***
Когда с озёр сойдёт последний лёд,
последний снег в глуши лесной растает,
к родным местам вернутся птичьи стаи,
и первый дождь на землю упадёт…
Я ухожу туда, где нет людей,
мне среди них на этом свете тесно…
Опять глухарь подарит утром песню
и сядет рядом – пара лебедей.
Как хорошо бродить по берегам
реки, что с детства раннего любима,
и пожелать добра – своим врагам,
и подарить стихи – своей любимой.
Колдунья
В корбе далекой есть девушка,
Бродит по лесу одна.
Только увижу – хмелею я,
Словно отведав вина.
Белые лебеди – руки
Гибкий и манящий стан.
Может, возьмет на поруки –
Душу мою?.. Я устал…
Песня звенят глухариные,
Омут светлеет до дна.
Стелются ягоды винные
Там, где проходит она.
Много колдуний на свете,
Только я верен одной.
Как же попасться мне в сети
Девушке ласковой той?
Оглянись
Оглянись, ведь это я,
обернись хоть на мгновенье!
Может быть – любви рожденье –
просьба глупая моя.
Может, просто я устал
от дождей и радуг редких.
И сижу, как птица в клетке –
петь и плакать перестал.
Оглянись, ведь это я…
Утром, вечером – неважно –
Сердца стук услышь однажды…
Оглянись, ведь это – я!
Снег
Этот снег не студит руки – нежен он и сладок,
Словно в изморозь черемух закипает цвет –
Это ты приводишь пряди русые в порядок,
И глаза твои – озера – озаряет свет.
Вместе селезень и утка. Поцелуй застенчив.
Стосковались по кукушке вешние леса.
Опустила тихо ива ветви мне на плечи –
Или это ты взглянула милому в глаза?
Долог – шепот камышовый, радуга в ресницах.
Потечет медовой рожью золотистый сбор…
Жарче, жарче поцелуи! – незачем таиться!
Горькой ягоды рябины полыхнул костер.
Разнесет зима по свету снежный пепел сердца…
В лютый холод мне не страшно коротать свой век:
Сколько волосы не глажу – все не наглядеться,
Как струится и не тает под ладонью снег.
Перевод с вепсского Олега Мошникова
Письмо
Вновь пишу я тебе, дорогая моя недотрога,
(на второе письмо я решился не сразу, не вдруг)
Словно в строках коротких возможно поведать о многом,
И губами коснуться твоих нецелованных губ…
Жизнь шатала меня по замызганным грязным дорогам
И хлестала, как плеть, и ласкала, мгновенье спустя…
Только знай об одном, дорогая моя недотрога,
Ты живешь в моем сердце, а все остальное – пустяк.
Упакуй эти строки в – «Стекло!» и «Руками не трогать!»,
Или – в грязь каблуком… Я без них как-нибудь проживу.
Но поверь лишь тому, дорогая моя недотрога,
Что из всех «недотрог» – для одной я на свете живу.
Только чувство мое ты своей нелюбовью не трогай:
Для меня – оно все, от него я и счастлив, и пьян…
Не сердись на меня, дорогая моя недотрога,
Я всегда был таким, и любовь – мой прекрасный обман.
И за это письмо ты меня не суди очень строго.
И могилку мою средь снегов иногда навещай…
Я целую письмо, дорогая моя недотрога,
Поцелуй безответный – и дорог, и горек… Прощай…