор
Покоятся под алтарём,
Так основатели монастыря,
Свой путь земной окончив,
Оставили духовный свет икон.
Перед погостом – церковь летняя
Во имя праздника «Преображения»,
С высокой деревянной колокольней,
У входа – три берёзы
Качают ветки над могилой
Блаженного инока Владимира.
Он в Петербурге, юным,
Получил благословение
На поломничество ко святым местам
И только после двадцатилетних странствий
По монастырям Иерусалима и России
Стал подвизаться в Важозерском монастыре,
Блаженный инок имел дар прозорливости
И говорил свои пророчества стихами – в рифму.
И предсказал, что три берёзы
Его последнее пристанище овеют.
Монах, пророк, поэт
И – крест иносказаний.
Кто посмеётся: «Юродивый!»,
Кто пожалеет: «Блаженный…»,
А кто поверит – последует за словом Божиим,
Которое даруется за чистоту души.
Он чувствовал свет ангельской любви!

7.
На Важозере есть монастырь,
Всё было – пустынь, церкви, разоренье,
Колхоз, колония и интерпоселенье,
В двадцатом веке – новый повадырь…
Но пять веков был ангел над обителью святой
В молитве и слезах об этом мире,
И колокольный звон сменяет вновь покой
И братия поёт о Богородице на клире.