Когда покинув темный бор
Влетала тройка в Сулажгору,—
Я видел,— каменный собор
Белел внизу в ночную пору.
И колокольчик под дугой
Ямщик закутывал тряпицей:
Ведь нарушать ночной покой
Веселым звоном не годится!
Петрозаводск, губернский город,
Десяток каменных домов,
Да на базаре пьяный говор,
Да скука темных вечеров.
С мелодией простой, не новой,
Пастух по улице пройдет,
И промычит в ответ корова
У губернаторских ворот.
Казалось — памятник громадой
Поднялся вверх, под небеса,
То Петр смотрел суровым взглядом
На заводские корпуса.
Его рукой в чугунной книге
Записаны число и год:
«Тут будет выстроен отныне
Литейно-пушечный завод».
Шумит река, разрезав город
Своим теченьем пополам.
Направо — ругань, драки, ссоры,
Налево — смех нарядных дам.
Во тьме неосвещенных улиц.
На правом берегу реки
В грязи и мраке утонули
Запуганные бедняки.
От пьянства пухла Голиковка
И с песней, спетою вразлад.
Нетвердой, пьяною походкой
Шла на закаменских ребят.
А левый берег умилялся,
Смотрел в бинокли свысока
На тех, кто в пьяной схватке дрался,
Ножам подставивши бока.
Но эта драка лишь забавой
Была для тех, кто счастьем сыт.
И оставался берег правый
Считать, кто ранен, кто убит.
Седые головы склонялись,
Роняя капли горьких слез.
За гробом родичи шагали
Через Неглинку, на погост.
Пыхтя потухшей папиросой
Шел стражник, шашку волоча,
А вслед ему глядела косо
Печальной тенью каланча…
Печаль по городу бродила…
Но был другой Петрозаводск.
И в нем росла надежда, сила,
И был неодолим тот рост!
В цехах и в заводских кварталах
Она на подвиги звала,
Великим знаменем пылала,
Свободу светлую несла.
И люди ею дорожили.
В ней правду жизни обрели…
А небо зори золотили,
И грозы слышались вдали.
1939
