* * *
Мы живём, сражаясь и любя,
Но живём совсем не для себя!
Разве что-то личное лелея,
Руки в небо человек простёр,
Продолжая дело Галилея,
Обрекая тело на костёр?
А его уста – смолчать могли,
Молодости светлой не губя…
Только он – совсем не для себя
Утверждал вращение земли!
У него к корысти – отвращенье.
Да и что за прибыль от вращенья?
…А костёр гудит, дымит, клубя…
Человек живет не для себя!
Если для себя – тогда к чему
В собственную плоть вводить чуму?
Над ретортой хлороформ глотать?
В мрачных одиночках голодать?
Если для себя – зачем ладони
Подставлять под стронций и плутоний?
Кровь свою горячую сдавать?
На непрочных льдинах дрейфовать?
Человек делами перегружен.
И ему – не выжить одному!
Да и сам себе – зачем он нужен,
Если он не нужен никому?
В ПУТИ
Шел тайфун, все сметая и руша,
Прямо в сердце нацелив разбег.
Скалы падали. Трескалась суша.
Я же – выжила. Я – человек.
По равнинам метались метели,
Злой мороз наступал на меня.
Лес валился. И щепки летели.
И звенели подковы коня.
Где-то лязгали волчьи капканы.
Где-то оползни плыли у рек.
Где-то путь застилали туманы.
Я не сгинула. Я – человек.
И шагала упрямо и смело,
Хоть и видела я наяву:
Сталь ломалась. Железо ржавело.
Ну а я – и поныне живу.
Пусть взрывается лавою кратер.
Пусть лавиною валится снег.
У меня ли терпенья не хватит?!
Я ль не выдюжу?! Я – человек!
Знаю, скользки и топки болота.
Знаю, жажда суха и горька.
Знаю, есть непредвиденный кто-то,
Чья верна и надежна рука.
О земля, наше вечное вече!
Совершая во времени бег,
На меня опирайся покрепче.
Все я выдержу. Я – человек.
РЕБЕНОК В ДОМЕ
Ребенок в доме. В доме – тарарам!
Дом осаждают и теснят пространство
Игрушки, обретая постоянство
Царить и воцаряться по углам.
Ребенок в доме. На своей земле.
Из – за какого пустяка он плачет?
Что за рисунок им в тетради начат:
Лиловый плод на розовом стебле?
Ребенок в доме. В доме карантин.
Горчичники, таблетки, витамины…
Какие силы черные повинны
Что ночью он глотает аспирин?
Ребенок в доме. Он здоров давно!
Да здравствует на жизнь святое право!
Луч на стене, хмельное солнце в травах
И мяч шальной, влетающий в окно!
Греми, греми, апрельский синий гром!
Весенний мир – прекрасен и огромен.
А для меня, когда ребенок в доме,
Тогда огромен и прекрасен дом.
* * *
Оставляйте потомство, люди!
Нет прекрасней его на свете!
Как горох на зеленом блюде,
Во дворах рассыпаны дети.
Дышат дети утренней влагой,
Светлой радости не тая.
Их цветные платья, как флаги
В честь величия бытия!
Быть прекрасно творцом идей,
Но в любых науках радея,
Оставляйте, люди, людей,
Чтобы им служили идеи!
И не бойтесь хлопот и усталости,
Жизни трудной и раскаленной!
Бойтесь только холодной старости,
Одиночеством оскорбленной.
Чтобы петь, чтоб землей гордиться,
Чтоб познать всю радость на свете, –
Очень, очень хотят родиться
Не рожденные вами дети!
Будут в жизни и беды, и тосты…
Будет небо в звездном салюте,
Оставляйте, люди, потомство,
Оставляйте потомство, люди!
МОСКВА
Неведомые ищешь тропы
В невиданную благодать…
Недаром варвары Европы
Спокойно разучились спать.
Не на тебя ль сквозь вздох эфира,
Прикрывшись флагом мнимых дружб,
Настроены антенны мира
И окуляры тайных служб?
Святая крепость на границе,
Как заповедали века:
Быть не соринкою в зенице,
А костью в горле у врага.
Себя храня, других спасала.
И светлым будущим жива,
Ещё ты миру не сказала
Свои последние слова.
Живи и здравствуй, вечный город.
Рассеивай вселенский мрак.
Да не померкнет – Серп и Молот,
Твой рукотворный зодиак.
ЭТА ЖЕНЩИНА
Держит голову, как королева,
Излучает загадочный свет.
Эта женщина – вечная Ева –
Заблудилась в развалинах лет.
На исходе судьбы хорошея,
Словно носит астральный зарок.
Эти ребусы – бусы на шее.
Эти тайны перстней и серёг!
Этот запах с оттенком корицы,
Этих платьев немыслимый цвет!
И во взгляде бывалой тигрицы
Хищный отблеск далёких побед.
Дышит время легко и беспечно.
Каплет с майских садов молоко.
Эта женщина – вечное нечто.
И искусство её – велико!
Насылает тоску и напасти.
И зовёт, и деньгами сорит.
Первородное зарево страсти
Над её биополем горит.
Сквозь бетонные стены и зданья
Проникает, как лёгкая тень.
Будоражит мужское сознанье.
Бередит лихорадочный день.
Только губы сжимаются горше
Над прощальной полоской земли.
…Что её возраст – раз нет его больше?
…Что её годы, коль годы прошли?
О ЖЕНСТВЕННОСТИ
В повседневном обиходе,
При внимательном расчете,
Нынче женственность не в моде!
Нынче мужество в почете.
Заведу мужскую стрижку:
Остригу короче челку.
Я похожа на мальчишку.
Что в ней, женственности, толку!
Подо мной бегут ступеньки.
Как я за день устаю!
Зарабатываю деньги,
На своих ногах стою!
А потом, в часы отбоя,
Как я дум своих боюсь!
Хоть давно сама с собою,
Как с противником, борюсь!
Чьим-то я теплом согрета,
Чей-то взгляд меня влечет-
Видно, здесь закрался где-то
Мне неведомый просчет?
Видно, в этом вся причина,
Что собой я остаюсь:
Побеждаю, как мужчина,
И как женщина- сдаюсь.
как привычно беречь
ощущение женщины сильной.
Вот я с верой в себя,
С деловою морщинкой у лба.
Слава богу, не выдам
Ни в делах,
Ни в застолье обильном,
Как беспомощна я
И в конечном итоге- слаба.
Ничего не попишешь- слаба!
И не каюсь напрасно.
К добрым людям- слаба,
И к растеньям, И к твари любой.
Я слаба к облакам,
Распростертым легко и прекрасно.
И к весенней капели.
И к первой звезде голубой.
*эта вечная слабость:
до пота, до дрожи в коленях.
К белым стаям, к колосьям,
К пронзительным песням детей.
И к высоким кострам,
Восходящих на жарких поленьях.
И к родимой земле.
И к щемящему зову путей.
Вся из слабостей я.
Из уменья- прикрыть их надежно.
Так удобнее, видимо,
В наш рассудительный век.
Да и я ли одна!
Ведь порою понять невозможно,
Под прикрытием силы-
Каков из себя человек?
* * *
Да что же мы, в самом-то деле,
Неужто надеялись зря?
…И птицы от нас отлетели.
От нас отступили моря.
Разбиты дороги и зданья.
Загублен соседний лесок.
Великие наши мечтанья
Засыпал пустынный песок.
И глохнут тревожные трубы.
И воет метель, как беда.
Где плотники, где лесорубы,
Артели былого труда?
И звери покинули норы.
И в травах не светит роса.
От нас отодвинулись горы.
От нас отступили леса.
И речки уже обмелели.
И стынет бесплодная гать…
Да что же мы, в самом-то деле?
Доколе округу пугать?
Доколе топтаться по кругу?
Доколе указы писать?
Доколе перечить друг другу
И милую землю кромсать?
…Но снова и зиму, и лето
Проносятся тусклые дни.
И ясно, что нету ответа,
А только вопросы одни.
СЕВЕРОМОРСКИЙ ВАЛЬС
Время летит, служба идет,
Нашу судьбу торопя.
Североморск, Северный флот,
Я не забуду тебя.
Сердце мое тает как воск,
Имя любимой – в груди.
Североморск, Североморск,
Встреча у нас впереди.
С нами навек Северный пост –
Доблесть и мужество дней.
Североморск, Североморск,
Гавань надежды моей.
Североморск – снег и вода,
Вьюжат метели, слепя.
Но никогда, никогда
Мы не забудем тебя.
ЖЕНСКИЙ МЕСЯЦ
Женский месяц – месяц март
Талый снег, шальные воды,
Вздох разбуженной природы
Созидательный азарт
Месяц март – и все с азов
Дар тепла, капели слезы,
Воспаленный всплеск мимозы
И фиалок нежный зов
Уплывают клочья туч,
Птицы пробуют пространство
Холодок непостоянства
Обещанья зыбкий луч
Между небом и землей
То ли грозы, то ли ветры
Сочетанье трезвой веры
И надежды голубой
Полуявь – полунамек
Месяц март, лукав и весел
Солнце в воздухе повесил
Взрывом почек изнемог
Многозначащий кивок
Робкий, легкий, осторожный,
Повод к нежности возможной,
К откровенности предлог.
Зимней памятью суров,
Месяц март, как гость желанный,
Весь в учтивости пространной
В жажде писем и даров
Месяц март, пресветлым будь
По велению природы
Расточай свои щедроты
И меня не позабудь
МУЖЧИНАМ
В мороз, и в гололед, и в слякоть,
Какая б ни стряслась беда, –
Не заставляйте женщин плакать
Ни от любви, ни от стыда.
Какая бы из горьких трещин
Ни расколола сердце вам, –
Не заставляйте плакать женщин
По необдуманным словам.
Прощайте женщин! Сокращайте
И злые распри, и вражду!
И никогда не вымещайте
На женщинах свою беду.
И как бы ни случилось плавать
Вам в океане бытия, –
Не заставляйте женщин плакать,
На вас обиду затая.
И пусть вам будет как награда
За бескорыстие труда
Та женщина, что с вами рядом,
Не плачущая никогда.
Чтоб стыд не жег вас сквозь года,
Чтоб от раскаянья не ахать, –
Вовек: нигде и никогда
Не заставляйте женщин плакать.
ЖЕНЩИНАМ
Ах, что вы делаете, женщины,
И по каким таким причинам
Самоотверженно и жертвенно
Вы угождаете мужчинам?
Зачем от них вы так зависите?
Зачем вы им на шею висните?
Зачем обиды им прощаете
И всё на свете упрощаете?
Мне ваша доброта не нравится!
Она — как ноша на горбу.
И ваше вечное неравенство,
Не перешедшее в борьбу…
Опомнитесь, скорей опомнитесь!
И так потери велики!
Бегите от уютов комнатных
И магазинных волокит!
Я предрекаю вам заранее:
Придёт к непризнанным — признание!
Мужайтесь женщины! Мужайте!
Себя свободой окружайте!
Решайте! Ведь ещё не поздно,
Ведь мир не домик из слюды.
О женщины, хватайте звёзды
И перепутайте следы!
И совершенством поражайте,
И смейтесь! И детей рожайте!
…Но только — упаси вас боже! —
Бездарно вылезать из кожи,
В глаза заглядывать мужчинам,
Как самым крупным величинам.
* * *
У нас страна – не захолустье.
Не трусьте, русские, не трусьте.
На гребне каверзных событий,
Терпите, русские, терпите.
В прогноз конца и скорой смерти,
Не верьте, русские, не верьте.
В ряды невидимые строитесь.
Не бойтесь, русские, не бойтесь.
От сна и ужаса очнитесь
Молитесь, русские, молитесь.
И вновь – доспехи надевайте.
Вставайте, русские, вставайте!
НОВОГОДНИЙ СНЕГОПАД
По скверам,
Проспектам,
Газонам,
Осыпав Фили и Арбат,
Дыша новогодним озоном,
Сезонный метёт снегопад.
Пушится над шляпкой прохожей.
Ложится на крышу такси.
И свежей сияет порошей
Столица страны и Руси.
Метёт на пальто
И на ворот.
Быть может,
Прозренью под стать,
На наш белокаменный город
Нисходит с небес благодать.
Надежды горят, как поленья,
Витает
У башенных стен
И подлинный дух обновленья,
И краткий сквозняк перемен.
И всё, что предвидим сегодня,
Подвластно
Рукам и уму.
И, может быть,
Свет новогодний
Сияет – порукой тому.
И вновь –
Чистота над простором.
И праздник!
И – добрая весть.
И мир просветлённый,
В котором
Да здравствуют
Совесть и честь!
1980-е годы
* * *
В мороз, и в гололед, и в слякоть,
Какая б ни стряслась беда, –
Не заставляйте женщин плакать
Ни от любви, ни от стыда.
Какая бы из горьких трещин
Ни расколола сердце вам, –
Не заставляйте плакать женщин
По необдуманным словам.
Прощайте женщин! Сокращайте
И злые распри, и вражду!
И никогда не вымещайте
На женщинах свою беду.
И как бы ни случилось плавать
Вам в океане бытия, –
Не заставляйте женщин плакать,
На вас обиду затая.
И пусть вам будет как награда
За бескорыстие труда
Та женщина, что с вами рядом,
Не плачущая никогда.
Чтоб стыд не жег вас сквозь года,
Чтоб от раскаянья не ахать, –
Вовек: нигде и никогда
Не заставляйте женщин плакать.
СПЕЛЕОЛОГАМ
Что надо вам от этой глубины,
Где громоздятся каменные глыбы?
Где стынет ночь – без звёзд и без луны
И озеро полощется – без рыбы?
Какой судьбой для вас предрешена
Та тяга, именуемая целью?
Зачем влечёт вас эта тишина,
Зловещая, звенящая капелью?
Уходите от нас, смеясь хитро,
Нас озадачив этой страстью странной…
Зачем глухое тёмное нутро
Вам кажется землёй обетованной?
Как долго вы находитесь вдали,
Исполненные дерзости нетленной!
А может, проникая в глубь земли,
Вы глубже познаёте суть вселенной?
И на поверхность выходя из тьмы,
Зачем потом вы смотрите так строго?
Наверное, “поверхностными” мы
Вам кажемся?
И вам нас жаль немного…
1970
ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМУ
За боль и страх годов кромешных,
За рок, преследующий нас,
Двадцатый век, прости нас грешных.
И двадцать первый — дай нам шанс.
Пускай мы ослабели в сшибках,
Не отличая свет от тьмы,
Не на смертельных тех ошибках
Свой новый мир построим мы.
Не тот, где в пекле революций
Свистит картечь, визжит фугас,
Где все меридианы гнутся
Под тяжестью военных баз.
Где стонут Крым, Кузбасс, Курилы.
Чечня крушится под откос.
Где в Альпах закупают виллы
На капиталы наших слез.
Где каждый нищий — боль народа.
Где нимб добра на подлеце.
Где задыхается свобода
У тайных замыслов в кольце.
За все, за все придет расплата.
Небесная засветит синь…
Прости нас, грешных, век двадцатый.
И двадцать первый — не покинь!
* * *
Оставляйте потомство, люди!
Нет прекрасней его на свете!
Как горох на зеленом блюде,
Во дворах рассыпаны дети.
Дышат дети утренней влагой,
Светлой радости не тая.
Их цветные платья, как флаги
В честь величия бытия!
Быть прекрасно творцом идей,
Но в любых науках радея,
Оставляйте, люди, людей,
Чтобы им служили идеи!
И не бойтесь хлопот и усталости,
Жизни трудной и раскаленной!
Бойтесь только холодной старости,
Одиночеством оскорбленной.
ПИСЬМО БРАТУ В ДЕРЕВНЮ
Здравствуй, братишка любезный!
Что-то понять не могу –
Шлю тебе письма, как в бездну,
А от тебя — ни гу-гу…
Муж мой от бедности спился.
Всюду развал и тоска.
Кто-то икрой подавился,
А у меня — ни куска.
Прошлое — словно в тумане…
Сбились мы, Ваня, с пути.
Что ж ты не чешешься, Ваня,
Где же подмогу найти?
Старую технику чинишь.
Ешь комбикорм да ботву.
А вот умом не раскинешь
И не покличешь братву?
Долго ли будешь крушиться,
Всуе долбить кирпичи,
Лясы точить, петушиться
Да почивать на печи?
Коль не подымешься всюду,
Беды не примешь за грудь,
Я тебя, Ваня, — забуду.
Ты меня, Ваня, — забудь.
* * *
Моей подруге —
народной поэтессе Чечни
Раисе АХМАТОВОЙ
Прозрачный день звенит капелью,
Но на пороге — плач и страх.
Мой сын — Иван — убит в ущелье.
Твой сын Муса — убит в горах.
А мы еще недавно жили
Семьей заботливой одной,
Заложники чужой наживы,
Чужой корысти нефтяной.
За это — слезы над постелью
Да небо гневное в громах.
Твой сын Ахмат — убит в ущелье.
Мой сын Андрей — убит в горах.
Темно от боли в чистом поле,
Где смерть — близка и высока.
И исступленный крик: “Доколе?”
И марсианская тоска.
И долго ль будет город Грозный
Пугать ошибкой века мир,
Молясь на праведные звезды
Глазницами пустых квартир?
И долго ли Москва седая
В снегу холодном до бровей
Все так же будет, не считая,
Своих неволить сыновей?
Былых достоинств не роняя,
Вину не меря на весах,
Чечня, сестра моя родная,
Давай обнимемся в слезах.
РОССИЯ
…И опять, как в первый день творенья,
Помолясь заброшенному богу,
В ситцевом платке долготерпенья
Ты одна выходишь на дорогу.
А в пути незнаемом и длинном
Боль-тоска переполняют лоно.
И твоим заслуженным сединам
Уж никто не жалует поклона…
Праведница, грешница, разиня,
Добрая в душе, а не со страху,
Милая, пресветлая Россия,
Не отдай последнюю рубаху.
* * *
С кем мне быть, кому мне верить,
Мудрецы, не вам решать.
И напрасно лицемерить,
Угрожать да унижать.
В “сфере ваших интересов”
Русская моя душа.
Но в салонах “мерседесов”
Вам не светит ни шиша.
Не пытайтесь всем кагалом
Наказать меня рублем.
Не пугайте криминалом
И дорожным патрулем.
Честь и веру в сердце нежном
Злом и лестью — не сгубить.
Даже Римским побережьем
Вам меня не соблазнить.
Я еще сильнее стану.
Я вас больше — не боюсь.
Не умолкну, не устану
И от горя — не сопьюсь.
* * *
Восславить могу и проклясть.
Святым одарить убежденьем…
Я — женщина. Тайная власть
Дана мне судьбой и рожденьем.
Об этом мне весть подают:
Весна в соловьином напеве.
На поле — пшеничный салют.
Грядущий ребенок во чреве.
Бездонен души водоем
И щедры кормящие груди.
Я женщина — в мире моем
Добро — продолжение сути.
Горит за окном резеда,
Искустен порядок в квартире.
Не зря для меня красота
Есть способ присутствия в мире.
И звездному жару в крови
Служу я прилежно и верно,
Ведь вечное чувство любви
Всей жизни моей соразмерно,
Из нежности соткан рассвет.
Обласкана зелень лучами.
Но… острые клювы ракет
Все чаще мне снятся ночами.
И, может, тебя потому
Порою пугаю я взглядом,
Что вижу в далеком дыму
Угрозу, чреватую адом.
Но знай же, пока я сильна,
Земля не покроется тенью.
В подоле моем семена,
И вечно мое возрожденье.
И в небе моем — журавли.
И голубь на синем конверте.
Я женщина, МАТЕРЬ ЗЕМЛИ,
И символ ее. И бессмертье.
* * *
Не за проливом Беринга,
А ближе и родней
Латинская Америка
Живёт в душе моей.
Развеет ветер древний
Следы далёких ран…
Кофейные деревья
Окутает дурман.
Откину край панамы,
Предамся миражу
И за спиною ламы
Ацтека разгляжу.
Увижу в Центре мира,
Где скрыта красота;
Крестьяне-гуахиро
У Южного Креста.
И заревом пожара,
Как очищенье дня,
Сомбреро Боливара
Приветствует меня.
…Когда обманет случай,
Когда надежды нет,
Шепчу: «Бэса мэ мучо…»,
Латинский континент.
БЕЛЫЙ СНЕГ
Над торосами
Зимних морей,
Над полями,
Над кровлей моей
Распластались
Белесые крылья.
Опаленная стужей вода.
Пыль вселенной
Из солнца и льда.
Закрутившийся
Рог изобилья.
Сыпься, снег!
И на ветках виси.
Светом высвети
Очи Руси.
Намети голубого озона.
Полуденного неба глоток.
Нескончаемый
Белый поток.
Торжествующий
Символ сезона.
Белизна
Прародительских мест,
Где свежо
И студено окрест,
Отзовется в душе –
Чистотою.
На платок,
На пальто,
На ладонь
С неба сыплется
Белый огонь.
Значит, я
Этой милости стою!
Значит, я
И припомнить могу,
Что росла
На уральском снегу,
На морозном
И белом горенье.
Значит, праздник
Для сердца и глаз –
Этот светлый
Излюбленный час:
Снегопад,
Звездопад,
Озаренье.
* * *
Судьбе на милость не сдавайся.
Купайся в благодати дня.
Не майся дурью и не кайся.
И не бери пример с меня.
Над суматохой жизни смейся.
Проклятых денег не жалей.
Ешь шашлыки, вином залейся,
От зорь малиновых шалей.
Не подвергай заочной каре
Очередного подлеца,
Покуда дождь по окнам шпарит,
А снег шаманит у лица.
Покуда полдень осиянный
Бушует, как морской прибой,
Расстанься с грустью окаянной
И помирись с самим собой.
Лови, как счастье, луч небесный —
Святой привет далёких сфер.
Грешно роптать и бесполезно.
…Нет, не бери с меня пример.
* * *
Рвётся обвязавшая пространство
Каждая связующая нить.
…В мире, где царит непостоянство,
Надо одиночество любить.
На пиру похмелье, — не на тризне.
И лампада в небе зажжена.
Это — я. Я — есмь. Я — воля к жизни,
Это мне внимает тишина.
Говорят, под вспышки революций
Где-то правду видели в гробу.
Сообщают — самолёты бьются,
Вылетают денежки в трубу.
Я вдали… Я вижу сон глубокий.
Бесконечный купол голубой,
Белый парус, путник одинокий,
Странник, очарованный судьбой…
О, не покидай, услада жить,
Вдалеке от бренного экстаза.
…Надо одиночество любить
И беречь от воровского сглаза.
Чашу бытия неспешно пить
В век, что обворован и оболган.
…Надо одиночество любить
Горячо и страстно… И не долго.
* * *
Это бремя изысканных пыток и кар,
Вечный зов, что приник к изголовью.
А еще называют –
Божественный дар!
А еще называют – любовью.
В три ручья растекаются слезы из глаз,
Скован разум единственной властью.
Свет померк. Ослепительный полдень погас.
А еще называется – счастье.
От ненастной погоды продрогла душа.
Так вокруг нее грустно и пусто.
Лишь метель задувает на окна дыша,
А еще называется чувство.
Я еще ухитряюсь
И выжить, и жить
От вечерней зари – до рассвета.
Отмеряешь семь раз
Неразрывную нить
Семь веков ожидаю ответа.
Между нами ущелья
Немыслимых гор,
Бесконечность глухого пространства,
тени прошлого,
как занесенный топор…
А еще говорят – постоянство.
Две прозревших души,
два луча средь зимы,
Две слезинки, две капельки боли
В том неистовом хаосе света и тьмы,
А еще называют – судьбою!
По горящим углям
Протоптала я путь
Принимаю ту участь блаженно.
Чтобы только обнять,
Чтобы только взглянуть
И подумать,
Что жизнь совершенна.
***
В жизни слаженной и сложной,
С атавизмами в крови, –
Я не выдам безнадежной
И мучительной любви.
Чем беспомощно открыться,
Лучше сразу умереть!
Лучше в прорубь провалиться,
На пожарище сгореть.
Не прочтешь во взгляде беглом
Ничего и никогда.
…так, заваленные пеплом,
Молча гибнут города!
Не сочту беду ошибкой,
Не раскаюсь!
И, любя,
Встречу ясною улыбкой
Бестолкового, тебя.
ГИМН ДЕПРЕССИИ
Как сладко, тупо безразлично…
Неведомо, где свет и тьма.
И мысль в безволии тепличном
Не домогается ума.
И ни триумфов, ни крушений,
Ни запредельных скоростей,
Ни позапрошлых искушений
От недоигранных страстей.
Туман забот забыт, как небыль.
Кто там стучит напрасно в дверь?
И обволакивает небо
Ничтожество пустых потерь.
Вдали от рая и от ада,
Под охранительным крестом…
Но Боже упаси, не надо
Того, что может быть потом!
СОБЕСЕДНИК
В веке жестоком, во времени мглистом
Ветер свистит
по взлохмаченным кущам…
Я говорю тебе — будь реалистом.
Ты мне твердишь
о прекрасном грядущем.
Я отвечаю, что нету прекрасней
Нынешних будней, весны белопенной.
Ты говоришь, что нельзя понапрасну
Жизнь прожигать
мимолётностью тленной.
Чьё над тобою нависло наследье?
Древних философов тайные бденья?
Смытое красным потоком столетье?
Опыт души и её наблюденья?
Выкинь свои обветшалые байки!
Вынь из смиренного сердца иголки.
Пусть нам приносят прибрежные чайки
Солнечных брызг золотые осколки.
Светлого дня голубая безбрежность.
Белая вязь на каштане цветущем.
Я намекаю на близость и нежность.
Ты — на всеобщее счастье в грядущем.
Втиснута в душу эпоха глухая
Громом оваций, простором владений.
Старого времени ветка сухая,
Жертва застоя, герой сновидений.
Сломанных судеб законный наследник,
Может, последний собрат пустослова,
Мой современник и мой собеседник,
Зримый поборник безумства чужого.
ТВОЙ ПОЦЕЛУЙ
Как мучителен этот сладчайший ожог
На краю разрушительной бездны!
Уплывает земля. Замыкается ток.
Разверзается купол небесный.
За спиною — не твердь.
Дно колодца. Обвал.
Хищный холод пространства пустого.
Там грохочет
девятый погибельный вал.
Соль и горечь последнего слова.
Но не рухнет скала.
Коршун спрячет зрачки.
Захлебнувшись от песенной дрожи,
Зазвенят у виска
Золотые сверчки.
И озноб раздробится по коже.
Так пловцы, задыхаясь, ныряют на дно
За жемчужиной, призрачной метой…
За кровавым кораллом,
прикрытым темно.
За сверкнувшей античной монетой.
Так, скользя,
стратостаты летят в высоту,
Затевая смертельные гонки,
Так, что лёгкие втягивают пустоту,
Так, что рвутся в ушах перепонки.
И на гребне рискованной этой игры,
Где смыкаются нервы вселенной,
Как на точке иглы,
уплотнились миры
И сгорели во вспышке мгновенной.
Что же будет потом?
По оврагам, по дну
Будет путник бродить одичало,
И искать несравненную тайну одну…
Чтобы всё повторилось с начала.
УКРАЛА У ПРОХОЖЕГО
И в мороз, и в гололед,и в слякоть, какая б не стряслась беда,
Не заставляйте женщин плакать, ни от любви, ни от стыда.
И как бы не случилось плавать, Вам в океане бытия,
Не заставляйте женщин плакать, на Вас обиду затая.
Какая бы из горьких трещин не расколола сердце Вам,
Не заставляйте плакать женщин по необдуманным словам.
Прощайте женщин, сокращайте предел, бросающий вражду,
И никогда не вымещайте на женщинах свою беду.
И пусть Вам будет как награда за бескорыстие труда
Та женщина, что с Вами рядом, Не Плачущая Никогда…
* * *
Я давно собиралась сюда.
Торопилась и жаждала встречи.
Мне наскучили — хлеб и вода.
Мне обрыдли — призывы и речи.
В отдаленье — светло и легко.
В отчужденье — покой и отрада.
Я уже от себя далеко
И меня домогаться не надо.
…Жёлтый Нил раздвигает песок.
Льётся солнце на парус фелюги.
Весел ветер и полдень высок.
Я уже позабыла о вьюге.
Я уже зажигаю свечу
В тростниковой чащобе Вьетнама.
Не грущу и домой не хочу,
Где разыграна чёрная драма.
Где темно — от сражений и драк.
Где грешно от вина и дурмана.
Я ловлю, как вселенский рыбак,
Поднебесную синь океана.
И пройдёт изнурительный стресс.
Ляжет путь — и Бангалор или Аден.
Что мне этот несчастный прогресс,
И Чубайс, и Чечня, и Бен Ладен?
…Это я — у окошка стою
В виртуальном глобальном загуле,
В крупноблочном домашнем раю
И со свежей газетой на стуле.
ОЖИДАЮЩАЯ ДЕВОЧКА
Жди, девочка,не разрушай мосты.
Придет ли он – на это не отвечу.
Но сердце,ожидающее встречу.
Прекрасно! И глаза твои чисты.
У синего цветочного ларька
Стоишь ты,как воробышек промерзший.
Пусть думает непристальный прохожий,
Что участь ожидающих горька.
Жди, девочка! Не наводи на грех
Звенящую восторженную душу.
Не пропусти в нее глухую стужу.
Будь терпеливой – в этом твой успех.
О, в часовых ли стрелках торжество!
На перекрестке шумном и забытом
Жди , девочка! Притягивай магнитом
Любви и ожиданья своего.
Пусть над землей прольется добрый свет
И правоты и веры несравненной.
На шумных перекрестках всей Вселенной
Жди, девочка! Исполни мой завет.
Всем циникам и скептикам в укор
Жди, девочка,светись великодушьем.
…Твоим примером и твоим оружьем
И мы сильны. И живы до сих пор.
СТАРАЯ ГАВАНА
(шутка)
Не ходите в Старую Гавану.
Что там делать русскому Ивану?
Даже Джон —
бесцеремонный янки
Еле ноги уволок с гулянки.
Не ходите в Старую Гавану.
Простакам, увы, не по карману
Гульбища в краю былых пиратов.
…Лучше уж в деревню,
в глушь, в Саратов.
Берегите жён своих и дочек.
Не носите золотых цепочек.
И не стойте у чужой калитки,
Чтобы вас обчистили до нитки.
С ласковой мулаткой не крутитесь,
Лучше сразу с баксами проститесь.
Не садись в салон автомобиля,
Деловой заезжий простофиля.
Клонит ночь к разбою и обману.
Не ходите в Старую Гавану.
И не пейте, праздные бедняги,
Флибустьерский ром
из старой фляги.
И пока к вам беды не прилипли,
Лучше уж отель “Гавана Либре”
И его надёжные законы,
И его цветущие балконы.
С доброй Кубой
радость разделяйте,
По центральным улицам гуляйте.
Так что ясно каждому болвану:
Не ходите в Старую Гавану.
* * *
Себе бездумно яму вырыв,
О чём печалиться всерьёз?
Сгустились сумерки кумиров
От крокодильих наших слёз.
Мы слов решительных не скажем
И не поверим голосам –
Вернёмся к дорогим пейзажам,
К своим оврагам и лесам,
К своим заброшенным пенатам,
Где всё – и горница, и сад,
И быт былой – птенцом пернатым
Не отлетят уже назад,
Где, как маяк, цветёт картофель
И спелый хмель трясёт пыльцу,
Где ворон, словно Мефистофель,
Крадётся исподволь к крыльцу.
У тихих изб, у водной глади
Укоренюсь в своём родстве,
В своём языческом укладе,
В своём смиренном естестве.
И бытию не будет краха,
И не померкнет свет в окне,
Пока последняя рубаха
Ещё болтается на мне.
* * *
Белая туркменская пустыня,
Чёрная каспийская вода…
Память в отдалении — не стынет,
Не уходит память — в никуда.
След на коже — как на промокашке.
Не стереть и не перечеркнуть.
Как всегда, в невидимой упряжке
Вечно длится бесконечный путь.
Саднеют на сердце отпечатки.
А душа — как верный пилигрим.
Сяду в Туле — выйду на Камчатке.
Крикну: “Вена?” Отзовётся — Рим.
Средь земного ада или рая
В бесконечном сонмище людей
Кто-то мне прошепчет: “Дорогая…”
Кто-то сквозь губу процедит: “Эй?”
Горный пик и сумрачная бездна.
Лютый холод и кромешный зной.
Всё переживу, как дар небесный.
Всё благословлю, как миг земной.
Зёрна мака, маковки люпина,
Свет и нежность, прошлое и новь…
Жизнь — неопалимая купина
И не безответная любовь.
МУЖЧИНА, КОТОРОГО Я НЕ ЛЮБЛЮ
Мужчина, которого я не люблю,
Сегодня в дороге, тяжёлой и дальней.
Ко мне он привязан любовью фатальной,
Мужчина, которого я не люблю.
Взойдёт он на скалы, проникнет под воду,
Но в сердце моё не войдет никогда…
Какому жестокому богу в угоду
Накликана глупая эта беда?
А время идёт, лишь секунды мелькают,
И я пожелтелые листья ловлю…
Всё кажется мне, что меня окликает
Мужчина, которого я не люблю.
Но если мне грустно, и грусть не проходит,
И если мой выигрыш равен нулю –
Ко мне почему-то на помощь приходит
Мужчина, которого я не люблю.
ВЕСНОЙ
Не постыдно ли, годы забыв,
Упражняясь на лире условной,
Повторять одержимый мотив
Нескончаемой песни любовной?
Но скажите тогда, почему,
Возрождённое снова и снова,
Вопреки ледяному уму,
Льнёт к губам раскалённое слово?
И зачем этот мартовский гул
Так превысил свои децибелы,
Что души безотчётный загул
Посягнул на чужие пределы?
И весеннего света волна
Наливает звенящие кубки
В честь того, что я снова вольна
Совершать роковые поступки.
Заломив облака набекрень,
Ясный полдень и дразнит, и манит.
Соблазнительно пахнет сирень,
Обольстительно верба дурманит.
Был и так мой загашник не пуст…
Но опять, выбиваясь из ритма,
Все оттенки возвышенных чувств
Отточила незримая битва.
И они, созревая едва,
Вырываются к светлому миру.
…Вот откуда берутся слова
И тревожат заветную лиру.
* * *
Есть такая женщина на свете
С кольцами каштановых волос.
Ты ее девчонкою приметил,
Ей свое признание принес.
Или ты дороги перепутал,
Или изменил своей судьбе?
Только где-то, в эти вот минуты
Женщина тоскует от тебе.
Старую потрепанную книжку
В смуглых пальцах нервно теребя,
Вспоминает женщина мальчишку
Гордого и смелого – тебя.
В синей бухте, у приморских плесов,
В тех краях, где не смолкает гул,
Ты учился жизни у матросов
И умелым в молодость шагнул.
Но, конечно, робок был вначале –
Обошел стыдливо стороной
Увидав впервые на причале
Девушку с каштановой косой.
Майской ночью, в тусклом лунном свете,
Благодарный выпавшей судьбе,
Ты, влюбленный и двадцатилетний,
В первый раз привлек ее к себе…
Время, время, ты ли оправданье? –
Легкий шаг нарушил тишину…
Ты ко мне приходишь на свиданье,
Бросив дома дочку и жену.
Взяв за руку, водишь по бульварам.
Говоришь о жизни, о делах…
Кажется, что в эти дни недаром
В шумных парках липа расцвела.
У тебя едва заметна проседь,
Хочется идти… Едва дышать…
Ты такой, что очень трудно бросить,
Но еще труднее – удержать.
Ты такой, что задохнуться можно,
Оббежать, объездить сто дорог,
Чтобы ты по-детски осторожно
Жарких щек моих коснуться мог.
Только я не стану версты метить
И бежать к тебе, не пряча слез.
Есть такая женщина на свете
С кольцами каштановых волос.
Может быть, она украдкой плачет,
Долго ждет, чтоб дверь тебе открыть…
Есть такая женщина, а значит,
Трудно нам о счастье говорить.
ПОСЛЕДНИЕ МУЖЧИНЫ
Последние мужчины —
Поэзия средь прозы, —
Ввергая в изумленье,
Ещё нам дарят розы.
Не ведая корысти
И не во имя жеста,
Последние мужчины
Нам уступают место.
И не застольным тостом,
А просто без причины
Нас греют добрым словом
Последние мужчины…
Чтоб снять пред нами шляпу
И уступить дорогу…
Последние мужчины
Есть в мире, слава Богу!
И пусть вокруг немало
Коллег, сограждан славных, —
Последние мужчины
Себе не знают равных!
Дай Бог им лет предолгих,
Осенних дней и летних!
Последние мужчины —
Друзья не из последних!
Светлы их юбилеи,
Горьки их годовщины.
Всё реже рядом с нами
Последние мужчины.
Всё резче их морщины —
Безжалостней природа…
Последние мужчины
Из рыцарского рода.
* * *
Все я думаю об одном,
Будто нету мне больше дел.
Я хочу быть твоим окном,
Чтоб проснувшись, в него глядел,
Чтоб всегда в нем рассвет дрожал,
Чтобы ты на стекла дышал,
Чтоб плыла в них ночью луна.
Человеку нельзя без окна.
АЛЕКСАНДРУ ПРОХАНОВУ
Когда дела темны и плохи,
Не ты ли шлешь свои лучи
Заложникам крутой эпохи,
Идущим в яростной ночи?
Когда судьба Россию косит,
Лишь ты вещаешь, как пророк,
Чье слово лечит и возносит,
У горла съежившись в комок.
Готовая к боям и пыткам,
Кумиры лживые круша,
Каким божественным избытком
Наполнена твоя душа?
Наверно, Родине отрадно
Во дни сомнений и тоски,
Погладить синевой прохладной
Горячие твои виски.
А я — зароком в новом веке
Теперь печалюсь об одном:
Чтоб берегли тебя вовеки —
И вихрь, и молния, и гром…
В глуши лесов, на пашне стылой,
На перекрестке всех держав
Спаси безумца и помилуй,
Поклон невидимый воздав.
И пусть всегда с тобой пребудут
Лишь те, чьи души горячи.
С тобой — в тиши смертельных буден.
С тобой — идущие в ночи.
РОССИЯ
И опять, как в первый день творенья,
Помолясь заброшенному богу,
В ситцевом платке долготерпенья
Ты одна выходишь на дорогу.
А в пути незнаемом и длинном
Боль-тоска переполняют лоно.
И твоим заслуженным сединам
Уж никто не жалует поклона…
Праведница, грешница, разиня,
Добрая в душе, а не со страху,
Милая, пресветлая Россия,
Не отдай последнюю рубаху.
* * *
Когда спасенья ты искал, когда земля казалась адом,
Когда ты руки опускал, – прости, что я была не рядом!
Когда светился белый свет и был твой взгляд хозяйским взглядом,
Для полноты твоих побед – прости, что я была не рядом!
Когда та женщина в тот день, придав особый смысл нарядам,
Возникла за тобой, как тень – прости, что я была не рядом!
И каждый час, и каждый миг неумолкающим набатом
Ты должен слышать этот крик: “Прости, что я была не рядом!”
Прости, что годы не спасти, как незаправленные соты.
За все бессонницы – прости! За все невзятые высоты.
И поздней встречи торжество в осенний день с дождём и градом –
Прости!.. Но более всего прости, что я была не рядом.
О ПРЕМИЯХ
Ну, скажу, ребята, — шухер!
Набекрень у них мозги…
Букер-шмукер-антибукер —
Всем подбросили куски.
Всем коварствам, всем изменам
Нынче выдали с лихвой:
Тэфи-шмэфи, редька с хреном
И “Триумф” над головой.
А на днях писали в прессе —
Высший орден — вот так весть! —
Полупьяной поэтессе
За достоинство и честь.
Кто ворюгам угождает,
Меж людей вбивая клин,
Тех засранцев награждают
И обхаживают, блин!
Нам подачек их не надо,
Сыплют пусть себе в подол.
…Наша светлая награда —
православный ореол.
Герои нашего времени
Иль погибель вам — не срам?
Иль в прострации витаете?
Что сидите по домам
Да над Русью причитаете?
Град ограблен, двор сгорел…
Что ж дубинушка не ухнула?
Или порох отсырел?
Или — сердце в пятки бухнуло?
Или бой вам не с руки,
Иль скупили вас начальники?
Воеводы, вожаки,
Современные молчальники.
Что сидите до утра
В позе умного бездельника?
С вами, рыцари пера,
Не дожить до понедельника.
БЕРЕГИТЕ, ЖЕНЩИНЫ, МУЖЧИН…
Берегите, женщины, мужчин!
Есть на это тысячи причин:
Их предрасположенность к износу,
К алкоголю, к атеросклерозу…
Женщины, учитесь привывкать
Понимать мужчин и опекать.
Понапрасну их не раздражайте,
Стряпайте,
Работайте,
Рожайте!
Чтоб мужчина вдруг не занемог,
Упрекать его – не дай вам бог!
Выводы науки не напрасны:
Перегрузки для мужчин – опасны.
Знайте, с медицинской точки зренья
Подравыет силы их – куренье,
Изнуряет хуже, чем повинность,
Гипокинезия – неподвижность…
Берегите. женщины, мужчин!
Да пребудет худшей из кручин
Тот ваш принцип жизненный, который
Не послужит для мужчн опорой.
И чутки к ним будьте и добры.
Ведь мужчины – хрупкие миры.
Их короткий век не сокращайте:
Уступайте!
Слабости прощайте.
Не шепчитесь горестно с подружкой,
Мол, мужчинам шьют сорочки с рюшкой…
Не ведите недостойно речь,
Мол, у них и волосы до плеч…
Это все понятно!
Это все нормально!
Мода, как известно, социальна.
Так что откликайтесь на почин:
Берегите, женщины, мужчин!
ЭТА РОЗА ВЕТРОВ
Кто призывно зажёг этот дальний костёр,
Заставляя покинуть родительский кров?
На скрещеньях дорог, в отраженьях озёр –
Мой любимый цветок – эта роза ветров…
Я уже исходила и север и юг.
Наломала немало и судеб и дров.
И, когда покидает единственный друг,
Я дарю ему горькую розу ветров.
Не забудет меня кипарисовый рай
И прибрежная россыпь антильских даров.
И сотрутся границы, шепнув: «Выбирай!»
И опять выбираю я – розу ветров.
Не заманивай в будни, колец не дари,
Завлекая в пучину семейных миров.
Я текучая капля пространства, – смотри,
Как идёт мне манящая роза ветров.
Я не скоро рассыплю её лепестки.
Между мной – и судьбой не разверзнется ров.
Словно орден скитаний приколот к груди
Мой любимый цветок – эта роза ветров.
КОК-ЧАЙ
Скажи, а ты не пожалел поклона
Тому столу, где этот чай пивал,
Как молоко зелёного дракона,
В горячем полнолунии пиал?
И вспомнил ли, что мудрый чаевод,
Пославший ощущение привета,
Добавил в листья не щепотку света,
А растворил зелёный небосвод?
Как он узнал, что нужен языку
Весёлый вкус крепчайшего настоя?
И это ощущение простое,
Одобренное нами на веку?
Отпив глоток, увидел ли на дне
Двух глаз знакомых пристальные тени?
Принёс ли благодарность тишине,
Пролившейся на скатерть и колени?
И не забыл ли подсластить уста
Халвой хвалы? И не пришёл ли к мысли,
Что жизнь сложна лишь в переносном смысле,
А в основном – прекрасна и проста.
* * *
Ах, ветер неверности гонит
На голову тысячи бед…
Гляжу – только камень в ладони.
Кричу – ни словечка в ответ…
Зачем приучились чуждаться,
Заморские песенки петь?
В исконном родстве – не нуждаться,
А ближнего – только терпеть?
Не нам ли внушали с порога,
Что дети любой деревушки –
Прямые потомки Даждь-бога
И внуки Царевны-Лягушки?
Не нам ли светило Ярило?
И звуками древнего горна
Не нам ли судьба говорила,
Что мы выживали – соборно.
Зачем же в ненастье и вьюгу,
На ниточке тонкой вися,
Спиной повернулись друг к другу,
На запад лукаво кося?
Ужель не поверили в Слово,
Где наша надежда и боль…
Ужель не возлюбим мы снова
Свою золотую юдоль?
КАКОЙ ЖЕ ТЫ ИНТЕЛЛИГЕНТ?
Профессор, врач или студент —
В чем только теплится душа, —
Какой же ты интеллигент,
Коль нет в кармане ни гроша?
Какой же ты интеллигент,
Коль даже — дьявол побери! —
И на газету денег нет,
Не то что там — на словари…
В такой удачливый момент,
Когда в бесчестье — торжество,
Какой же ты интеллигент,
Коль не ограбил никого?
Твой ум ученый крепко спит,
Лишь карандаш скрипит в руке —
От всех валютных пирамид
В своем прекрасном далеке.
Убить, предать, обворовать —
Готов элитный контингент.
Что ж ты не втерся в эту рать?
Какой же ты интеллигент?
О светлом празднике труда
Не думай с прежним торжеством.
Сиди, на чем сидишь всегда,
Работай серым веществом.
И не решай, что все — не так.
За всех решает президент.
А ты, чудак, молчи в кулак.
Какой же ты интеллигент?
ЖИВУЩЕМУ
Судьбы связующие звенья
И звезды дивные во мгле.
И слуху твоему, и зренью
Все угождает на земле.
Хрустальный дождь и куст примятый,
И холм зеленый вдалеке.
И не затем ли листья мяты
Прохладой гладят по щеке?
Всплеск васильков и ржи метелки,
И дым березовый в трубе –
Пойми, поверь, не сбейся с толку –
Все предназначено тебе.
Сегодня ты на гребне пира
И властелин всего вокруг.
Сюжеты Кафки и Шекспира
Тебе посвящены, мой друг.
И не тебе ли, в жажде встречи,
На дне потопленных галер,
Шлет Посейдон – коралл и жемчуг?
Поет гекзаметры Гомер?
И слышишь, как тебя доныне
Зовет из тихого жилья –
Всепобеждающий Добрыня?
Всепонимающий Илья?
Что ж ты сидишь в угрюмстве хмуром,
Твои владенья – жизнь сама,
И Киев-град, и город Муром,
И золотая Кострома.
Тебе с доверьем и надеждой
Судьба послала поцелуй.
Счастливец, не пребудь невеждой.
Живи, ликуй и торжествуй!
ЧУЖИЕ ИМЕНА
Наверно, Мария Сотэла,
В тебя Альменарис влюблен.
А впрочем, какое мне дело
До этих далеких имен?
Но ветер смешно и сердито,
Возникнув, как звездный герой,
Стучится в окно: «Анхелита,
Фернандесу двери открой!»
О, как бесполезно, напрасно
С какого-то давнего дня
Отравлена речью испанской
Далекая память моя.
Зачем средь земного угара
В какой-то холодный апрель
Хлестнет ветерок: «Че Геварра…»
А сердце ответит: «Фидель».
Среди городского асфальта
На склоне туманного дня
Мне видится профиль Освальда,
И Педро седлает коня…
И также, быть может, Россия
Приходит в чужие края
К тебе, дорогая Лусия,
Далекая тезка моя.
Я ТАМ, МАРГАРИТА…
“Люся, где ты?”
Из письма подруги Риты Кленовой.
Где циник заморский с душой оккупанта
Готовит для русского участь раба,
Где вольный орел, превращенный в мутанта,
Застрял в позолоченной клетке герба,
Где стройки элитные грубо и зримо
Кромсают столицу на каждом шагу, –
Я там. Я шагаю по Третьему Риму,
А стольной Москвы разглядеть не могу.
Великие Луки с Великим Ростовом…
К великим глубинкам прижаться хочу.
Но хитрый чиновник во храме Христовом
И там показушно затеплил свечу.
И ложь беззастенчиво лезвия точит,
Фальшиво сбиваясь – то в шепот, то в крик…
Захлеб словоблудья и пошлости. Отче,
Спаси от лукавого русский язык.
В слезах припадет к тебе каждый голодный,
Святой обитатель российских широт.
Я там, Маргарита, где самый свободный,
Великий и праведный русский народ.
МОЕМУ ДРУГУ
Кто нахрапист да смел —
С барышами в суме.
Кто украсть не сумел —
Оказался в дерьме.
Знать, родился с клеймом,
А кишка-то — тонка.
Иль не вышел умом?
Или дали пинка?
И работа не впрок,
Коли сам ты такой.
Не снабдил тебя рок
Загребущей рукой.
Весь в рванине до пят,
Да с тоскою внутри…
Эх, слабак-русопят,
Черт тебя побери.
Головою тряхни
Да огрей батогом.
Да дубиной махни,
Да покрой матюгом.
Сколько можно терпеть
Эту гнусную рать,
Причитать да сопеть,
Да соплю утирать?
* * *
С кем мне быть, кому мне верить,
Мудрецы, не вам решать.
И напрасно лицемерить,
Угрожать да унижать.
В “сфере ваших интересов”
Русская моя душа.
Но в салонах “Мерседесов”
Вам не светит ни шиша.
Не пытайтесь всем кагалом
Наказать меня рублем.
Не пугайте криминалом
И дорожным патрулем.
Честь и веру в сердце нежном
Злом и лестью — не сгубить.
Даже Римским побережьем
Вам меня не соблазнить.
Я еще сильнее стану.
Я вас больше — не боюсь.
Не умолкну, не устану
И от горя — не сопьюсь.
УЧЕНОМУ ДРУГУ
В контакте с прямым назначением
Познаний твоих закрома.
Я кланяюсь с низким почтением
Блистательной силе ума.
И все ж, предпочтя человека,
Боюсь, наблюденья копя,
Что техника нашего века
Совсем поглотила тебя.
Сквозь графики и диаграммы,
Сквозь блоки, сцепленья, болты-
Какие восторги и драмы
В себе синтезируешь ты.
Научною точностью полон,
Ты все-таки мне расскажи,
Какое магнитное поле
Влияет на стрелку души?
Какие микронные щели
Нам высветит лазера нить?
И ведать машиной уже ли
Отрадней тебе, чем любить?
Я б слов не теряла, как прежде,
Но эта догадка сладка:
Что квантом любви и надежды
Уже возбужден ты слегка.
Что свет – не обратное тени,
Что розы растут и во льду,
Что мудрый закон тяготенья
Сегодня с тобою в ладу.
Я мысли твои подытожу:
Быть может, в текущем году
Исправлю тебя и умножу
И в степень тебя возведу.
* * *
Солнечные искры в теплых каплях пота.
Грузят вагонетки уголь и руду…
На хороших людях держится работа,
Древняя, святая преданность труду.
А когда ненастье над судьбой грохочет,
Почитая слабость за великий грех,
Человек хороший отступать не хочет.
На хороших людях держится успех.
И когда скудеют пища и одежда
И душа тускнеет от пустячных бед,
На хороших людях держится надежда,
Совести и веры негасимый свет.
Суетные страсти пролетают мимо,
Лишь высоким чувствам властвовать веля,
Потому что вечно, с сотворенья мира,
На хороших людях держится земля.
***
Когда спасенья ты искал,
Когда земля казалась адом,
Когда ты руки опускал-
Прости,что я была не рядом!
Когда светился белый свет
И был твой взгляд хозяйским взглядом,
Для полноты твоих побед
Прости,что я была не рядом!
Когда та женщина в тот день,
Предав особый смысл нарядам,
Возникла над тобой,как тень,
Прости,что я была не рядом!
И каждый час и каждый миг
Неумолкающим набатом
Ты должен слышать этот крик:
“Прости,что я была не рядом”!
Прости,что годы не спасти,
Как незаполненные соты.
За все бессоницы-прости!
За все не взятые высоты.
И поздней встречи торжество
В осенний день с дождем и градом,
Прости!…Но более всего
Прости,что я была не рядом.
МУЖЧИНА, КОТОРОГО Я НЕ ЛЮБЛЮ
Мужчина, которого я не люблю,
Сегодня в дороге, тяжёлой и дальней.
Ко мне он привязан любовью фатальной,
Мужчина, которого я не люблю.
Взойдёт он на скалы, проникнет под воду,
Но в сердце моё не войдет никогда…
Какому жестокому богу в угоду
Накликана глупая эта беда?
А время идёт, лишь секунды мелькают,
И я пожелтелые листья ловлю…
Всё кажется мне, что меня окликает
Мужчина, которого я не люблю.
Но если мне грустно, и грусть не проходит,
И если мой выигрыш равен нулю –
Ко мне почему-то на помощь приходит
Мужчина, которого я не люблю.
* * *
В окне полыхают рассветы
И тучи плывут не спеша…
Хоть светом любви не согрета,
Ещё не пропала душа.
Она на излёте – воскресла,
Как будто рассеялся дым.
И теплится – чудом небесным.
И тешится – даром земным.
Ей надо – ни много ни мало:
Чтоб русские – веру спасли.
Чтоб Родина крепко стояла
И дети спокойно росли.
Отрада душе и награда
Осенних деревьев костры.
И медленный шум листопада,
И нежность прощальной поры.
Чтоб было легко и спокойно
В преддверии будущих вьюг.
Чтоб гуси печально и стройно
Летели на ласковый юг.
Чтоб были надеждой – рассветы,
Чтоб стали богатством – года.
Что кто-то, когда-то и где-то
Меня вспоминал иногда.
* * *
На перекрестке узком,
У берега реки
Дерутся русский – с русским.
Мелькают кулаки.
За морем-океаном
Смеются мудрецы.
Сошлись Иван с Иваном,
Как бешеные псы.
А по телеэкрану
Разносится позор:
Кричит Иван Ивану:
«Прохвост, предатель, вор!»
Страна бедой объята.
Последний луч погас.
Опомнитесь, ребята,
Не зря стравили вас.
Ужель дойдем до точки,
Не ведая стыда?
Ужель по одиночке
Исчезнем навсегда?
И скроют нас бурьяны.
И проклянут века…
Зачем же вы, Иваны,
Сваляли дурака?
СЕВЕР
Как этот край к душе пристал!
Замкнул ее объятьем плотным.
О север – ледяной кристалл,
Подсвеченный лучом холодным,
Снега, как крылья; высоки
И вольным преданы маршрутам
Чисты их плавные круги
Над Уэленом, над Сургутом.
И над бескрайней синевой,
Раскинутой невероятно,
Такая тишь, что звук живой
Замрет не возвратясь обратно.
И только в жилах кровь звенит
И звоном наполняет уши.
Какой неистовый магнит
На север дальний манит души?
Небес бездонных родники
Все сыплют снег без передышки
На шапки, на воротники,
На лес, на нефтяные вышки.
Полярный луч, глядит сквозь снег,
Как зыбкий огонек огарка.
Метелью занесен Певек.
Одета инеем Игарка.
Так белизна вокруг чиста,
Так даль светла и осиянна,
Что рек холодные уста
припали к струнам океана.
И ветра вой. И вечный бой.
И спор. И ощущенье века.
След севера – в судьбе любой –
Как суть и совесть человека.
* * *
Всю жизнь – война, войне, войной…
За урожай – сплошные битвы.
Борьба с покорной целиной.
За упокой надежд – молитвы.
Свершаем ратные труды
Под воинскими небесами.
Покорно строимся в ряды
Борцов – а с кем – не знаем сами.
Идут сражения кругом.
И каждый – призван и зависим.
Война – с войной. Война с врагом
Война с проклятым закулисьем.
И хлещет полдень ветровой
В мои военные медали…
Я – на Четвёртоё Мировой!
А – Третья?
Третью –
Проиграли.
ВОСПОМИНИНИЯ О ПОЖАРАХ 2010 ГОДА
В закоулке Земного шара,
Посреди угара и чада
Я стою в глубине пожара.
Я стою – в преддверии ада…
Грозовою стеною плотной
Я закрыта, словно печалью.
Мои плечи в золе залётной.
Мом волосы пахнут гарью.
Через просеку, через поле
Я уже спастись не сумею.
На горящем моём подоле
Огневые пылают змеи.
Нагрешила, видно, немало…
Никого собой не согрела.
Только лишь – от стыда сгорала.
Да в труде, как всегда, горела!
Это я проходила мимо,
На беду, отвечая шуткой…
И теперь в преисподней мира
Задыхаюсь от гари жуткой.
Это – кара! И месть по праву.,
Где мелькает отблеск прощенья…
Эту огненную отраву
Принимаю, как очищенье.
Я – В ПАРТИИ!
Не признающая середины,
Не перепутав, – где низ, где – высь,
Я в партии тех, где все едины,
Где Русью помазанные родились.
Кого соратники – не забыли.
Кому чужие кричат – “Ату..!
Кого презренно зовут – простофили
За бесконечную доброту.
Тайфун беды наш дух не развеял
В эпоху фальши, вражды и зол.
Я – в партии тех, кто пахал и сеял.
Я в партии тех, кто гол, как сокол.
Не аналитик крутых моментов,
И не профессор прокисших щей,
Я в партии тех немногих процентов,
Кто видит глубинную суть вещей.
Я в партии критиков перестройки,
Я в партии тайных её полков.
Я в партии честных и самых стойких
И самых преданных бедняков.
