Маргарита Петровна Аюпова
(1935)
Родилась в 1935 г. в г. Кирове. Окончила Казанское художественное училище. Работала художником в Кировском книжном издательстве, на Кировском телевидении, в Кировском драматическом театре, в театрах Севастополя, Ярославля, Ижевска. В 2003 г. вышла книга стихов «Яблоки августа».
* * *
Случился иней,
но какой!
Мохнатой шкуры спаниеля
И сад, красе своей не веря,
стоит, как вкопанный. Рукой,
от умиления дрожащей,
взять осторожно эти чащи,
не в силах побороть искус,
нести букетом мерзлый куст,
лохматый,
чутко, не дыша,
боясь осыпать и испачкать —
как балерина носит пачку
перед началом антраша.
* * *
Словно смятая простыня,
песок, истоптанный ночью,
белеет на кромке дня.
Лодки в берег уткнули нос,
как две тапочки в борт дивана,
их туманом укутал плес.
От ночного бденья устав,
рыбаки дремлют вполглаза.
Рыба спит. Верша пуста.
Пара чаек, как два креста,
висят в сиреневом небе.
Не хватает фигуры Христа:
прошел бы по водам легко,
говорил туманные речи
и в сети поймал рыбаков…
Вчерашние дожди
Вчерашний дождь с утра — какое постоянство,
Давно сменить пора тоскливое пространство,
Сменить утра и дни, промокшие до нитки,
Избавиться от них — от них одни убытки:
От них рядок рябин расстроен и простужен
И оспою рябит асфальт, упавший в лужи,
Дома, как острова, отрезаны от суши
И вызрели слова «спасите наши души»!
Дожди плодят туман, назойливый, прогорклый…
Пора сменить роман, прочитанный до корки,
Где случаи, спеша, соединят нам руки
И все за нас решат от встречи до разлуки.
Отчаешься читать сюжета небылицы…
Решиться и порвать банальностей страницы,
Как рвут с узлами нить, чтоб шить не докучала,
И все перерешить и сочинить сначала!
Вчерашние дожди, как опыт ностальгии:
Как прошлое не жги — видны следы живые.
Когда уже не ждешь расплат за неудачу —
Придет вчерашний дождь и все навзрыд оплачет.
Вчерашний дождь с утра…
* * *
Мелькают непрочитанные лица —
Улыбки, связи, дружбы —
все на миг!
И нету времени остановиться,
Я проживаю жизнь как черновик.
Где можно быть небрежной
и лукавить,
И прихвастнуть для красного
словца.
Вся жизнь — цейтнот, и некогда
исправить
Огрехи и неправды отрицать…
Потом, потом я все перепишу,
Переживу все бережно и нежно
И торопливой жизни разрешу
Надеть на день ленивые одежды.
Однажды выйду прямо в тишину,
Где долгий день как будто снят
рапидом
И в твою преданность и в глубину
Войду как в омут и назад
не выйду!
Двойная бухгалтерия
Полустанок в снегах на задворках империи,
где границы миров проступают нечетко: сальдо, бульдо —
бухгалтер пасет в бухгалтерии бесконечное пастбище цифр подотчетных.
Что считает? Песчинки на отмели берега, повороты судьбы, хруст годов переломных?.. Апокалипсис цифр — разделенье потерями, вычитанье из жизни судеб утаенных?
В нарукавники вросший, в подсчетах затерянный, кто-то маленький, лысый, усталый до нитки в сквозняковой небесной сидит бухгалтерии и все сводит баланс, и все терпит убытки…
Бесконечной исполнены оба усердности, только проку-то в этом потоке усердий!.. Справедливости нет в мелочах и безмерности: бухгалтерия жизни, бухгалтерия смерти… Не свести результат по приемлемой четкости, не слукавив иль правды святой не наруша: ведь земной собирает итог по отчетности, а небесной — учат по загубленным душам.
Русские храмы
Запалив леса над Волгою,
Осень лепится к костру,
Припадает богомолкою
К белым храмам на юру.
Полыхнут под солнцем истово
Луковички да кресты —
Не Рублев ли главы вписывал
По левкасам золотым?
Серебром по яри выткали
Церковь Спаса-на-Лесах,
Словно тихою молитвою
Постучались в небеса.
Как сподобились строители
Ткать из камня благодать,
Горний дух селить в обители —
Богу впору проживать!
А по вымытому бережку,
Как старатели с лотка
Волны вылепили бережно
Плесы белого песка.
Храмы звали чудом исстари
Не для красного словца!
Пароход прилипнет к пристани,
Словно клюнет на живца.
Брошусь на берег — не выдержу
Благолепья панорам.
И на паперть душу выложу —
Дань безвестным мастерам!
* * *
Не выдают мне от рая ключи: —
Ваша фамилия в списках не значится!
Выйду в декабрь… Надоело артачиться,
Опытов трудных багаж волочить.
Снова учиться года доживать,
Умные лица, как маски, донашивать,
Прежних эпох сюртуки перекрашивать,
Веру по моде перешивать…
Все уже было: тюрьма и сума,
Спали вполглаза, дышали с опаскою…
Время исправить бы белою краскою,
Как исправляет ландшафты зима.
Но для пленэра темны декабри,
Время пейзажей бездарно упущено,
Зазимовать до проталин, до лучшего,
До петушиного крика зари?
Мысли стучаться как странник в окно:
Все еще склеится, все зарубцуется
Ведь из осколков и образуется,
Словно мозаика, жизни панно.
Деньги ночному таксисту вручу:
— Знаешь места, где ни злобы, не подлости,
Где милосердия властвует полностью?
— Жизнью заплатишь — до рая домчу!
Дуэт
Дождь закосил с утра
И вслед ему, косому,
Светла и невесома,
Мелодия плыла.
По ниточке дождя,
Как по линейке нотной,
Игриво, беззаботно
Веселье выводя.
Дождь, ухватив мотив, чтоб радости добавить,
По крышам барабанил,
До блеска их отмыв.
Впустить мотивчик в дом
Распахивались окна,
А музыка промокла
До самой верхней «до».
А дождь все шел и шел,
И был флейтист в ударе.
И было этой паре
В дуэте хорошо!
Смерть поэта
Сковали Мойку тягостные льды,
Метель набросила на землю бурку,
И кольцами немыслимой беды
Сжимает горе горло Петербургу.
Все тоньше, тоньше жизненная нить…
В ночи киотом светятся окошки.
Ах, мне бы там дворовой девкой быть,
Чтоб хоть на рынок бегать за морошкой,
Хоть корпию кровавую убрать,
Хоть со свечей нагар ночной очистить,
А коль сгодится — жизнь свою отдать,
Чтобы ослабить муки этой жизни!
* * *
Словно ливня, — До нитки,
до дрожи,
до боли, — Нахлебаться стихии стихов
и удачу
Принести незаконным младенцем
в подоле,
радость с бледного рта обтирая и пряча.
Надеваешь очки,
Чистишь зерна от плевел,
Ешь безропотно хлеб, что сама намесила.
Пустошь жизни —
Обрушилось пленов скопленье,
сам себе человек,
и палач,
и мессия.
И с наивною верою пестуешь строфы,
Словно ищешь
пароль пребыванья земного
И на пустоши жизни выводишь голгофы —
Чтоб с вершины
обзор увеличить немного.
