Ладожская песенка
Ладога.
Радуга после дождя.
Хвойные
вольные головы бора.
Пятница.
Пьяница плачет, хотя
рай-то,
сарай-то откроется скоро.
Сунет Петровна свой ключ в проржавевший замок.
И загремит, опадая, засов на раймаге.
Как без проклятого зелья проглотишь комок,
в греки не выплыв и не возвратившись в варяги?
Окунь –
наскоком из бездны сквозной.
Маленький,
аленькой бусинки ради?
Будь она,
бусинка та, бузиной –
Все-таки Ладоге ягода кстати.
Каждому окуню – свой ежедневный улов.
Примем его, нес стесняясь, ликуя и плача.
Вон предзакатные луковицы куполов
из омутов Валаамских – добыча, удача!
С севера –
семеро диких гусей.
Вечер
Не вечен, как лист из Завета.
Ливни –
шкодливни все злей и косей –
дерзкая
детская выходка лета.
Ветер карельский похож на холодный медок,
выпитый нами когда-то в натопленной бане…
Слишком легко ты рифмуешься, слово “итог”,
слишком легко вырываешься ты из гортани.
***
Как красноперки, две грозди прибрежной рябины –
в светлой онежской воде.
Если прозрачны насквозь небеса и глубины,
Господи Боже, ты где?
Неуловимо хозяйское око медвежье,
в душу взглянуть не дано.
Так задвигается в темной избе в Заонежье
волоковое окно.
Облако в озере плавает, не уплывает.
Медленная сторона.
Я ей – чужой, а она мне – своя. Так бывает.
Тут уж ничья не вина.
Долгий закат прислонен к серебристому храму.
выйдешь из сильных ворот –
тихо. Но сносит же к Ладоге и Валааму
птиц наших синих – ворон…
