Подборка стихотворений Любови Воропаевой

Подборка стихотворений Любови Воропаевой

ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС

Однажды я к роялю подошла.
Лет пять тогда мне было – в общем, мало…
Я клавишу какую-то нажала
И звук один наружу извлекла.
За звуком был, конечно, новый звук…
Но тут в дверях я увидала маму:
«О, Боже мой, она сыграла гамму,
У нашей дочки абсолютный слух!»
Вбежал отец, я помню, впопыхах,
Сказал: «Ура! Быть может, час неровен,
У нас в семье уже растёт Бетховен,
И где-то даже Моцарт или Бах!»
От страха я залезла под рояль…
С тахты привстали дедушкины брюки:
« Взгляните все на девочкины руки-
Ван Клиберн…Рихтер…Осло…Монреаль!»
Наверх меня тащили всей семьёй…
Рыдала я, как плачут только дети…
Визжала я под возгласы: «Лоретти!
Русланова! Шульженко! …Лановой!»
…С тех пор прошло уже немало лет.
Я часто вспоминаю не без грусти
Свой звёздный час в классическом искусстве,
Признание и творческий расцвет!

6 марта 1985

* * *
Привстав на цыпочки, тянусь
К богатствам ёлки новогодней:
Сейчас, немедленно, сегодня
Попробовать! А завтра пусть
Ругают и забав лишат,
И в коридоре в тёмный угол
Поставят, и тряпичных кукол
В шкафу забвением казнят –
То будет завтра!
А теперь
Я робко ветви наклоняю
И от восторга замираю,
И в темноте белеет дверь…
За этой дверью мамин смех,
Хрустит отцовская газета,
Там терпкий чай, там праздник света
И скатерть новая, как снег…
И сердце – белкой в колесе –
К верхушке ёлки полыхает!
И вот рука уже снимает
Всех “мишек” и орехи все…
Всё – в шоколаде: руки, рот…
И я в блаженстве засыпаю
И отчего-то твёрдо знаю,
Что Дед Мороз вот-вот войдёт.

1983

* * *
Дня два назад или три, не помню,
Я целовала во сне подушку,
Исцеловала во сне подушку
И удивилась, когда проснулась,
И удивилась, что ты – не рядом…
Ты понимаешь – я у-дивилась!
Я не заплакала – я смеялась!!!

* * *
Я тебя превращаю в Никто.
Прекращаю любить напоказ.
Как в загадочной пьесе Кокто,
Где молчанье – весомее фраз,
Я играю последнюю роль.
Принимаю последнюю боль.

* * *
Я у судьбы – мишень для бед.
Судьба прилежно бьёт в десятку.
И отдалённый гул побед
Не призовёт её к порядку.

Но буду вечно я жива,
Когда в ответ на выстрел новый,
Пролью багряные слова
В небесный отзвук бирюзовый.

* * *
Простите меня, молчащие,
Простите меня, неслышащие,
Свистящие и шипящие,
Вещими снами не дышащие,
За выкрик мой неурочный,
За мой раскалённый дар.
За этот ночной сверхточный
Точечный мой удар.

* * *
Судьба моя, не дай благополучья,
Не дай замкнуться в тёплой пустоте!
Уж лучше мне в корявой суете
Влачить свой век, и мучаясь, и муча…

Уж лучше мне упавшим быть птенцом
И беззащитно с кошками сражаться,
Чем быть зажатой гнёздышка кольцом
И с жадным клювом пищи дожидаться.

Но всё ж и так, и эдак я живу…
Познав блаженство перевоплощенья,
Я покорилась власти ощущенья
Полёта и падения в траву…

* * *

Вбираешь меня в себя, как будто вот он, конец света…
Каждой молекулой растворяясь, каждым атомом.
Это нано-любовь… На неё лишь у Господа право «вето»…
Но мне ужасно хочется плакать или ругаться матом.

И я во сне всё куда-то бегу, и тебе, наверно, побег мой снится –
Ты прижимаешь свою тяжёлую голову к моей груди …
И этот кошмар кромешный отчего-то всё длится, длится, длится.
И всё так же молю я Господа: «Пощади!»

* * *
Проявись испариной на лбу,
Боль моя живая.
Я всю жизнь мозги себе ебу,
Не переставая.

Эту боль могучую пока
Я под чёлкой спрячу…
И не дам сорваться с языка,
И слезой впридачу.…

А когда сорвётся с языка,
Всё – тушите свет!

* * *
– Ну что ты заладил, как маленький, ты ж не ребёнок…
С точки зрения вкуса, это просто ужасно… и бла-бла-бла …
Но твердил ты упрямо: «Ты – мой белый любимый котёнок».
И я стала… котёнком. А до этого ведьмой была.

* * *
Когда я узнала о том,
Что все мы в итоге умрём,
Я, помню, ночей не спала –
Всё Смерти-злодейки ждала.

Мне было, наверно, лет пять…
Мне очень хотелось понять,
Куда же Старуха с косой
Меня поведёт за собой…

Быть может, в заоблачный край
С названием сказочным “рай”?
Коль съела тайком шоколад –
Наверное, всё-таки, в ад…

А Смерть всё ходила кругом,
Минуя родительский дом.
Её я ночами ждала.
…А бабушка крепко спала.

1986

ПРЕДАТЕЛЬ БИРЮКОВ

Предатель Бирюков
Забавный был старик.
Он в лифте угостил меня конфетой.
Предатель Бирюков
Был старый большевик,
Предатель Бирюков
Был дважды фронтовик.
Он кашлял и похрустывал газетой.

Предатель Бирюков
Спросил меня: « Ты чья?»,
И быстро я в ответ залопотала…
И вздрогнул он слегка,
И что-то бормоча,
Он вышел на шестом
И сплюнул сгоряча,
Когда я дверцу лифта закрывала.

Предатель Бирюков
Вошёл к себе домой
И с головой залез под одеяло.
…Он не предполагал,
Что дед вернётся мой,
Откуда никогда
Никто ещё живой…
Видать, того доноса было мало…

Он вышел на шестом,
И – всё, и был таков…
А я вошла с трофейною конфетой
В квартиру на восьмом,
Под строгий отчий кров.
-«Кто дал тебе её?»
-«Предатель Бирюков…
Он – добрый, очень старый и – с газетой.»

* * *
Да – это долгота,
Нет – это широта…
А в точке их пересечения-
Мои сомнения.

ПОНЕДЕЛЬНИК – ДЕНЬ ТЯЖЁЛЫЙ…

Если что-то не успели
Мы в другие дни недели,
Мы не станем огорчаться,
На судьбу свою пенять…

Если что-то не случилось
Или вдруг не получилось,
Значит, можно всё сначала
С понедельника начать.

Не садимся на диету,
Не бросаем сигарету
Мы в субботу или среду-
Понедельник, мол, спасёт…

Ну, а если не поможет
Понедельник, скажем, тоже…
Значит, в новый понедельник
Непременно повезёт!

Понедельник – день тяжёлый
И, быть может, невесёлый,
Оттого что в понедельник
Все стремятся лучше стать…

…Вот уж годы пролетели…
Как же мы не доглядели,
Что другие дни недели
Понедельнику под стать?!!!

* * *
…А когда я выйду из запоя
Этих слов, спряжений и склонений,
Я начну жить с чистого листа,
Преклонив пред Господом колени,
Запечатав скромностью уста
Скоромные…

* * *
Я в мыслях прошла сквозь огонь и медные трубы,
И в поисках смысла, мешками таскала любые слова…
Одно не пойму: почему собаки, ласкаясь, целуют нас в губы,
Как они чувствуют, где у людей голова?

* * *
Память обо мне –
длинная дорога.
Память обо мне –
нежности немного.
Память обо мне-
тихий звон трамвая.
Память обо мне –
женщина другая.
Память обо мне-
вся печаль твоя.
Память о тебе – я.

* * *
Инъекции боли подкожными не бывают,
Они – прямо в сердце. Не покажется мало…
Давай! Иные слова тоже раз в жизни стреляют.
Где наша не пропадала?!

Больно…ох! Ритм стихов как пьяный шатается,
От боли неслыханной обоим срывает крышууу…
Вот и весна. Знаешь, скоро-скоро уже растает всё…
И знаешь, я, может, ещё со всем этим как-нибудь выживу.

* * *
Всю жизнь ждала его, вымаливала,
Сама не зная у кого…
И всякий раз себя обманывала,
Всех принимая за него.

А он пошел тропой окольной
И мне в глаза не заглянул,
И только в спешке больно-больно
Нечаянно меня толкнул.

* * *
Я была ему верна.
Я была ему подруга.
Не сестра и не жена –
Поднебесная подпруга.

Мы вдвоем искали край,
Где истома и прохлада.
Мы вдвоем попали в рай.
Мне одной плестись до ада.

* * *
Для тебя я – ни свет, ни тьма…
Помоложе полно невест.
Не просил – я тебе сама
Отдала свой нательный крест.

Не кроплён он святой водой,
Напоён он моей бедой
И надеждой, почти святой,
Крест единственный, золотой.

Не носи его – он тяжёл,
Для иных – неподъёмен он…

* * *
Все мои огорчения плывут по течению,
Вон их сколько, смотри – листиков, щепочек.
Держатся на поверхности – плывут, выныривают,
Далеко от меня уплывают – лёгкие…
И только одно моё огорчение
Плывёт против течения…
Хоть бы оно скорей утонуло!

* * *
Мою карму поцелуями лечишь,
Дыры мои латаешь,
Видишь, мне- уже – легче,
Легче!
Словно книжку, меня верстаешь
И сам не знаешь,
Что вслед за строчками – отпускаешь.

* * *
Когда ходить учила сына,
Звала его: «Иди сюда»
И улыбалась беспричинно,
Всё удивлялась я тогда –
О чём же он так горько плачет?!
А жизнь зовёт: «Иди сюда».
Иду…Я не могу
иначе.

* * *
Ревную тебя к пожелтевшему снимку,
где ты молодой и счастливый в обнимку
с другой, молодой и счастливой.
И самой, конечно, красивой.
Ну да, все понятно:
Мы встретились позже,
И с кем-то в обнимку снималась я тоже…
С другим молодым и счастливым,
и самым, конечно, красивым.
Тогда отчего я так дико ревную,
И так ненавижу на снимке другую,
которая все эти годы
твои разделяля невзгоды?
Быть может за то, что когда-нибудь позже
с тобою в обнимку мы снимемся тоже,
а снимок потом пожелтеет,
и кто-то меня ненавидеть посмеет?!

ЛЮБОВЬ

В половине пятого утра
Я одна её похоронила.
Занавесив в доме зеркала,
Две слезы на скатерть уронила.

Две сухие жёсткие слезы,
И – опустошённые глазницы…
Будто из потухшей железы
Выкормившей дитятко волчицы.

КОГДА Я ВЕРНУСЬ…

Когда я вернусь, меня ты не жди,
Живи, как живёшь,
И пой, как поёшь…
Когда я вернусь, ты просто иди
Туда, куда Бог ведёт…

Когда я вернусь, я просто вернусь,
И даже «прости»
В глазах не прочти…
Когда я вернусь, когда я вернусь,
Я стану другой почти…

И ты не спеши, прошу, не спеши
Меня принимать
И к сердцу прижать…
И не согреши и не сокруши
Победу своей души.

Пусть я не права, во всём не права,
Но я – это я,
Твоя – не твоя,
Когда я вернусь, любые слова
Доскажет судьба моя.

Когда я вернусь, меня ты не жди,
Когда я вернусь, ты просто иди…
Когда я вернусь, ты просто иди
Туда, куда Бог ведёт….

СНЕГ НА БУЛЬВАРЕ

Снег на бульваре… Такие дела.
Раньше я этого не замечала.
Не начинать же всю зиму сначала
Лишь оттого, что незрячей была..

А на удары декабрь – мастак:
Вдруг ощутить, что смертельно устала..
Не начинать же год старый сначала
Лишь оттого, что он прожит не так..

Вот и с тобою нам вместе не быть.
Помнишь, как я тебе вслед прокричала:
“Не начинать же с тобой нам сначала
Лишь оттого, что хотели любить?!”

Но если б все это выпало вновь,
Я бы, наверное, так отвечала:
“Предпочитаю все это сначала:
Зиму, бессмысленный год и любовь!.”

* * *
В Господнем храме благодать.
Мне есть, что Господу сказать.
Но я об этом промолчу,
Купив венчальную свечу.

Пред светлым образом Твоим
Одна стою я – рядом с ним.
И не прошу я ничего,
Молясь о здравии его.

…А где-то в ясной вышине
Господь ведёт его – ко мне.

РАЗМОЛВКА

Со знаком минус, как пчела без жала,
Из паутины слов твоих и рук
Прочь убежала я…
И всё бежала,
И всё сгущались сумерки вокруг.

Но всё, что в прошлом было прочно, слитно,
Надвинулось вдруг, фарами слепя, –
И я остановилась…
Очевидно,
Случайно натолкнувшись на себя.