МАРИНА
1
Не пой мне песен, панна, не зови ты
В тревожную игру!
Пускай тебе расскажут иезуиты,
Как скоро я умру.
Но мы одною мечены судьбиной, —
С Литвы, из мглы болот,
Из краковских костелов — ястребиный
Отчаянный полет!
Ты, женщина, сама того хотела,
Целуя и кляня,
Чтобы в падучей выгнутое тело
Переросло меня.
Где тихих рынд секиры над державой
Скрещаются, как встарь, —
Встречай, отец, вонзай костыль свой ржавый
В меня, стервятник-царь!
Звони, Москва, во сретенье расстриги,
Костями путь мости,
Впивайтесь в ребра тощие, вериги,
Прощай, любовь, прости!
В такой же час, когда ясновельможной
Я руки лобызал
И в блеске свеч, в мазурке невозможной
Сверкал самборский зал, —
В такой же час, когда крутились рядом,
В шелках и жемчугах,
Все замыслы с уклончивым их взглядом,
Все козни — в трех шагах, —
В такой нее час на снег меня повалят
У башенных ворот,
И на чело мне машкеру напялят,
И дудку сунут в рот.
И смрад пойдет по всей земле окрестной
От страшной наготы…
В такой же час, Марина, я воскресну!
И ты со мной, и ты
Помчишь за Дон, в Туретчину — а больше
Тебя я не найду
Ни в Тушине моем, ни в отчей Польше,
Ни в небе, ни в аду!
2
Пускай метель безумствует в столице,
А в окнах гул раскованных стихий!
Доверил я шифрованной странице
Твое молчанье и твои стихи.
А на заре, туманный бред развеяв,
Когда уйдут на запад поезда,
Сожму я в пальцах твой севильский веер,
С тобой, любовь, расстанусь навсегда.
И серебром колец, тобой носимых,
Украшу ночь — у стольких на виду,
И столько раз, и в осенях и в зимах,
Останусь жив-здоров, не пропаду!
И в новой жизни, под иною датой,
Предсказанной в таинственной судьбе,
Твой темный спутник, темный соглядатай,
Я расскажу всем людям о тебе.
***
Седая даль, морская гладь и ветер
Поющий, о несбыточном моля.
В такое утро я внезапно встретил
Тебя, подруга ранняя моя.
Тебя, Марина, вестница моряны!
Ты шла по тучам и по гребням скал.
И только дым, зеленый и багряный.
Твои седые волосы ласкал.
И только вырез полосы прибрежной
В хрустящей гальке лоснился чуть-чуть.
Так повторялся он, твой зарубежный,
Твой эмигрантский обреченный путь.
Иль, может быть, в арбатских переулках…
Но подожди, дай разглядеть мне след
Твоих шагов, стремительных и гулких,
Сама помолодей на сорок лет.
Иль, может быть, в Париже или в Праге…
Но подожди, остановись, не плачь!
Зачем он сброшен и лежит во прахе,
Твой страннический, твой потертый плащ?
Зачем в глазах остекленела дико
Посмертная одна голубизна?
Не оборачивайся, Эвридика,
Назад, в провал беспамятного сна.
Не оборачивайся! Слышишь? Снова
Шумят крылами чайки над тобой.
В бездонной зыби зеркала дневного
Сверкают скалы, пенится прибой…
Вот он, твой Крым! Вот молодость, вот детство,
Распахнутое настежь поутру.
Вот будущее. Стоит лишь вглядеться,
Отыщешь дочь, и мужа, и сестру.
Тот бедный мальчик, что пошел на гибель.
В соленых брызгах с головы до ног,–
О, если даже без вести он выбыл,
С тобою рядом он не одинок.
И звезды упадут тебе на плечи…
Зачем же гаснут смутные черты
И так далёко – далеко – далече
Едва заметно усмехнулась ты?
Зачем твой взгляд рассеянный ответил
Беспамятством, едва только возник?
То утро, та морская даль, тот ветер
С тобой, Марина. Ты прошла сквозь них!
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
Пусть варвары беснуются в столице,
В твоих дворцах разбиты зеркала…
Доверил я шифрованной странице
Твой старый герб девический — Орла!Мне надо стать лгуном, как Казанова,
Перекричать в палате мятежей
Всех спорщиков и превратиться снова
В мальчишку и глотателя ножей.
МАРИНА
Седая даль, морская гладь и ветер,
Поющий, о несбыточном моля.
В такое утро я внезапно встретил
Тебя, подруга ранняя моя.Тебя, Марина, вестница моряны!
Ты шла по тучам и по гребням скал.
И только дым зеленый и багряный
Твои седые волосы ласкал.
И только вырез полосы прибрежной
В хрустящей гальке лоснился чуть-чуть.
Так повторился он, твой зарубежный,
Твой эмигрантский, обреченный путь.
Иль, может быть, в арбатских переулках.
Но подожди, дай разглядеть мне след
Твоих шагов, стремительных и гулких,
Сама помолодей на сорок лет.
Иль, может быть, в Париже или в Праге…
Но подожди, остановись, не плачь!
Зачем он сброшен и лежит во прахе,
Твой страннический, твой потертый плащ?
Зачем в глазах остеклянела дико
Посмертная одна голубизна?
Не оборачивайся, Эвридика,
Назад, в провал беспамятного сна!
Не оборачивайся! Слышишь? Снова
Шумит крылами время над тобой.
В бездонной зыби зеркала дневного
Сверкают скалы, пенится прибой…
Вот он — твой Крым. Вот молодость, вот детство,
Распахнутое настежь на ветру.
Вот будущее. Стоит лишь вглядеться —
Отыщешь дочь, и мужа, и сестру.
Тот бедный мальчик, что пошел на гибель,
В соленых брызгах с головы до ног.
О, если даже без вести он выбыл,
С тобою рядом он не одинок.
И звезды упадут тебе на плечи!
Зачем же гаснут смутные черты
И так далёко — далеко — далече
Едва заметно усмехнулась ты?
Зачем твой взгляд рассеянный ответил
Беспамятством, едва только возник?
То утро, та морская доля, тот вечер
С тобой, Марина. Смерти нет для них.
***
«Дарю тебе железное кольцо»
Марина Цветаева
Где ж оно, железное кольцо?
Там, где смерть Кощея в океане.
Я глядел всем девушкам в лицо, —
Чем старее был, тем окаянней.Где ж они — «бессонница, восторг,
Безнадежность», данные Мариной.
Угодил я в старость, как в острог,
Иль сгорел в горячке малярийной.
В лотерее вытянул билет
Выигрышный — да делиться не с кем.
Миновало пять десятков лет
Ветром резким над проспектом Невским.
День мой беден, вечер мой убог,
Ночи непролазны, как болота.
Не художник, не силен, не бог
И не дуб — а только пень-колода.
