ПИАНИСТ
Еще Шопена мне сыграй,
Пусть звуки приподнимут душу,
Преобразят земную сушу
В далекий невозможный рай.
Весь мир тобою изменен
Движеньем точным гибких пальцев,
Неуспокоенных скитальцев
В октавах призрачных времен.
Затеяв звучный разговор,
Ты мне нечаянно подаришь
Смятенье черно-белых клавиш,
Их равновесие и спор.
Пусть звуки царствуют и длят
Мгновение блаженной сути,
Где век тождественен минуте,
Где нас когда-нибудь простят.
* * *
Я не вижу тебя во сне,
Я домой не несу цветы.
В этой трижды пустой Москве
Забываю твои черты.
В веренице бегущих дней
Растворяется тайна двух.
Я прошу: назови своей
Хоть вполголоса, хоть не вслух.
К чуть подмерзшему витражу
Осень льнет расписной листвой.
Не своя, не твоя брожу,
Хоть на миг ты меня присвой!
А иначе – ни жизнь, ни смерть,
Ты ведь знаешь – я все отдам,
А иначе – ни синь, ни твердь,
Вот и маюсь – ни здесь, ни там.
Оттого так невесел взгляд,
Оттого не найдет покой
Это сердце, что век назад
Ты согрел под своей рукой.
ВИЛЕНСКОЙ-ОСТРОБРАМСКОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Твои закрыты очи,
Блаженство затая.
Царица звезд и ночи,
Владычица моя!
Хранительница неба
Серебряных ключей,
Загадочная дева
В короне из лучей.
Ты знаешь, что мне надо
И в чем спасенье мне,
Всех страждущих отрада
На золотой луне.
Таинственного слова
Струится благодать.
Я все тебе готова
Доверить и отдать.
Окутывают плечи
Покровы из парчи,
И звезды, словно свечи,
Поставлены в ночи.
Твоя святая сила,
Твоя святая власть!
Я об одном просила:
Не допусти упасть,
Не дай сгореть от жажды
И опуститься вниз,
Позволь мне хоть однажды
Твоих коснуться риз.
ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ
1.
Я стала строже и печальней,
Прозрачен контур тонких рук.
Ничто на свете не случайно,
Мой встречный – вечный! – друг.
Я заглянула в ту же бездну,
Где раньше побывал и ты.
Как все стремленья бесполезны
У роковой черты!
Мы – только гости, только тени,
Мы это знаем – ты и я,
Как тщетны тленные хотенья
За гранью бытия.
Нас знанье тайное сближает,
Мы оба верим – ты и я:
Все возвратится на скрижали
И на круги своя.
Мы роли разные играем,
Мы оба знаем – смерти нет,
И кажется забытым раем
И тот, и этот свет.
2.
В черной воронке
Водовороты.
Скорость огромна.
Вихрь поворотов.
Бешеный вальс.
Только бы не упасть!
Где свет?
Сколько мне лет?
Сколько минут?
Меня ждут.
Выхода нет.
Сын, дочь.
Черная ночь.
Мать.
Не успеть,
Не догнать.
Вскачь,
Вплавь,
Только не плачь!
Лечу.
Молчу.
Кто-то кричит.
Кружусь.
Стучит
Пульс.
Я – вернусь?
Водовороты.
Вихрь поворотов.
Мчатся века.
Это – река?
Стикс?
Перекрестись!
Падаю вниз.
До боли,
До судорог
Зубы стисни.
Жизни
Дайте!
Мне
Плохо
Эхо
Это
Смерть?
Смерч.
Шквал.
Сумрачный бал.
Черный провал.
Ты меня звал?
С той стороны?
Давние сны.
Губ тепло
Через стекло.
Бережность рук.
Бешеный стук
Сердца в груди.
Все позади?
Соломинка,
Нить!
Не оборвать!
Не уронить!
Крепче держись
За
Жизнь!
Вспять,
Ввысь!
Водовороты.
Нет.
Бред.
Бегу
В снегу,
Бреду
По льду.
За поворотом
Путь прямой
Домой.
Встреча зимой.
Это – любовь?
Ясно без слов.
Зов
Твой
Голос
Твой
Взгляд.
Я возвращаюсь назад.
3.
Пуста больничная палата,
Мой тихий временный покой.
Светлы июньские закаты,
И пахнет скошенной травой.
Над парком летнее ненастье –
Похоже, дождь идет грибной.
Как редко выпадает счастье
Побыть совсем, совсем одной!
Одной в предутреннем тумане,
Сжимая карандаш в руке,
Песчинкой в вечном океане,
Свободной в каждом пустяке,
Невозмутимой, неподвластной
Ни суете, ни злобе дня…
Я постигаю мир прекрасный,
Что на ладони у меня.
Я побывала где-то рядом
И вновь когда-нибудь уйду
Блаженным млечным снегопадом
По зыбко длящемуся льду.
Я растворюсь в душистой чаще –
Столетних лип печаль чиста –
И в капельке росы, дрожащей
На нежной зелени листа.
Я повторюсь на круге новом,
В весеннем шуме талых вод,
Меня подхватит птичий гомон,
Тигровых лилий хоровод
На клумбе дачной, круглой этой,
Где ход свершается времен –
От сотворенья тьмы и света
Простой порядок заведен.
От счастья ошалела птица…
Так было испокон веков:
Уходим мы, чтоб воплотиться
В небесной пене облаков.
ГОРИМ
Не гаснет красный свет в окне,
Мы до утра не спим.
Москва в дыму, леса в огне,
Горим, горим, горим!
Примерил город к сентябрю
Рубиновый наряд.
И ты горишь, и я горю,
Как двадцать лет назад.
Стекает золото с берез,
Пылает буйный клен,
Дыханьем жарким поздних роз
Смертельно опален.
Пурпурных гордых георгин
Торжественный парад,
И жертвенная кровь рябин,
И красный виноград.
Зарделось сердце к сентябрю,
В пожаре голова,
И ты горишь, и я горю,
Как рыжая трава.
Вновь вспыхнувшей любви шальной
Охвачены огнем,
В осенней душной тьме ночной
Горим, горим вдвоем.
Не удержаться на краю.
Нам снова повезло
В багряном яблочном раю
Познать добро и зло.
Безумных слов, опасных чар
Огонь неукротим…
В Москве – сентябрь, в окне – пожар,
Горим.
ВО СНЕ
Я летала во сне,
Я плыла в облаках,
Пребывая во вне,
Я купалась в веках.
По воздушной реке
От земных берегов
Я плыла налегке
Далеко – далеко.
Словно все позабыв,
Все тревоги и страх,
Подхватила мотив
У Эоловых арф.
Серебристых высот
Разомкнула засов.
Нет обид и невзгод,
Стрелок нет у часов.
О, свобода! Какой
Упоительный миг!
За лазурной рекой
Есть небесный родник.
Там забвенья ключи,
Вечной жизни секрет…
Я парила в ночи,
Я встречала рассвет.
… Мчит людская река
На трамвайном кругу,
Я смотрю в облака
И взлететь не могу.
ФЕВРАЛЬСКИЕ ЦВЕТЫ
Мы встретились в концертном зале.
Летели над Невой мосты,
И розовым огнем мерцали
Февральские цветы.
Скрывался день неровным бегом
В заснеженном пустом дворе,
И сумерки сплелись со снегом
В причудливой игре.
Сгорал в объятьях ночи запад,
И стебли влажные цвели,
Изнемогая от внезапно
Нахлынувшей любви.
ЗИНАИДЕ СЕРЕБРЯКОВОЙ
Серебрякова! В век Серебряный
Вы родились.
Окинув землю взором медленным,
Взялись за кисть.
Беспечно радовались утру Вы,
И без затей
Картины в бликах перламутровых,
Игра детей.
Как прост и легок дар Ваш ветреный –
Светлее всех!
Серебрякова, Вы серебряный
Роняли смех…
Непостоянен век загадочный,
Разверзлась твердь,
Осиротел Ваш домик карточный –
Тоска и смерть.
И надвое судьбу разрезавший,
Взорвавший тишь,
Вам сердце поезд переехавший –
Москва – Париж.
И в старости, в покое мертвенном
Нежней невест,
Серебрякова! Вам серебряный
От века – крест.
СЕСТЬ В САМОЛЕТ
Сесть в самолет и оказаться там,
Где нас любовь на миг соединила,
Где облака бродили по хребтам
Хранителей уснувшего светила.
Сплетались тени в встречном свете фар,
Твое авто – приют любви бездомной…
Нас словно солнечный сразил удар,
И затопило нежностью огромной,
Как океан, в котором утонуть
Казалось нам Божественным подарком,
Седьмого неба приоткрывшим суть,
Нечаянным, блистательным и ярким!
… Увязнут ноги в ледяном песке,
Я к кромке моря подойду поближе.
Зайдется сердце в горестной тоске:
Зачем я здесь? Тебя я не увижу
Нигде! (Не разрешен второй заход,
Живую воду поглотили льдины…)
Хоть обыщи глазами небосвод!
Хоть подержись за лампу Аладдина!
В дорожной луже радугой – бензин,
Зонты на пляже никнут одиноко…
Пустой отель. Закрытый магазин.
И ни следа, ни знака, ни намека…
ТУРЕЦКИЙ МОТИВ
Здесь мечтают до рассвета
Под луной,
Очертанья минарета
Над волной,
Олеандры зацветают
Трижды в год,
Бриллианты усыпают
Небосвод.
Изгибается и манит
Тонкий стан,
Вздохи голову туманят:
О, Хасан!
Море к берегу, ликуя,
Так и льнет,
Огневого поцелуя
Сладок мед.
Перлы нежности и ласки
На губах,
Сон любви турецкой сказки,
О, Аллах!
* * *
С деревьев листья облетели,
Но, по-особому права,
Назло кружащейся метели
Сияет зеленью трава!
И не стесняясь голых веток,
Над ним сомкнувших потолок,
К едва пробившемуся свету
Упорно тянется росток…
Так и душа – в последнем рвенье
Еще немного доцвести
Лелеет каждое мгновенье
В разжатой времени горсти,
Не хочет верить близкой стуже
И полумраку тяжких дней,
Затягивает пояс туже,
Чтоб быть, как девочка, стройней.
Так весела морозной ранью!
Так молода в своей мечте!
Сопротивляясь умиранью,
Оцепененью, темноте…
* * *
Мне жаль, что кончились слова
Твоей любви.
Но я по-прежнему жива,
И ты – живи.
Мне жаль, что жар все холодней,
Все реже пульс…
И мне, наверное, видней, –
Я не вернусь.
Ни в чем признаться не хочу,
Одна, в ночи,
Я затаилась и молчу,
И ты – молчи.
Наверно, я была права,
Сбежав от встреч,
Ведь мимолетная игра
Не стоит свеч.
Не развернуться кораблю
Да на мели…
Чтоб все простилось нам, молю,
И ты – моли.
ПОДРУГА ОСЕНЬ
Не грусти, подруга золотая,
И не верь предчувствию беды.
В низком небе птицы, улетая,
Оставляют легкие следы.
Осень, не жалей о невозвратном,
Все идет извечным чередом.
По утрам в густом тумане ватном
Плавают прохожие с трудом.
Успокойся, отдохни немного
От веселой летней кутерьмы.
Предстоит нам долгая дорога
В царство заколдованной зимы.
Время есть поразмышлять о вечном,
Звездная спустилась пелена…
Осень, скоротаем этот вечер
За бокалом терпкого вина.
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
Унизаны кольцами пальцы,
Браслеты звенят серебром,
Волос, разлетевшихся в вальсе,
Касается Ангел крылом.
Подобно мятежным кометам,
Стремясь из родного гнезда,
Ты снишься влюбленным поэтам,
Марина, морская звезда.
Еще не написаны строки
Про жаркую горькую гроздь,
Но кем-то отмерены сроки,
И в стену впивается гвоздь.
Не ведает Божия птаха,
Отправившись в вольный полет,
Что ей уготована плаха,
Что шею петля захлестнет.
ТЫ МНЕ НЕ ПИШЕШЬ
Ты мне не пишешь, не звонишь,
Ну, что же, как-нибудь
Переживу и эту тишь,
Что не дает уснуть,
А в воздухе разлита грусть,
Как тонкие духи…
Я заучила наизусть
Незваные стихи,
Крест-накрест лег вчерашний день
На полотно канвы,
За мною ходит чья-то тень
И все твердит «увы»…
Слепой душе найду приют,
И, полные чудес,
Ей колыбельную споют
Все Ангелы с небес.
* * *
… А снег валил густой метелью,
Миры в сугробы превращал,
И день с привычной канителью
Волшебным светом освещал.
Наш дом расцвел жемчужной вязью,
Исчез под хлопьями сарай,
И облака свалились наземь,
Чреваты снегом через край.
Безбрежность белого простора,
Цветы серебряного сна!
Мы спим и знаем: очень скоро
Под сенью снежного убора
Подснежником взойдет весна.
КОРАЛЛЫ
Николаю Гумилеву
Поседевшие кораллы,
Вас коснулось время странствий.
Греки, римляне и галлы
Вас носили на запястье.
О коралловые рифы
Спотыкались каравеллы,
Вас закапывали скифы
У подножья древней стелы.
Рыбы с синими глазами
И хвостами, как вуали,
Меж коралловых азалий
Молчаливо проплывали.
Лязг ножей и звон металла,
Лодки, золотом богаты…
Поседевшие кораллы.
Постаревшие пираты.
ЗОЛОТЫЕ ШАРЫ
Зацвели золотые шары,
Это значит – кончается лето,
Дача золотом первым согрета,
И уже не звенят комары.
Зеленеет по-прежнему сад,
Но уже вечереет так рано,
И в опаловых бликах туманы
На уснувших деревьях висят.
Воздух так по-осеннему строг,
Завершается летнее буйство,
Улеглись отпылавшие чувства,
И кропится росою песок.
Где-то слышится смех детворы,
Но уже все к отъезду готово,
Дни летят, как с откоса крутого,
И цветут золотые шары.
НЕ НАДО
Не надо ни стихов, ни прозы…
И все не в такт, все невпопад –
Полупрозрачные морозы
И долгожданный снегопад,
И, сны покинувшие, краски
Размылись; талисман – не спас…
Я потерялась в лживой сказке,
Где правда не колола глаз.
Не хочется ни спать, ни плакать,
Не знать, какого цвета дождь,
Месить на перекрестке слякоть,
Где ты меня уже не ждешь.
Поверив в притяженье тела,
В мираж пустыни посреди,
Я слишком многого хотела,
Меня за это не суди!
Пойми, жестокий воротила,
Что боль сердечная – остра!
Я слишком дорого платила
За жар остывшего костра.
О том, что я люблю, пыталась
Перекричать вселенский гул…
Померкло все, разбилось, сжалось,
И дирижер едва взмахнул,
Как палочкой, земною осью,
И Ангел вострубил отбой…
В безмолвии и безголосье
Живу, забытая тобой.
ТРИ РОЗЫ
Три цвета розы – белый, желтый, алый.
Какой из них для сердца мил?
Три розы Богородице во славу
Принес Архангел Гавриил.
О, роза белая! Ты символ счастья,
Невинности и чистоты,
Благоговенье первого причастья,
Улыбка скромной красоты.
Благовестил Архангел Деве славу,
Ей розу желтую даря, –
Возвыситься и посрамить лукавых,
Родить Небесного Царя.
А роза алая огнем пылает,
Сильна, как страсть, одна из ста,
Та, что любовью вечной прорастает
Из капель крови у креста.
СТИХИ КАК МУЗЫКА
Юлии Резиной
Стихи лились, как музыка души,
Подслушанная где-то в поднебесье,
Как шепот трав в полуденной тиши,
Как утреннего жаворонка песня.
Пронзающие светлые лучи
Невидимого солнца из-за тучи,
Скрипичные, басовые ключи
В своем непостижимом полнозвучье.
Проложена незримая стезя
От полонеза к пламенному скерцо.
Стихи текли, взмывая и скользя,
По стану нотному распахнутого сердца.
