Стихи о Карелии

Рецепт бессмертия

В этом году замечательному поэту Владимиру Морозову исполнилось бы 75 лет. В связи с этим в городе проводятся мероприятия, посвящённые его памяти. Два “морозовских” вечера состоялись в июле в Национальной библиотеке. Два – потому, что представители двух конкурирующих писательских организаций вспоминали своего легендарного земляка порознь, ведь в наши дни даже память не может никого объединить. Ещё один вечер прошёл 20 октября в читальном зале библиотеки для слепых на ул. Балтийской – в менее торжественной, официозной обстановке. Здесь главными действующими лицами были читатели, которым нечего делить, зато есть чем поделиться друг с другом.

Владимир Морозов – личность в истории карельской литературы особенная. Можно смело сказать, что он – едва ли не единственный лирик советской эпохи, выдержавший проверку временем и ставший настоящим классиком. Его до сих пор хочется перечитывать, открывая для себя какие-то новые детали и нюансы, незамеченные прежде. Сборники ни одного из наших поэтов, изданные посмертно, не вызывают хоть сколько-то заметного читательского интереса, и лишь морозовские моментально становятся библиографическими раритетами. А всё потому, что Владимир Морозов был несомненным гением. Всё его не столь уж большое по объёму наследие кажется предисловием к чему-то большему, так и не успевшему созреть и состояться.

Впрочем, по большому счёту, вся русская литература – собрание недописанных, нерождённых шедевров – ведь такое же впечатление оставляет чтение и Есенина, и Лермонтова, и даже Пушкина! Трудно даже представить себе, что бы создали все эти люди, если бы им дали прожить хоть лет на пять больше. Те открытия, которые должен был совершить Морозов, перешли по наследству следующему поколению поэтов, живших всё-таки в более благоприятной обстановке. Он же оставил нам лишь смутные предчувствия перемен, но и в этом уже опередил своё время.

Что такое отечественная поэзия 50-х годов? В большинстве своём – стерильная, бесконфликтная, идеологически выверенная и потому обречённая на забвение. В стихах Морозова всегда – острый конфликт, неоднозначные взаимоотношения людей, сложный выбор жизненной позиции. И ведь что интересно, иногда автор бывает слишком наивен и категоричен, но никогда – назойливо дидактичен. Примерно в то же самое время, в том же самом направлении двигался Эдуард Асадов, но в своём вечном стремлении поучать и пояснять даже элементарные вещи он убивал в стихах саму поэзию. Наверное, мера вкуса у писателя – это прежде всего мера доверия к людям, для которых ты пишешь. Морозов не сомневался в том, что его поймут правильно, не растрачивал себя на пустословие:

Они утешают:
– Чего ты ревешь?
Подумаешь – бросил!
Бывает и хуже…
Они утешают:

Другого найдешь,
Ведь ты молода
и красива к тому же, –
Они утешают опять и опять

То ласковым словом,
то строгим и резким,
Как будто бы не с кем покинутой спать,
А ей просыпаться, покинутой, не с кем.

Небольшой, всего в восемь строк, этюд. Но за ним – целая судьба, большая человеческая трагедия. А ведь были ещё и поэмы, и длинные стихотворения со сложным сюжетом, который держит в напряжении от начала до конца. Вообще-то сюжетные стихи – это верх виртуозности для любого автора, ибо одно дело описать сиюминутное состояние своей души и совсем другое – заставить героя действовать и раскрываться в поступках. Морозовское повествование течёт легко, раскованно – как хорошая проза, но это именно стихи – тонкая, откровенная лирика.

Один из его прижизненных сборников назывался “Стихи о настоящем”. Более точного определения для всего, сделанного поэтом за недолгую жизнь, не придумаешь. Искренне завидуешь людям, имевшим возможность общаться с ним, например принимавшему участие в вечере поэту Ивану Костину.

– В 1954 году я демобилизовался из армии и приехал в Петрозаводск, – вспоминает Иван Алексеевич. – В литературу я входил постепенно, учился, наверстывал упущенные годы. Морозов, в отличие от меня, как поэт сформировался значительно раньше и уже в двадцать с чем-то лет был признанным поэтом в республике. Это не помешало нам сдружиться. Я не побоюсь этого слова, потому, что сам он называл меня дважды другом. Один раз пришел к нам, достал тетрадь, показал её и говорит: “Ты знаешь, что твой хороший друг еще и прозу пишет?” Второй раз он назвал меня другом после одной сблизившей нас командировки в Сортавалу. Морозов был явлением ярким, значительным. Читателей у него уже в то время было много, сборники выходили баснословным для нашей республики тиражом – по семь тысяч. Они выходили и расходились, у Морозова была широкая популярность…

Свои впечатления от знакомства с Морозовым и у известного поэта и журналиста Александра Валентика.

– В один из своих последних приездов в Карелию Евгений Евтушенко сказал: “Только теперь я понял, что самым талантливым из нас всех, когда мы учились в литературном институте, был Морозов”. Хотя кроме него там были и Гамзатов, и Винокуров, и Ваншенкин, и Искандер, и Солоухин, и Роберт Рождественский, и Марат Тарасов. Конечно, по уровню рядом с Морозовым никого нельзя было поставить… Когда в 1963 году вышла академическая антология поэзии, рядом с его стихами тоже было ощущение безжизненного пространства. Действительно, он словно бы ворвался сильным, свежим ветром, распахнув настежь все окна.

Но Володе Морозову, несмотря на то, что его много печатали, очень не везло. В Москве, когда он издавал свой сборник, к стихам почти не придрались, у нас же делали страшные вещи при редактуре, вмешательства цензуры даже варварством нельзя назвать. В одном только небольшом стихотворении “Долина смерти” – шестнадцать вмешательств!.. Стихотворение “Собака” – одно из самых искренних, самых чистых стихотворений, которое абсолютно, я думаю, безобидно с точки зрения любой идеологии – простая история, с последней строкой: “В собачьей жизни всякое бывает”, в Москве прошло, у нас же при жизни поэта ни разу не было напечатано!..

Потом на вечере Морозова его стихи декламировали рядовые читатели. Люди разных поколений, они видели поэта каждый по-своему, и каждый находил что-то близкое своему сердцу в любовной, философской, гражданственной лирике.

– Я хотела бы тоже рассказать о поэзии Владимира Морозова, с которой сравнительно недавно познакомилась. И сразу же решила посмотреть, что там есть о нем в Интернете. К своему удивлению и радости нашла несколько статей, посвященных в основном биографии поэта. Очень здорово, что даже в Интернете можно найти материал об этом поэте,- восторженно говорит пятикурсница филфака КГПУ Анжелика Романчукова.

Да, вот так незаметно Владимир Морозов вместе с нами перешёл в двадцать первый век и прочно в нём обосновался – в отличие от всех ныне позабытых гонителей. Оказывается, рецепт бессмертия очень прост – всего лишь надо быть искренним, настоящим!..