* * *
В темной комнате качаются две свечи.
Воск падает на пол.
Посреди комнаты вырос тюльпан,
Распустился, завял и исчез.
Свечи догорели и погасли.
За окном ночь, и светится снег.
* * *
За окном норд-норд-ост,
За окном норд-ост.
Печка топится,
Разговаривает
Не со мной.
Ветер утих.
Солнце.
Утки крякают.
А я с ними в компании.
* * *
— Беспокойство тебя съедает?
— Беспокойство меня съедает.
И не понарошку,
А понемножку,
Понемножку.
Ну, куда пойти,
Что делать,
Что из дома унести,
Что нести, нести, нести?
Пустота кругом.
Пустота.
Чистота кругом,
Чистота.
Только белый снег блестит в окно.
— А тебе не все равно?
— Все равно.
— Так чего тревожишься сейчас?
— Это выпал час.
Выпал час.
— А потом? Тревога убежит?
— Нет! Тревога полежит,
Полежит.
— А потом?
— А потом — все опять.
Если б можно было только спать!
* * *
Холодный ветер бьет полупальто.
И сдергивает шляпу и перчатки.
Уже зима. А у меня все осень.
А будет ли зима вообще?
Иль время остановится на время?
* * *
В комнате очень яркий свет.
Я сижу, сижу,
На тебя гляжу,
А тебя все нет и нет.
* * *
Штора закрыла кактус.
А он зацвел ночью.
Кровавый подсолнух блистал,
А когда захотел — умер.
* * *
Сегодня увидела дневной свет
И солнце на стене противоположного дома.
И вдруг поняла, что у меня всегда вечер и ночь,
Или задернуты шторы.
Мне задают странные вопросы:
Гуляю ли я,
Что делаю
И что читаю.
Все это не имеет ко мне никакого отношения.
И единственное, о чем я молю Бога,
Чтобы он отнял у меня постоянную тревогу
И ощущение ложности любого шага,
А дал просто бездумье.
* * *
Вина заключается в том,
Что мыслится только покой.
Вина заключается в том,
Что я полюбила свой дом.
Вина заключается в том,
Что я не вернулась домой.
Вина заключается в том,
Что я полюбила свой дом.
* * *
За домом – сад.
Оттуда видна дорога.
Хочется убежать
Скоро я убегу.
А это Катя.
Как я люблю её куклу!
Она резиновая, очень гладкая, очень розовая.
Сейчас я её стащу.
Баю-бай, моя донечка,
Баю-бай, моя милая.
Ой, кто-то идёт!
Прячься, скорее прячься!
Тебя нельзя никому показывать.
Как же я буду с тобой играть?
Баю-бай, моя донечка.
Сейчас ты вернёшься к Кате.
Я тебя отнесу.
Почему не выходит мама?
Почему никого не видно?
Пойду посмотрю на дорогу.
Может быть – убегу.
* * *
Страшный ветер летит под откос.
Защищайся от стука колес,
Убирай поскорее глаза,
Это —
За.
Шевелится далекое небо,
И камыш расправляет бока.
* * *
Одинокая хризантема
Долго стоит в вазе.
Каждый день я рассматриваю ее,
Обрываю сухие листья,
А сегодня вижу:
Свежие побеги
Дал обреченный ствол.
* * *
Предо мною стена.
В ней светятся окна.
Считается, что там живут люди.
А это лихая плоскость.
* * *
Если ты слышишь,
Если ты слышишь
Мои слова,
То тебе нужна
Моя живая,
Моя рука.
Если моя рука
Ласкает твое плечо,
Если рука ласкает,
А я молчу,
То тебе нужны,
То тебе необходимы
Мои слова.
А если не останется
Ни ласки, ни слов, ни чувств,
То окажется,
Что тебе ничего не нужно,
И ты согласен на все.
* * *
В темной комнате качаются две свечи.
Воск падает на пол.
Посреди комнаты вырос тюльпан,
Распустился, завял и исчез.
Свечи догорели и погасли.
За окном ночь, и светится снег.
* * *
Левым плечом
Оттолкнул человека слева.
Правым плечом
Оттолкнул человека справа,
И пошёл прямо
Между домами,
Пока не упёрся
В детские ясли.
* * *
Вина заключается в том,
Что мыслится только покой.
Вина заключается в том,
Что я полюбила свой дом.
Вина заключается в том,
Что я не вернулась домой.
Вина заключается в том,
Что я полюбила свой дом.
* * *
Штора закрыла кактус.
А он зацвёл ночью.
Кровавый подсолнух блистал,
А когда захотел – умер.
* * *
Габриак,
Габриак,
В руки не даёшься.
Если и посмотришь,
Ото всех тайком.
А бабушка тобою
Печку растопила,
Лешего свирепого
Сверху положила,
И царька подбросила,
Ведьмой ворошила,
И оленя стройного
В уголь превратила.
Габриак,
Габриак,
А я тебя оставила.
Ты мне улыбаешься
Ото всех тайком.
* * *
Мысли бродят около,
Мысли бродят по дому,
Им бы надо быть одним,
Но они привяжутся,
Но они привяжутся.
Может, обменяемся,
Хочешь – обменяемся?
Или так – возьми.
* * *
Ветер носит обрывки газет.
Ветер носит обрывки снега.
Ветер носит обрывки людей.
Чего только ветер не носит.
* * *
Как будто созданы для бантиков,
Как будто созданы для фантиков,
Как будто созданы для ленточек,
Как будто созданы для платьев
Девочки.
Они еще совсем малюточки,
А скоро будут куклы лютые.
* * *
Крысы попались в мышеловку.
Ловко от неё освободились.
Носились по квартире, пища,
Ища что бы съесть, изничтожить, изгрызть,
Прогрызть дыру в полу.
На полу я увидела хвост
В полный крысиный рост
И откусила его.
* * *
В десятый раз я бежала оттуда.
В десятый раз я ушла навсегда.
Я больше не буду, я больше не буду.
Какая паскуда, какая паскуда,
Я знаю, что буду, я знаю, что буду.
Я знаю, что тянет туда.
* * *
Как увидит вдруг
Вдруг вдруга,
Как полюбит вдруг
Вдруг вдруга.
Как помчится вдруг
Вдруг от вдруга.
И забудет вдруг
Вдруг вдруга.
И не станет вдруг
Вдруг для вдруга.
Самоубийство
Готовлю таблетки:
Одна, две, три… достаточно.
Уничтожаю архив:
Слишком много наивного в ранних вещах,
Потом будут смеяться.
Умирать собралась,
Да архивом занялась.
За делом –
И расхотелось.
* * *
Страшный ветер летит под откос.
Защищайся от стука колёс,
Убирай поскорее глаза,
Это –
За.
Шевелится далёкое небо,
И камыш расправляет бока.
* * *
Тогда молчи.
Молчанье лучший праздник
Души смятенной и тревожной.
* * *
И лёгкий ветер
Сквозь пелену разбавленного неба
Чуть виден мне …
* * *
Среди дождя одинокие капли.
* * *
Лежи и думай.
Бабочки летают.
Комар садится на руку
И долго
Жало прикрепляет к ней.
Я хлопну – он, коварный, исчезает
И снова кружит.
Бабочки, комар и книга –
Ночь прошла.
Проснулись птицы.
Надо снова жить.
* * *
Хочу кошку.
А она –
Животное ночное.
И лишь засну я –
Примется ходить по мне.
* * *
Я с поэзией в кармане
И с собою налегке.
А куда иду – не знаю.
А зачем мне это знать?!
Если хочется – летаю.
А вы умеете летать?
Левитация не в моде,
Особенно в моём народе.
Полетела я навстречу
Бабочке – сестре моей.
Однодневкою в природе
Буду плакать вместе с ней.
* * *
Расчешу волосы,
Надену платье поискусней.
Хочу вкусить.
Чего?
Плода?
Нет?
Да?
А отгадайте,
Чей бред готовится бежать
По листикам бумажным?
Для этого необходимо быть отважным.
* * *
Рассвет и пенье птиц
Соревнуются друг с другом.
* * *
Тянусь к старикам,
Которые дети,
Не впавшие в детство.
А духом,
Улыбкой,
Независимостью
И мужеством
Сильнее молодых.
* * *
Лабиринт моих чувств.
Нет выхода,
Нет и входа.
* * *
С детства меня манили зеркала,
Человек в них меняется непрерывно.
Моё зеркало – спутник с 12 лет.
Я вижу в нём степь и горы.
* * *
Косноязычьем
Выразить дремоту
Не в силах я.
* * *
Бессонница, сестра моя родная,
И думать о тебе нелепо.
* * *
Дождь моросящий.
Мягкая грязь.
Тёмный берет надвинь.
И иди считать ворон
На московских помойках.
* * *
Слабость и вялость меня овевают устало.
Нежная плоть шевелится в заржавленном теле.
Лёгким движением скину с себя одеяло.
Буду плясать и играть на измученном пляже.
* * *
О, Эрос, друг, ваятель сладкозвучный,
Небрежною рукою покрывало
Накинешь на обоих как набат.
Охота на львиц
Памяти В.Г.Вейсберга
Я сижу в полутёмной пещере
на каком-то, кажется, мраморном, ложе.
Оно покрыто большим количеством шкур и ковров.
Разбросанные кругом подушки
я подтыкаю вокруг себя,
чтобы удобнее было сидеть.
В пещере где-то справа и сзади много людей,
но я на них не обращаю внимания:
так меня захватывает то, что я вижу
сквозь высокий и узкий пролом в стене.
Это синее,
неправдоподобно синее небо,
и на его фоне гребень горы,
опускающийся вниз справа налево
прямо передо мной.
Чуть ниже гребня,
почти повторяя его рисунок,
идёт узким барельефом тропа.
Она на каких-то участках горизонтальна,
на других делает лёгкий скачок вниз.
Перепады эти без острых углов,
как хорошо обкатанные морем камни.
По этой тропе ходят львицы на водопой.
– Не будете ли вы начальником охоты? –
услыхала я женский голос.
– Хорошо. Согласен.
– Вот это я люблю!
Не надо никого уговаривать
и что-то объяснять. –
Охотники устраиваются где-то позади меня:
через щель в стене пещеры
они будут стрелять.
Но вот появились львицы.
Как странно они движутся по своей тропе.
Они прилегают к ней плотно-плотно
и как бы скользят по камням.
На сбивах тропы они не делают скачков,
а медленно перетекают,
прижавшись к почти вертикальным участкам.
Но вдруг пролетела стрела,
раздался выстрел,
началась охота.
Львицы погибали молча,
падая куда-то вниз,
и погибали почти все.
Наконец их больше не стало.
Всё кончилось.
Я сидела, как в трансе,
перед проломом
и долго не могла даже пошевелиться.
Вроде и не было этой страшной охоты
в неравных
(а когда она бывает в равных?)
условиях.
Охотники разошлись,
и я осталась одна.
И, наверное, навсегда
запечатлелся во мне этот пейзаж:
ярко-синее небо
и оранжево-красный песчаник тропы,
повторяющей в основном рисунок гребня,
и текущая масса львиц,
погибающих просто так,
для забавы каких-то людей.
* * *
И пусть венки не кладут на гроб.
Только, когда зацветет шиповник,
Пусть руку засунет в колючий куст
И вынет и пусть посмотрит.
И вернется один к себе домой
И будет жить как все.
И дарить цветы самому себе
Чаще, чем мне дарил.
* * *
В городе я этой зимою.
Может, уеду – взгляну на лиловые волны
Зимнего моря на Юге, в Крыму, в Коктебеле.
Может быть, буду стоять и слушать тебя,
Шум, ропот и рокот.
И увижу яркие штрихи, прочерченные снегом в горах.
Жди меня здесь.
Я принесу с собой соль и резкий норд-ост.
* * *
Пространство вокруг меня
Плотное и упругое.
Я продвигаюсь вперёд,
Рассекая его как воду.
Оно сопротивляется,
Но всё же уступает.
Светлосерое, цвета лёгкой метели,
Оно обтекает меня,
Приникает ко мне
Подобно ткани платья в дождь.
Я с трудом прохожу
Сквозь тяжёлый и тягучий воздух.
Он чужд и враждебен,
Он давит и душит.
Я отделяю его от тела,
Отодвигаю всё дальше в пространстве,
Стараюсь растворить до пустоты.
И постепенно он отступает.
Я остаюсь одна –
Одинокое дерево в поле.
И одиночество это
Радостно, светло и свежо,
Как утреняя роса,
Испаряющаяся под солнцем.
* * *
Три бутылки стояли в ряд.
По бутылкам стреляли трое.
Три бутылки упали подряд.
Против бутылок стояли трое.
А где была ты?
* * *
Левым плечом
Оттолкнул человека слева.
Правым плечом
Оттолкнул человека справа,
И пошел прямо
Между домами,
Пока не уперся
В детские ясли.
* * *
Мысли бродят около,
Мысли бродят по дому,
Им бы надо быть одним,
Но они привяжутся,
Но они привяжутся.
Может, обменяемся,
Хочешь — обменяемся?
Или так — возьми.
* * *
Обнимаю плечи,
А вижу небо.
Легких веток волненье,
Где ты?
