Стихи Марии Волковой о Сибири

Стихи Марии Волковой о Сибири

I. ЕЕ ЧЕРТЫ
Тихонько, не для показу,
Живет в стороне – в лесу.
Не каждый пленится сразу,
Приметив ее красу.
Спокойна, не тороплива,
Что скажет – не зря, не вдруг,
Не терпит речей кичливых
И сложенных праздно рук.
В ней бойкого нет задора,
Нахмурена часто бровь.
Полюбит она не скоро
И будет таить любовь.
Но если в очах суровых
Внезапно огонь блеснет,
Любые спадут оковы,
И в сердце растает лед!
И тот, кому все постыло,
Кому в жизни места нет,
Найдет в себе снова силы,
Услышав ее привет.
Отважных, на все готовых
Улыбкой дарит она,
Ее нерушимо слово,
И дружба ее прочна.
Посулами не измучит,
Достойному все отдаст,
К просторам таким приучит,
Каких не охватит глаз!
Отшельницей и царицей
Ей век вековать в лесу…
Кто лучще в нее вглядится,
Признает ее красу,
Покинуть ее не сможет
Не волей судьбы, а сам
И сердце свое положит
Навеки к ее ногам!

II. ЛЮБОВЬ ЧУЖЕСТРАНЦА
Все мы так ли, иначе ль – странники
В этом сбившемся с толку мире…
Как-то немец, учитель ботаники,
Мне рассказал о Сибири.

Занесен был войной Великою
Он, несчастный военнопленный,

В ту страну, что считает дикою
Запад чопорный и надменный.

Хоть кого вконец изуродует
Пытка лагерного сиденья!

Он же пользовался свободою
И ходил собирать растенья.

Для чужой старался гимназии
И гербарий поднес – на диво!

Как ни странно, в те годы в Азии
Был по-своему он счастливым.

Перелески, луга медвяные
И недолгую нежность лета
Полюбил он душой двугранною –
И ученого и поэта!

Настоящее с прошлым сковано…

И с какой теплотой во взоре
Говорил мне немец взволнованно
О чудесной сибирской флоре!

И отдав свою дань ботанике,
Попрощался со мной сердечно,
Утешая, что все мы – странники,

Но ничто под луной не вечно!

III. УТРО В СТЕПИ
Моя рука в ладони загорелой.

В глазах отца счастливые лучи.

«Смотри, смотри, как степь похорошела –
Ее такой ты в сердце заключи!»

Отец и я – мы в тарантасе рядом,

Душа с душой ведет немую речь.

В мечтах и мать ушла куда-то взглядом,
Забыв, что шаль скатилась с зябких плеч.

Там впереди воспрянуло светило,

На край земли еще облокотись,

И розовым сияньем окропило
Степь, небеса, а заодно и нас.

Ночь, уходя, рассыпала алмазы
Среди травы и в поросли ракит.

Искрится все, и кажется, что сразу
Мир, как дитя, разбужен и умыт.

Ямщик поет. Сама дорога мчится.

С улыбкой мать взглянула на отца.

Как хорошо, что степи нет границы,

А утреннему счастью нет конца!

IV. НА СОПКЕ
С этой солнцем обрызганной сопки
Изумруднее кажется гладь.

Треплет ветер, ленивый и робкий,

На глаза мне упавшую прядь.

Накалились лежачие камни.

Нежно галька хрустит под ногой.

И о чем-то поет тишина мне,

И лепечет спадающий зной.

Ни жужжанья, ни птичьего крика.
Божий мир и спокоен и прост.

Вкруг меня расползлась повилика
Сотней маленьких розовых звезд.

Богородскою травкой – тимьяном
Сладко пахнет родная земля…

Кратким счастьем, уплывшим в туманы,
Мне весна улыбнулась моя.

V. КОСТЯНИКА
Таисии Баженовой

В березовом ясном лесочке
Такая теперь благодать,

Что хочется строфы и строчки
На каждом шагу подбирать!

Пошла ведь за делом, как будто,
С зарей поднялась, как и все,

Но праздно проходят минуты,

В лесной затерявшись красе.

От солнца веселые блики
Внизу на зеленой канве,

И сколько же здесь костяники
В кудрявой, душистой траве!

На каждом листочке узорном
По капле, по две и по три
Алеет и манит задорно –
Вот только нагнись да бери!

Уж видно недаром в лесочке
Девичьи звенят голоса,

И всюду мелькают платочки,

И всюду в траве – туеса!

Тропинка извилистой змейкой
Ведет да ведет за собой.

И пахнет как терпко, так клейко
Березовой свежей листвой!

VI. СТЕПНОЙ ВЕТЕР
Летит за мной, свистит нетерпеливо,
Издалека клубами гонит пыль,

Рвет облака, коню косматит гриву
И гнет к земле нетоптанный ковыль.

Гудит в ушах торжественным напевом,
Звенит, кружась, весельем плясовой,

То всей земле грозит небесным гневом,
То вдруг сойдет на тонкий волчий вой.

Всему черед меняться непрестанно,

Но вот над ним не властны и века:

Он был в степи с ордами Чингисхана,
Он славу пел дружине Ермака!

Тебе, тебе чрез рвы десятилетий
Я шлю поклон и верности обет!

О, ветер мой, степной сибирский ветер,
Вольней тебя на целом свете нет!

VII. СТРАНА ОТЦОВ
Разве можно забвенью предать
Эту даль, эту ширь, эту гладь,

Окаймленные лишь небесами,
Оттого, что туда нет пути,

Оттого, что душе доцвести

Суждено за чужими стенами?

Разве можно не видеть во сне,

Как бредешь по родной целине,

Ни косы не знававшей, ни плуга,

Где ковыль, что в былинах воспет,

Оковал с незапамятных лет

Тело степи блестящей кольчугой?

Часто даже средь белого дня
Вдруг почудится топот коня,

Свист лихого, как ветер, намета,
Чья-то песня до слуха дойдет,

Чей-то облик в глазах промелькнет –
И взгрустнется, и станет работа.

Позабыв, что попало в тупик,

Сердце слышит, как шепчет тальник
Про иное житье по-старинке,

Как в хрустальной озерной тиши,

Чуть дрожа шелестят камыши

И, кручинясь, вздыхают кувшинки…

VIII. ЗЕЛЕНЫЙ ХРАМ
Кругом торжественно-дико.
Свет – в мягкой зеленой дымке.
Не слышно гусиного крика
С далекой уже заимки.

Синеют между ветвями
Прорезы окон сквозные,

В великом таежном храме
Свершается литургия!

Смолистое благоуханье
Струится как ладан росный.

В молитвенное молчанье
Совсем погрузились сосны.

Листвянки, согнувши локоть,
Блаженно руки воздели.
Задумался кедр глубоко.

Ушли в созерцанье ели.

В безмолвном могучем гимне
Душа вознеслась лесная. –
О, если б слова найти мне,

Чтоб вторить ему смогла я!

IX. В ТАЙГЕ ЗИМОЙ
Таежной тишине настойчиво внимай –
И вечности услышишь в ней звучанье!

Что знал ты до сих пор про этот белый край
В сверкающем морозном одеяньи?

Останови свой суматошный бег –
Здесь времени не слышно дуновенья!

Где видел ты такой безгрешный снег,

Не знавший ничьего прикосновенья?

Своим умом простора ты не мерь,

Стремясь объять бескрайность до окраин!

И будь скромней: ты только гость, а зверь –
Исконный полноправный здесь хозяин!

Вокруг тебя разбросаны тьмы тем
Задумчивых гигантов бессловесных –
И без войны довольно место всем,

И никому от близости не тесно!

Как хорошо, подпав тайге под власть,

На время стать мудрей и серцем выше!
Внимай же тишине, в молчанье углубясь
И вечности звучанье в ней услышишь!

 

X. ШУГА
Настороженно, чутко и угрюмо
Прислушались к тревоге берега:
Внизу средь оглушительного шума
Идет шуга!
Бурлит воды, ломает льдину льдиной,
Прозрачный пласт швыряет за пластом.
И треск, и стон и будто рев звериный
Стоит кругом.
Не духи ли из мрака преисподней
Нарушили внезапно тишину?
Быть может, целый мир еще сегодня
Пойдет ко дну?
Какие полчища схватились в рукопашной
И что за враг разит с плеча врага? –
Всю ночь во тьме грохочущей и страшной
Идет шуга…
Но вот с зарей пропало наважденье!
Остановился грозный ледоход:
Мороз сковал в единое мгновенье
Громаду вод.
И словно головы незатонувшей рати,
Куда ни глянь – бугры и бугорки,
А берег к берегу прильнул теперь в объятьи
Поверх реки!