“Алеф”, международный еврейский журнал. №2, 2015 г.
Правдивые истории Иона Дегена
Есть встречи, которых долго ждешь: они остаются в памяти навсегда. С Ионом Лазаревичем Дегеном, известным во всем мире врачом-ортопедом, героем Великой Отечественной войны, проникновенная фронтовая лирика которого обжигает сердца читателей, мы познакомились несколько лет назад во время работы над литературным проектом «Шрамы на сердце». Меня настолько потрясли его судьба и искреннее, правдивое творчество, в котором «война не кончается никогда», что мне очень захотелось встретиться с ним лично и поговорить – о войне и мире, любви, ощутить невероятную энергию этого удивительного человека.
На первый взгляд, в биографии Дегена – масса неожиданностей и чудесных совпадений: шагнувший на фронт прямо со школьной скамьи юный танкист, многократно раненный, он чудом уцелел в мясорубке Великой Отечественной. Весь опыт его житейской мудрости и врачебной практики, невероятных встреч через годы и внезапных озарений говорит о том, что случайностей как раз и не бывает.
Недавно я побывала в доме Иона Лазаревича и его обаятельной супруги Люси в Гиватаиме, и услышала множество интереснейших историй. В беседе Ион Лазаревич открылся мне не только как уважаемый ветеран, блестящий доктор, но как открытый, доброжелательный человек с отличным чувством юмора. О самых сложных вещах он умеет говорить с улыбкой, простым языком, без позерства и лукавства.
Всей своей жизнью поэт и фронтовик как будто опровергает общепринятые догмы, прокладывает особенный путь, заставляет заново задуматься об устройстве мира и человека. В медицине его принцип – сделать пациента здоровым, выбрать самое подходящее именно для него лечение, думать обо всем организме, а не об отдельных его частях.
Еще во время заочного знакомства и общения в Интернете, а особенно – после прочтения стихов и прозы Дегена мне показалось, что его вела по жизни могучая высшая сила, которая неоднократно спасала его самого и давала возможность помогать другим. При встрече это ощущение укрепилось. Удивительное профессиональное чутье, редкая интуиция, глубинное понимание человеческой психологии, жизненных ситуаций – отличительные качества Иона Лазаревича. Его память, как бездонная шкатулка, хранит сотни разных историй. Вот некоторые из тех, которые я записала для читателей журнала «Алеф»?
Экзамен по литературе
Сразу после окончания Великой Отечественной войны Ион Деген, трижды тяжело раненный в боях, контуженный, на костылях пришел сдавать экзамены, чтобы получить аттестат о среднем образовании. На военной форме красовались медали и ордена – Деген еще не был демобилизован. На войну по своей воле он ушел после девятого класса. С тех пор прошло четыре года. Учеба в танковом училище, включавшая тактику, топографию, управление танком, стрельбу, к школьной программе никакого отношения не имела. Времени на подготовку к важным экзаменам было всего три дня – настоящее испытание! Органическая химия, на взгляд молодого офицера, требовала к себе гораздо больше внимания, чем литература. Поэтому на сочинение Ион пришел, надеясь что-то написать на вольную тему.
Рыжая экзаменаторша отчего-то сразу невзлюбила Дегена: у него не было всех необходимых документов, когда все остальные уже приступили к работе, он помчался в гороно за справкой. Когда вернулся, обнаружил с ужасом, что вольных тем среди предложенных не было, Ион решил писать сочинение по творчеству В.В.Маяковского – благо, поэзию он любил и память на стихи у него была блестящей.
Написал сочинение – и забыл. Проблемы начались на устном экзамене, когда преподаватель обвинила Иона в том, что он умудрился «скатать» работу. Даже язвительно предположила, что на войне он не танкистом был, а разведчиком. Молодой офицер сначала даже не понял, о чем речь. Он с детства прекрасно знал поэзию, легко заучивал наизусть и цитировал литературные произведения. Оскорбленного Иона бросило в краску. – «Я никогда не скатываю!» Учительница потребовала прочитать по памяти несколько стихотворных отрывков, предшествующих упомянутым в сочинении фрагментам. Деген это сделал без запинки. Потом она спросила, что еще, кроме творчества Маяковского, знает молодой человек. «Все по курсу средней школы!»
Прозвучала просьба прочитать наизусть «что-нибудь из «Евгения Онегина». Ион уточнил, какую именно половину – первую или вторую – и начал декламировать… Тогда заинтересовался уже другой экзаменатор, представитель наробраза, и с любопытством задал вопрос на засыпку: «А какого числа Онегин отправился в путешествие?» Минутная пауза: в мозгу быстро прокрутился хорошо знакомый текст. «Июня, третьего числа» – уверенно прозвучал ответ. Рыжая учительница, которая все не успокаивалась, дальше попросила прочесть наизусть «Девушку и смерть» Горького… Ион спокойно продекламировал. Педагоги только развели руками и поразились его памяти. Тогда Ион впервые задумался о своей необычности. А в ведомости красовались две пятерки – так начались для танкиста-аса школьные выпускные экзамены.
Пенициллин внутривенно
На защиту кандидатской диссертации Иона Лазаревича Дегена собрались многие известные доктора, ученые – так интересен был материал, поготовленный молодым врачом.
В заключительном слове Деген поблагодарил своего учителя, Анну Ефремовну Фрумину, ушедшую из жизни шестью годами ранее, за клиническую и научную школу, за стиль и отношение к работе врача. Восприятие Фруминой в медицинском сообществе было неоднозначным, упоминание ее имени даже могло грозить черными шарами при голосовании – диссертант об этом прекрасно знал. Между тем, все прошло успешно. Ион Лазаревич, болевшая за него супруга Люся и десятилетний сын принимали поздравления. К диссертанту, раздвигая толпу, подошел невысокий пожилой профессор в сером костюме – Деген его сразу узнал. Василий Дмитриевич Чаклин, знаменитый травматолог и ортопед, член-корреспондент Академии медицинских наук. Для ортопедов в Советском Союзе его имя звучало так же, как имена Френкеля, Иоффе или Ландау – для физиков. Василий Дмитриевич поблагодарил Иона не за прекрасную диссертацию, а за то, что тот бесстрашно вспомнил об Анне Ефремовне, несмотря на то, что это могло грозить проблемами при защите.
«Спасибо Вам, что Вы спасли мне жизнь!» – ответил новоиспеченный кандидат наук. Чаклин побледнел. Немая сцена: Как? Когда? Где?
…Сорок пятый год, февраль. Офицер Деген, тяжелораненый, трое суток лежал без сознания в кировском госпитале. Семь пулевых ранений рук, четыре осколочных – ног. Проникающее ранение головы, открытый огнестрельный перелом челюсти. Сепсис. Общее состояние не внушает никаких надежд на выздоровление. Несмотря на полную «отключку», Ион слышал и воспринимал все, что происходило вокруг. В госпиталь прибыл консультант из Свердловска Чаклин. Начальник отделения уговаривала Василия Дмитриевича не тратить бесценное лекарство на безнадежного пациента – привозимый из Канады пенициллин в то время был на вес золота и его назначали только тем, у кого были шансы выжить. Вопреки всем рекомендациям, после изучения рентгенограмм Чаклин принял решение вводить препарат больному внутривенно раз в три часа. Когда Ион начал выздоравливать, начальник отделения, оказавшаяся милой и доброй дамой, говорила, что ему теперь нужно молиться на профессора Чаклина.
«Танкист? Офицерская палата на втором этаже, третья койка от двери?» – Чаклин вспомнил все и просиял. На вопрос Иона, почему он все-таки принял такое неординарное решение, когда все остальные уже не верили в выздоровление Дегена, советский профессор только с трепетом поднял вверх указательный палец. Трижды чудом спасшийся на войне Деген правильно понял, что он имел в виду. К этому времени он уже знал, что его жизнь после трех смертельных ранений – подлинное чудо. Постепенно открывались в его судьбе и другие «неслучайности».
С тех пор не прерывались дружеские отношения между профессором Чаклиным и его бывшим пациентом. Через семь лет, на торжественном заседании ученого совета, посвященном восьмидесятилетию Василия Дмитриевича, юбиляр признался, что докторская диссертация Дегена – лучший подарок, который он получил в день своего рождения. Профессор Чаклин и дальше внимательно следил за работами Иона Лазаревича, испытывая радость и отцовскую гордость за спасенного человека.
Он преподал Дегену очень важный жизненный урок: заставил задуматься над случаями, перед которыми отступала врачебная логика, которые, казалось, не укладывались в законы этого мира. Чаклин научил его в самых безнадежных случаях надеяться на Чудо.
Встреча на Мертвом море
В 2000-ом году Иона Лазаревича попросили участвовать в приеме представительной делегации российских высокопоставленных военных на Мертвом море. Из пятидесяти гостей Деген был знаком только с генералом армии Говоровым и генерал-лейтенантом Ковалем, остальных видел впервые. Во время беседы сидевший рядом с Ионом Лазаревичем генерал-полковник рассказал историю о том, как своевольный сержант воспитывал в училище у курсантов волю весьма нетривиальным приемом: выдавал с утра фляги с водой и весь день гонял ребят, как сидоровых коз, при температуре почти плюс пятьдесят градусов. И попробуй отпить хоть глоток – сразу наказание. «Мне кажется, генерал, что мы с вами закончили одно и то же училище», – волнуясь, перебил его Деген. Стали сверять детали и даты. Оказалось, оба учились в 1943 году в Харьковском танковом. Оба – в третьем батальоне, Ион в одиннадцатой роте, генерал – в девятой. Жили в одной казарме на третьем этаже. Были выпущены в 1944 году младшими лейтенантами – в самое пекло. Оба чудом уцелели на войне.
«Это Святая Земля!» – со слезами на глазах сказал советский генерал-полковник, обнимая Иона Лазаревича. После Великой Отечественной он не видел ни одного выжившего сокурсника. Дегену повезло больше – он встречал еще двоих… Из уст генерала армии Говорова все присутствующие узнали о боевых и медицинских заслугах профессора Дегена, его орденах и научных открытиях. До самого вечера однокурсник Иона Лазаревича не мог поверить в свершившееся чудо, только все время повторял, как в гипнозе, открывшуюся ему правду: «Это Святая Земля, воистину – святая!»
Работа над ошибками
После тяжелого ранения в ногу будущий врач, офицер Ион Деген дал клятву, что никогда не будет ничего разделять, только – соединять. Во многих областях медицины он стал пионером. Во врачебной практике Дегена встречались разные трудные случаи, в том числе он рассказал о больной, у которой в результате травмы была серьезно повреждена нога. Сначала казалось, что это обычный перелом лодыжки, но специалистов смущала сильная отечность. Врачи уже хотели было отпустить женщину домой, но решили проконсультироваться с Ионом Лазаревичем. Он понял, что случай непростой, и стал разбираться. В диагностике ортопедо-травматологических заболеваний немаловажное значение имеет так называемый механогенез, изучение механических сил, ставших причиной травмы. Деген исследовал все обстоятельства, при которых произошла травма, проанализировал рентгенограммы, увидел, что в наличии – полный вывих пяточной кости.
В медицинской литературе о таком случае не сказано ни слова! Что делать? Сильнейший отек и больное сердце – оперировать нельзя. Все попытки исправить положение с помощью спиц оказались безуспешными. Через три недели профессор Деген решился на операцию под местным обезболиванием. Ион Лазаревич – очень сильный человек, в молодости ему не было равных в армрестлинге – он даже «заломал» известного мастера Леонида Волынского!
А тут – обливался потом, а пятку вправить не мог – без общего наркоза мышцы были чересчур напряжены. Заведующий кафедрой хирургии Института усовершенствования врачей, несколько раз заходивший в операционную и наблюдавший за усилиями и мучениями ортопеда, настойчиво рекомендовал сделать артродез – замкнуть сустав и тем самым обречь женщину на инвалидность. Этого Ион Лазаревич позволить себе не мог и продолжал борьбу, в итоге увенчавшуюся успехом. Пациентка выздоровела и даже не хромала.
Тогда Деген, вдохновленный примером Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, профессора медицины и священника, написал статью, в которой подробно проанализировал все ошибки, допущенные в лечении. Это необычный прием для описания клинического случая, особенно в научных журналах. Поскольку прежде такие случаи изучены не были, многие люди продолжали бы становиться инвалидами, не будь понимания неправильного хода лечебного процесса. Через несколько месяцев из редакции Дегену пришел на редкость безграмотный ответ, ставивший под сомнение не только возможность публикации научного материала, но и уникальность самого врачебного случая. Правдоискатель Ион Лазаревич не смог промолчать – такой слабый уровень рецензии затрагивал его профессиональную честь. Он послал в журнал письмо, в котором высказал все, что думал по поводу врачебной и научной некомпетентности анонимного рецензента. Как выяснилось позже, он и вправду стал профессором не столько за медицинские, сколько за партийно-профсоюзные заслуги, среди ученых это было прекрасно известно. В редакции восхитились аргументированностью, прямотой и резкостью ответа, широтой знаний и профессионализмом Дегена, никаких возражений не нашлось, и статья была опубликована вне всякой очереди.
Спасенный «мальчик Боря»
Из разных стран Иону Дегену приходят теплые слова благодарности за спасенные жизни. Недавно раздался телефонный звонок из Орегона: Иона Лазаревича нашел пациент, которого он прооперировал по поводу срединной кисты шеи пятьдесят лет назад! В Интернете он наткнулся на заметки Дегена и решил позвонить, выразить свою благодарность, хотя был уверен, что известный доктор его уже давным-давно забыл. Между тем, Ион Лазаревич не только моментально вспомнил непростой случай из практики, но и поприветствовал пациента по имени. Забыть такой врачебный опыт невозможно. К профессору Дегену родители мальчика Бори обратились после семи операций, проведенных блестящими хирургами, которые не увенчались успехом. Несмотря на то, что с ортопедией данное заболевание связано не было, Ион Лазаревич принял решение взяться за лечение, хотя коллеги его отговаривали, даже называли сумасшедшим.
Дело в том, что Деген пошел на операцию, точно зная, что в его случае рецидива болезни не будет. Как врач, он всегда проверял гипотезы на практике, в каждом случае – искал нестандартные решения, полагался на внутреннее чутье, а не руководствовался базовым вузовским курсом анатомии и привычными методиками лечения. Он рискнул и сделал более глубокий разрез – подтвердилось его предположение, что все предыдущие врачи просто не находили скрытый корень болезни, вызывавший рецидивы: дело было в толщине хряща. Мальчик Борис выздоровел и всю жизнь с теплом вспоминал внимательного и неравнодушного врача. Спустя пятьдесят лет он нашел возможность разыскать его и поблагодарить по телефону.
Живучая старушка
Существуют в медицинской практике Дегена случаи, опровергающие все известные до этого прецеденты. Однажды в больницу привезли старушку, пьяную, грязную, с переломами плеча и шейки бедра. К тому же, она оказалась буйной и доставляла много хлопот. Вместо того, чтобы делать операцию, Ион Лазаревич по совету старшего коллеги с полувековым опытом работы в клинике зафиксировал ее руку на косынке, а ногу закрепил двумя мешочками с песком. Внутренне он был не согласен с таким «пещерным» подходом к медицине, но решил последовать рекомендации.
Старушка пылко возлюбила сердобольного доктора. Не за врачебную помощь, правда, а за то, что он ей в компот доливал спирт, который, кстати, в операционной было крайне трудно получить. Иначе не получалось – бабка не могла обходиться без алкоголя, бушевала, а в палате находилось еще двенадцать женщин. После волшебного напитка она сразу успокаивалась, смотрела на своего спасителя благодарными глазами, все было хорошо.
Дальше произошло чудо, перевернувшее все представления Дегена о медицинской науке. Спустя десять дней больная уже вовсю размахивала руками. Невероятно! Ведь во всех учебниках написано, что у стариков кости срастаются хуже, чем у молодых. А еще через полторы недели беспокойная пациентка, держась за спинки кровати, самостоятельно ходила по палатам и собирала милостыню. Удивленный профессор Деген проанализировал многочисленные случаи переломов лучевой кости у пожилых людей и первым написал, что у стариков прекрасно срастаются кости. Это опровергло предыдущие теории, кочевавшие из учебника в учебник. Научная работа по этому поводу была опубликована в 1968 году.
Приглашения на конгресс
В советское время выезды профессора Дегена за границу не допускались, тем не менее, его регулярно приглашали принять участие в международных конгрессах и конференциях, о чем он порой даже не догадывался. С этим был связан ряд курьезных историй в жизни известного врача. Однажды на имя Иона Лазаревича пришло письмо из Египта, которое предварительно вскрыла профессор М. Когда он узнал об этом, то сказал ей в лицо с возмущением, что даже писем, адресованных их восьмилетнему сыну, они с супругой никогда не распечатывали. Тем более речь шла о корреспонденции из Египта! Ведь Ион Лазаревич – известный еврей, сионист, в конверте могла быть взрывчатка! Какой риск! Что бы делала советская наука, лишись она профессора М.?..
Летом 1976 года Дегену пришло приглашение участвовать в Томске в работе школы-семинара о влиянии магнитных полей на биологические объекты, запланированном на ноябрь. Главврач больницы сказал, что денег для этого нет. Иону Лазаревичу, конечно, хотелось поехать, поучаствовать в научных дискуссиях, повидать коллег, но что поделаешь – тем более, он был накануне отъезда в Израиль, «высовываться» было не с руки. Подошел день начала школы-семинара. Вечером Дегену позвонили. Приятный женский голос сообщил в трубку, что с ним хочет поговорить министр здравоохранения СССР академик Борис Васильевич Петровский. Даже не поздоровавшись, чиновник резко спросил, почему Ион Лазаревич не в Томске. Тот ответил правду – не командировали из-за отсутствия средств. «Немедленно вылетайте!» Деген пошел на принцип, сказал, что лететь на самолете не может из-за черепного ранения и осколка в мозге, но готов отправиться поездом (почти четверо суток пути из Киева). Возникла долгая пауза… «Не дурите. Вылетайте немедленно!» Трубку министр положил, не попрощавшись. Сразу после этого разговора нашлись деньги на поездку, по требованию Дегена ему даже выдали солидные командировочные – десять рублей в день. Этот случай Ион Лазаревич называет единственным опытом стяжательства в своей жизни. На вторые сутки работы школы-семинара он уже был в Томске, в кругу коллег и друзей. В своей лекции, кстати, ссылался на Библию и пророка Элишу – небывалая крамола по тем временам.
Спустя пять лет история получила неожиданное продолжение. На пятнадцатом конгрессе Интернационального Союза Хирургов-Ортопедов-Травматологов в Рио-де-Жанейро Ион Лазаревич присутствовал уже, как представитель Израиля. В кулуарах он с удивлением узнал от японского коллеги-ортопеда Охаши, что примерно шесть лет назад на адрес министра здравоохранения СССР Петровского было направлено письмо, в котором профессора Дегена приглашали на медицинский конгресс в Киото. Все расходы на перелет и проживание принимающая сторона брала на себя, от имени императора Японии выдавалась небольшая сумма на карманные расходы. Из Минздрава СССР ответили, что Ион Деген не летает на самолете из-за тяжелого черепного ранения и осколка в голове, поэтому принять участие в конгрессе не сможет. Как раз та самая версия, которую сам Ион Лазаревич немногим позже спонтанно озвучил в непродолжительной телефонной беседе с министром в связи с поездкой в Томск. Интуиция, чтение мыслей на расстоянии? Наверно, Петровский еще долго думал, из какого именно источника пошла утечка информации. А для Дегена вся картина сложилась только спустя годы, в Рио-де-Жанейро…
Платить или не платить
Многие пациенты попадали к Иону Лазаревичу по рекомендации знакомых. Это удивительно, на первых порах в Израиле отказ от гонораров создавал у людей превратное мнение о профессиональной пригодности Дегена, некоторые даже считали свое выздоровление случайностью. Спустя два года после репатриации Иона Лазаревича пришел к нему на прием скромный молодой человек в черной ермолке, которого американские врачи отправили на сложную операцию. Принять его попросила Люсина коллега Шуля. Профессор в течение минуты поставил ему точный диагноз, исключающий оперативное вмешательство, чем вызывал у пациента прилив восторга и оптимизма. Строго следуя своим врачебным принципам, Ион Лазаревич сделал все возможное, чтобы тридцатидвухлетний парень не стал инвалидом, назначил физиотерапевтические процедуры, выдал рекомендации.
На вопрос о том, сколько пациент ему должен, доктор сказал, что денег не возьмет. Парень взглянул на него с плохо скрываемым презрением, спорить не стал, поблагодарил и ушел. На следующий день выяснилось, что он – процветающий миллионер, владелец сети ювелирных фабрик в Израиле и Гонконге. Уже саму отмену дорогостоящей операции он, как бизнесмен, оценил очень высоко. Люся со слов Шули рассказала, что ход мыслей у больного был следующий: когда Деген «на глаз» сразу точно поставил диагноз, пациент обрадовался и сообразил, какой прибыльный бизнес он сможет с ним выстроить – открыть больничное отделение, получать часть доходов. Но когда врач сказал, что денег за лечение не возьмет, больной решил никаких дел с ним не иметь и отправился восвояси. В знак благодарности прислал врачу шикарный вазон.
Уже позже раввины объяснили Иону Лазаревичу, что не брать деньги за услуги – неправильно, ибо всякий труд должен быть оплачен. Пациенту нужно понимать, что перед ним – настоящий профессионал, а не шарлатан. И тем более, не предположить, что его состояние столь плачевно, что даже денег с него не берут, – это уже чревато для больного психологической травмой. Впрочем, не все врачи в Израиле разделяют эту точку зрения. Да и «на счету» у Дегена немало случаев, где он по разным причинам отказывался от гонораров в случае с очень обеспеченными пациентами из разных стран.
Израильский флаг на круизном корабле
Несмотря на почтенный возраст, Ион Лазаревич и его супруга часто путешествуют. Причем, на весьма далекие расстояния. Как-то раз Дегены отдыхали на роскошном круизном корабле компании «Ройял Карибиан». За ужином Ион Лазаревич подозвал метрдотеля и спросил, сколько китайцев, кроме обслуги, в данный момент находятся на лайнере. «Ни одного!» – последовал уверенный ответ. Тогда поэт и врач осведомился, почему же в зале висит несколько китайских флагов. И ни одного израильского, притом, что на борту путешествуют пассажиры из этой страны. Смущенный метрдотель начал оправдываться и объяснять, что флаг Израиля представлен на втором этаже. «Покажите!» – потребовал Деген. А вот с этим возникли сложности. Через некоторое время смущенный представитель команды принес и водрузил в ресторане флаг Израиля. Компания шведов за соседним столиком бурно зааплодировала. Справедливость была восстановлена.
Напоследок супруга Иона Лазаревича, прекрасная рассказчица, очаровательная Люся, которая шла вместе с мужем по дорогам судьбы, тоже подарила читателям «Алефа» одну из своих историй с улыбкой.
Очень вкусный бутерброд
После эмиграции в Израиль жена Иона Лазаревича Люся устроилась работать в мэрию Иерусалима. Надо сказать, что советские евреи, эмигрировавшие в семидесятые годы прошлого века, представление о религиозных традициях, иврите и кашруте имели довольно смутное. Вот и Люся даже не представляла себе, что ее любимые блюда могут кому-то в Израиле не понравиться. Она – прекрасный кулинар, за свежей колбасой и ветчиной в первое время после эмиграции даже специально ездила в Бейт-Лехем.
Обстановка среди сотрудников в мэрии была теплая, каждый день во время перерыва они совместно обедали. Люся особенно подружилась с Шулей, которая ее опекала, – доброй, религиозной женщиной. Хлебосольной супруге Иона Дегена захотелось угостить коллегу блюдом, которое она заранее разрекламировала как «очень вкусный бутерброд». Люся не могла понять, почему Шуля отказывается от такой роскоши: слой хлеба, слой масла, колбаса, сыр, снова хлеб… Только через несколько дней коллега деликатно рассказала о принципах кашрута, и бутерброд немедленно исчез из рациона Дегенов. Хотя оба до сих пор смеются, вспоминая об этом забавном эпизоде.
До 120 вам, красивая пара, Ион Лазаревич и Люся! Будем надеяться, вы еще обязательно порадуете читателей яркими историями из вашей долгой, замечательной жизни!
